Человек в среднем живет шестьдесят лет, быть может и меньше. Мало, слишком мало! Почему ему готовят опыты и игры, которые длятся условные годы? Но если человек мог бы жить четыреста лет, нужно было бы делать все эти трюки? Политика, например, так как она преподносится сейчас, была бы проигрышной игрой и потому логически молодыми были бы люди ста пятидесяти лет и речи политических деятелей не находили бы доверия, и они должны были бы сдерживать их так же, как и свои обещания, потому что им приходилось бы слышать: «Друг! Смени пластинку! Такие глупости ты говорил триста двадцать лет назад».
Поет.
«И сияли звезды…» Какой красивой была та клетка с птицами!
Слышится щебетание птиц.
Грустно вспоминает слова Отто.
«Я просовываю руку в клетку и беру канарейку, которая должна служить предметом моего иллюзионного трюка… Но канарейка не исчезает, она умирает. Умирает, раздавленная двойным дном клетки. Выстрел револьвера лишь маскирует шум, который производит двойное дно клетки при спуске…
Все больше его охватывают фантастические грезы.
И затем столько выстрелов револьвера, столько грома и столько вспышек… Столько крови и раздавленных костей без перьев.
Растроганный, почти плачет.
Пауза.
Поддаваться, поддаваться собственному инстинкту.
Будто делает открытие.
Чтобы чувствовать веру…
Вспоминает слова Отто вначале игры.
«Если вы откроете шкатулку, веря тому, что увидите в ней свою жену, в противном случае — вы ее никогда не увидите». Но я верю!
Показывает шкатулку.
Моя жена здесь внутри. И запер ее в эту шкатулку я!
Неожиданно встает и поспешно подходит к шкафу. Отворяет его, собирает беспорядочно его содержимое: одежду, белье, шляпы и дамские туфли. Идет в центр комнаты и бросает все это на пол. Затем он растягивается на полу среди этого вороха и начинает с тоской рассматривать его.
Ее одежда! Ее шляпа! Ее туфли!
Берет одно из платьев и мягко кладет его себе на руку, разговаривая с ним, словно с живым человеком.
Я помню, когда ты одела это новое платье, и помню, что пытался не глядеть на тебя, чтобы не признаться, что ты мне нравишься. Кто знает, почему, может, из-за гордости, может, из-за робости — кто знает почему? Вместо всего мне следовало бы сказать: «Ты красивее, чем обычно! Ты мне нравиться!»
Входит Отто в сопровождении Марты и Дзайры.
На Марте платье очень походит на то, которое было на ней в момент бегства. Марта кажется усталой и опустошенной. В волосах пробиваются седые пряди и глубокие морщины на лбу. Все это сопровождает ее грустный и умиротворенный взгляд. Все трое остаются незамеченными Калоджеро.
Между нами образовался лед. Я не разговаривал с ней, она со мной. Я не говорил ей комплиментов, ласковых слов. Нам больше не удалось быть искренними и простыми, мы больше не любим друг друга. Но сейчас я верю…
Смутным подавленным голосом, будто боится огромной радости, которая приходит к нему от веры, все еще для него невероятной.
Я могу открыть ее… Если я открою шкатулку, я увижу тебя и у меня вновь будут черные волосы. Я увижу себя таким молодым, как мгновение назад в начало этого опыта!
Протягивая руку, берет шкатулку, пытаясь определить, где следует открывать ее.
Я открываю ее!
Находит место, которое искал.
Вот!
Словно находится лицом к лицу с самым важным движением в своей жизни.
Раз, два…
ОТТО. И три!..
Профессиональным жестом фокусника, оканчивающего опыт, показывает ему Марту.
Игра сыграна!
Марта нежно смотрит на Калоджеро.
КАЛОДЖЕРО (обращаясь к троим, даже не бросив взгляда на запертую шкатулку, даже не осмеливается произнести слово. Долгая пауза. Затем шепотом. Робко). Марта…
ОТТО. Опыт окончен. Вот твоя жена.
КАЛОДЖЕРО (будто требуя доказательств тому, что утверждает Отто). Говори, Марта, говори…
МАРТА (растроганно, почти плача). Это я…
КАЛОДЖЕРО. Ты?
Водит вокруг глазами, чтобы отдать себе отчет, где он находится и что с ним происходит.
Почему я в своем собственном доме… Если игра окончена и длилась только мгновение, почему мы в саду отеля?
ОТТО. Потому, что ты не сопротивлялся. Когда окончился опыт, тебя охватил шок и ты потерял сознание. Мы привезла тебя на машине.
