Генрих Клейст - Принц Фридрих Гомбургский

Ужасный вестник, что ты мне принес?

То, что глазами собственными видел,
На горе им.

Рассказывай скорей.

Нет курфюрста!

Какой удар ужасный!

Дай мне отчет о том, как он скончался.
Так молния, что путника разит,
Ему пред смертью озаряет местность.
Ты скажешь все, ты все договоришь,
И надо мной навек сойдется сумрак.

Едва, теснимый наступленьем Трукса,
Противник дрогнул, Гомбург полетел
На Врангеля. Две линии успел он
Прорвать и в бегство изрубить, как вдруг
Наткнулся на редут, укрытый в поле.
Здесь бил в лицо такой смертельный дождь,
Свинцовый ливень был здесь так убийствен,
Что конницу валило, как колосья.
Нам надо было стать в лесу привалом,
Чтоб поределый корпус подобрать.

Родимая, мужайся!

Ах, родная!

Вот в эту-то минуту, вдалеке,
С опушки и заметили мы князя.
Он ехал на коне между знамен
Пехоты Трукса, шедшей в наступленье.
Сиял на солнце белый конь. Ездок
Казался ярким светочем победы.
При виде князя посреди огня
В тревоге сбились мы на косогоре,
Но не успели и моргнуть, как вдруг
Наездник исчезает в клубе пыли,
И, курфюрста знаменами покрыв,
Срываются два знаменщика наземь.

Родимая!

О небо!

Дальше, дальше.

При этом страшном зрелище тоска
Охватывает принца. С жаждой мести,
Как яростью охваченный медведь,
Он с нами устремляется к редуту.
С налета перескакиваем ров;
Перелетаем насыпь; выбиваем,
Преследуем и топчем гарнизон.
Овладеваем пушками, обозом,
Знаменами; и если б тет-де-пон[18]
Не помешал кровавой рукопашной,
Не выжил бы никто, чтоб утверждать:
Я видел смерть героя Фербеллина.

Какой утратой купленный успех!
Верните мне его живую цену.

О господи! Княгиня чувств лишилась.

Бесценная Наталья!

Это правда?

Когда б я мог сказать вам: нет! Когда б
Я мог его всей этой кровью вызвать
К существованью!

Тело отыскали?

Я местью Врангелю был поглощен,
Как мог заняться я другой заботой?
Но я послал искать на смертном поле.
Наверно, к ночи тело будет тут.

Кто в этой свалке яростной теперь
Задержит натиск шведов? Кто укроет
От целой тьмы завистников? Увы.
Их создали его успех и слава.

Принцесса, это предоставьте мне.
Отныне я, как ангел у Эдема,
Вас охраняю пламенным мечом.
Покойный пожелал к исходу года
Увидеть край свободным. Я берусь
Исполнить свято это завещанье.

Мой милый принц!

Что думаете вы,
Наталия, о будущности вашей?

Что думать мне в минуту потрясенья,
Когда вся почва ходит подо мной?
Родителей гробницы в Амстердаме,
Наследный город Дортрехт мой сожжен.
В тисках испанского завоеванья
Мой бедный родич Мориц, принц Оранский,
Не знает, как спасти своих детей,
И вот теперь последней нет опоры
И я сегодня — дважды сирота.

Мой милый друг! Когда бы не печали
Был отдан этот час, я б вам сказал:
Вот грудь моя и руки — обопритесь.
Обвейтесь повиликою вкруг них.

Мой милый, милый Гомбург!

Вы согласны?

Всего ль себя дадите вы обвить?

Прочь! Что со мной?

Всего. Как можно крепче.

О боже, будь тут тот, по ком мы плачем,
Чтоб видеть наш союз. О, если б мы
Могли сказать ему: благослови нас.

Мой принц, свидетель бог, едва решаюсь
Довесть до вас, какой разнесся слух.
Ведь курфюрст жив!

Он жив?

Клянусь! Граф Шпаррен
Привез сию минуту эту весть.

Отец небесный! Слышала, родная?

Не может быть. Кто весть привез?

Граф Шпаррен,
Который только что его видал
В здоровье добром при пехоте Трукса
В деревне Гаккельвиц.

Беги за графом!

О, только не толкайте дважды в пропасть!

Нет, что ты, дорогая!

Фридрих жив?

Да, да! Вы снова на вершине счастья!

Вот этот очевидец.

Шпаррен, вы
Видали князя утром в добром здравье
При армии в деревне Гаккельвиц?

Да, в сельском пасторате, при отдаче
Приказа о предании земле
Убитых в их и нашем войске.

Боже!
Обнимемся!

Питомица моя!

Нет, эта радость слишком велика!