Генрих Клейст - Принц Фридрих Гомбургский

Взять шпагу у него, он арестован.

Принц Гомбург?

Здравствуй, Коттвиц!

Вот так фунт!

Клянусь, я чрезвычайно…

Как сказал ты?
Смотри, какой богатый урожай.
Вот знамя их лейб-гвардии. Не правда ль?

Мой курфюрст…

Повелитель…

Так и есть.
Времен Густава-Адольфа[22]. Вот надпись.

Осмелюсь ли…

Per aspera ad astra.

Но этого оно не соблюло
На Фербеллинском поле.

Я осмелюсь…

Знамена уберите и развесьте
Пучками на церковных косяках.
Они нам завтра празднество украсят.

Нет, видит бог, уж это чересчур!

Принц, вашу шпагу.

Хладнокровней, друг мой!

Сплю? Бодрствую? В своем ли я рассудке?

Принц, мой совет — отдай без лишних слов.

Я арестант?..

Конечно.

К сожаленью.

Нельзя ль узнать причину?

Не теперь!
Ты слишком рано ринулся в атаку.
А мы предупреждали: был приказ
До вызова не шевелиться с места.

На помощь! Я рехнулся…

Тише, тише!

Скажите, разве мы побеждены?

Не в этом суть. Закон повиновенья!

Так, так.

Авось не голову снесут.

Быть может, завтра и освободят.

Мой родич Фриц разыгрывает Брута[23]
И в мыслях видит, кажется, себя
Изображенным на курульном кресле,[24]
Со шведскими знаменами кругом,
Перед столом, загроможденным кипой
Военных уложений Бранденбурга?
Так что ж, пускай. Но должен я сказать,
Он сына не найдет во мне, который
Под топором его благословит.
Немецкая душа старинной складки,
Привык я к благородству и любви.
И если он, как римский мир, бездушен
И чопорен со мною в этот миг,
Мне князя жалко, к моему прискорбью.

Доставьте принца в Фербеллин и там
Военный суд при штабе нарядите.

Вот радость! Генрих, здравствуй, милый друг!
Меня освободили?

Слава богу!

Что ты сказал?

Тебя освободили?
Тебе вернули шпагу?

Нет.

Нет?

Нет.

Откуда ж взял ты, что освободили?

Я думал, ты принес ее. Да пусть!

Не знаю ничего.

Да пусть! Ты слышишь?
Пускай его. Другому передаст,
И принесут.

Садись. Скажи, что слышно?
Приехал курфюрст из Берлина?

Да.
Вчерашний вечер.

Праздновали в замке
Победу? Курфюрст с вами в церкви был?

Присутствовал. С супругой и Натальей.
Храм был в достойной мере освещен.
В суровую торжественность Те Deum
Врывались с воли залпы батарей.
Вдоль стен висели шведские знамена,
И по желанью курфюрстову — ты
Как победитель с кафедры был назван.

Слыхал, слыхал. Еще какие вести?
Мой друг, невесел что-то будто ты?

Ты с кем-нибудь видался?

С Гольцем, в замке,
Где только что происходил допрос.

Что думаешь ты о своей судьбе.
Которая так странно изменилась?

То самое, что ты и Гольц — и судьи.
Князь поступил, как заставляет долг.
Теперь черед за повеленьем сердца.
«Ты совершил проступок», — скажет он
И что-нибудь ввернет про смерть иль крепость.
«Но, скажет, я дарю тебе свободу», —
И чем-нибудь еще украсит меч,
Который добыл родине победу.
А если нет, так что ж — не заслужил.

Ах, Артур!

Ну?

Ты в этом так уверен?

Я думаю! Он мною дорожит,
Как сыном, я ведь знаю: это с детства
Он мне тысячекратно доказал.
Какие у тебя еще сомненья?
Не радовался ль он, живей меня,
Развитию моей недавней славы?
Не через него ли стал я всем, что есть?
Так как же он теперь цветок растопчет,
Что сам растил, за то, что он не в срок
И слишком пышно распустился! Что ты!
Его врагу я в этом не поверю,
Тебе ж подавно: ты ведь друг его.