КАЛОДЖЕРО (не во всем уверенный, смотрит в зеркальце шкатулки). Но у меня же седые волосы… Почему они не стали снова черными?
ОТТО. Они стали седыми из-за шока.
КАЛОДЖЕРО. В одно мгновение?
ОТТО. В одно мгновение. Вот твоя жена.
КАЛОДЖЕРО. Марта!
МАРТА (ее смущает необходимость притворяться перед Калоджеро). Да, это я…
КАЛОДЖЕРО. Но и ты страдала. Игра была неумолимой и для тебя? И у тебя в волосах седые пряди! Скажи мне что-нибудь!
МАРТА. Хватит. Оставьте нас в покое.
К Отто и Дзайре.
О чем мне говорить и что я могу сказать? Почему я должна поддерживать эту унизительную для нас двоих игру? Прошло четыре года, четыре полных и долгих года. У тебя появилась седина, потому что годы заставляют стареть, и оставляют свои следи в человеке. Все случилось из-за мелочи, из-за непонимания чувства свободы. В моей жизни был другой человек и ты это должен знать, если мы хотим освободиться от этой сумасшедшей иллюзии.
КАЛОДЖЕРО (в приливе горькой искренности). Что ты наделала? Кто эта женщина? Что она сказала? Я не понимаю ее слов!
Вдали слышится вальс.
ОТТО. Она твоя жена и это уже больше не иллюзия. Я сказал: игра окончена!
КАЛОДЖЕРО. Какая игра?
ОТТО. Игра, начатая мною, мгновение назад, в саду отеля «Метрополь».
КАЛОДЖЕРО. Это не так. Она была начата мною. Ты же сам говорил мне это. Я довел ее до предела, и я один могу вернуть свою жену. Ответственность в этом только моя. Тебя предали. Ты ошибся как раз в последний момент. Ты вошел за мгновение до того, как я открыл шкатулку. Как жаль!
ОТТО. Но шкатулка пуста!
КАЛОДЖЕРО. Кто это говорит? Как ты можешь подтвердить это? В шкатулке моя вера. Как ты можешь утверждать это… Я не знаю этой женщины. Может быть она участвует в другом опыте, который меня не касается? Скажи ей что ее существование связано с существованием многих других и ей нужно поддаваться и не отвлекаться. Убери этот мнемонический образ «жена, которая возвращается». Я не выношу двух экспериментов в одном сочетании».
ОТТО. Но я в самом деле привел тебё твою жену.
КАЛОДЖЕРО. Ты полагаешь, что ты это сделал. Ты даже полагаешь, что находишься в моем доме: но это не так. Это лишь постоянная последовательность твоих образов, которые ты собрал. Сейчас я оживляю в тебе эти мнемонические образы! Вы!
Указывает на жену.
Вы мне кажется обычной герои ней адюльтера, которой в реальности никогда не существует. Самый важный фокусник сейчас я. Продолжим игру, профессор! Время в самих нас! Но мы не ведем ему счет, как это делают изо дна в день лавочники! Посмотрим моим третьем глазом.
Показывает вглубь комнаты.
Там публика, которая ожидает!
Указывает на партер.
А это море. Нам все кажется вечностью и лишь потом мы замечаем, что проходит мгновение!
Зовет.
Дженарино!
ДЖЕНАРИНО (входит). К вашим услугам!
КАЛОДЖЕРО. Эти образы должны исчезнуть. Имей воображение открыть дверь! Будь твердо убежден в том, чтобы они вышли! Когда ты будешь полностью уверен в этом, закрой дверь: но с треском!
ДЖЕНАРИНО. Но…
КАЛОДЖЕРО (властно). Ступай!
Дженарино, пожав плечами, приглашает их выйти. МАРТА тихо рыдает и, утешаемая Отто и Дзайрой выходит с ними. Дженарино уступает им дорогу и выходит в сад. Через некоторое время слышится шум захлопнулся двери за ушедшими. Как по волшебству, кончается вальс. Калоджеро после паузы в абсолютной тишине чувствует себя оторванным от мира. Прижимая крепче, чем никогда, шкатулку к сердцу, говорит почти самому себе.
Заперта, заперта!!! Не смотри внутрь! Держи ее подле себя плотно запертой и шагай! Тебя сопровождает внутреннее зрение… И, может быть, ты найдешь сокровище у подножия радуги, если ты всегда ее будешь носить с собой хорошо запертой.
