Генрих Клейст - Принц Фридрих Гомбургский

А узы принца мы с собой захватим.

Я только в замок, к тете, на момент,
И ворочусь немедленно обратно.

Ступай, дитя. Пора. Посланник шведский
Граф Густав Горн уехал из дворца.
У дяди свет я вижу в кабинете.
Накинь платок и проберись к нему.
Ступай. Попробуй, не спасешь ли друга.

Сударыня, за дверью принц фон Гомбург.
Едва поверила своим глазам!

Не может быть!

Он сам?

Ведь он под стражей.

Он на дворе, в плаще и шляпе, просит
Впустить на миг и выслушать его.

Вот легкомыслие! Нарушить слово!

Как знать, какое дело.

Пусть войдет.

Ах, матушка!

Как вы сюда попали?

Позволь твои колени мне обнять.

Вас под арест — а вы сюда без спросу?
Зачем к проступку новый прибавлять?

Ты знаешь, что со мной случилось?

Знаю,
Но чем могу я, бедная, помочь?

Ах, матушка, ты б так не говорила,
Когда б тебе грозила смерть, как мне.
Мне кажется: ты, весь твой двор, принцесса
Одарены всесильностью небес.
Ведь я на шею броситься готов
К последнему из слуг твоей конюшни
С одной мольбой: спаси меня, спаси!
Лишь я один в огромном божьем мире
Беспомощен, покинут и без сил.

Да ты ведь вне себя! Но что случилось?

Ах! По пути к тебе сейчас я видел:
При свете факелов открыли гроб,
Который завтра примет это тело.
Смотри: глаза, молящие тебя,
Они хотят одеть холодной ночью
И эту грудь свинцом изрешетить.
На площади, где совершится казнь,
Заранее расхватывают окна.
А тот, кто в будущность с вершины жизни
Еще вперяет взор, как в царство фей,
Назавтра будет заколочен в доски
И лишь надгробье скажет вам: он был.

Мой сын, раз воля неба такова,
То надо мужеством вооружиться.

Но божий мир, родная, так хорош!
Не приобщай меня до срока в мыслях
К семье страшилищ черных под землей!
Он должен наказать меня? Есть кары,
К чему же обязательно расстрел?
Он может отрешить меня от званья,
Понизить в чине, раз таков закон —
Разжаловать, уволить. Боже правый!
С тех пор как я увидел близко гроб,
Что ждет меня, я жить хочу, и только.
А с честью, нет ли — больше не вопрос.

Вставай, мой сын, вставай! Что говоришь ты?
Ты слишком потрясен. Приободрись!

Не подымусь, пока не обещаешь
В мою защиту князю в ноги пасть,
И умолять, и вымолить прощенье.
Гедвига Гомбургская, умирая,
Меня тебе с зароком отдала:
«Будь матерью ему, как я скончаюсь».
Ты поклялась беречь, как своего.
Теперь ты это докажи на деле,
Ворвись к нему, как истинная мать,
И голоси, покамест не смягчится,
И выйди с вестью: «Ты освобожден!»

Уже я это делала, родной мой,
Но все мои старанья ни к чему.

Я откажусь от всяких прав на счастье,
Руки Натальи, не забудь сказать,
Не домогаюсь больше, не желаю.
Во мне совсем угасла нежность к ней.
Она опять, как лань лесов, свободна.
Вольна с любым, как будто никогда
Меня и не бывало, обручиться.
А если это будет Густав-Карл,
Я первый похвалю ее за выбор.
Я ж уберусь хозяйствовать на Рейн,
Займусь распашкой, севом, стройкой, сносом,
До одури, без сроку, за троих.
Чуть кончив жатву, буду снова сеять
И погоню один по кругу жизнь,
Пока она зарей не порешится.

Ну, ладно! А теперь — назад, в тюрьму.
Иначе ничего не обещаю.

Бедняжка, ты в слезах. С закатом дня
Сейчас совпал для нас закат надежды.
Ты первым чувством выбрала меня,
Как золото живое, неподдельно
Твое лицо без слов мне говорит,
Что никогда другому не отдашься.
Чем, бедному, утешить мне тебя?
Ступай на Майн, в девический капитул,
Найди сиротку-мальчика в горах,
Усынови безродного ребенка,
Чтоб мамой звал; когда же подрастет,
Наставь, как закрывать глаза умершим.
Иного счастья нет перед тобой!

Ступай, храбрец, назад в свою темницу
И, возвращаясь, присмотрись путем
К разверзшемуся гробу хладнокровней.
Не шире он и не темней того,
В который ты сто раз гляделся в битве.
Тем временем, навек тебе верна,
Я дяде за тебя замолвлю слово.
Кто знает, может, сердце и смягчу
И ото всех кручин тебя избавлю.

Будь пара крыльев у тебя, клянусь,
Я б ангелом почел тебя, принцесса.
Дослышал ли? Поддержкой будешь ты?
Где раньше был колчан твоих речей.
Что ты беседы с князем не робеешь?
О луч надежды, просиявший мне!

Господь мне стрелы меткие подаст.
Но если князь не может и не властен
Менять закон, — что ж, доблестный, тогда
Ты с доблестью и року подчинишься.
И тот, кто столько в жизни побеждал,
Еще и в смерти победить сумеет!

Ступай! Не надо времени терять.

Так да хранит тебя святая сила!
Прощай! Прощай! Каков ни будь конец,
Не откажи в известье об исходе.