Сэр Генри (набивая трубку). Я не знаю. Она была такой с детства. Но, понимаете, Генриетта, с возрастом все это в ней лишь усилилось. Похоже на то, что она не знает никаких пределов. Мне кажется, что Люси выйдет сухой из воды даже после убийства.
Генриетта (поднимает комочек глины с ковра). Генри, дорогой, вы с Люси просто ангелы! Терпите здесь мое безобразие — я весь ковер заляпала глиной. (Несет комочек глины к столу и выбрасывает в корзину для бумаг.) Когда сгорела моя студия, я подумали, что мир обрушился на меня, что конец всему. Вы меня просто спасли, позволив перебраться к вам с моими работами.
Сэр Генри. Ну что вы, дорогая моя. Да мы гордимся вами! Я как раз читаю в “Таймс” статью о вас и вашей выставке.
Генриетта (подходит к столику, берет газету). Где?
Сэр Генри. На самом верху страницы. Вон там. Конечно, я мало чего понимаю в искусстве, но…
Генриетта (читая). “Самое значительное событие этого года…” Что за глупости! Ладно, пойду умоюсь.
Генриетта бросает газету на софу, берет с кресла свой фартук и торопливо уходит влево. Сэр Генри кладет газету и табакерку на столик, поднимает комочек глины с ковра и несет к корзине. Потом подходит к столику с напитками, берет спички. Слева входит Мидж Харви. Это невысокая молодая женщина, очень миловидная. Одета скромно. По ее виду ясно, что она испытывает денежные затруднения. Мидж добросердечна и отзывчива. Немного моложе Генриетты. В руках у нее чемодан.
Мидж (входя). Здравствуйте, кузен Генри.
Сэр Генри (оборачиваясь). О Мидж! (Подходит к ней, берет чемодан, целует ее.) Очень рад вас видеть.
Мидж. А я вас.
Сэр Генри. Как ваши дела?
Мидж. Убийственно хороши.
Сэр Генри. Надеюсь, вы не слишком утруждаете себя работой в вашем магазине?
Мидж (выходя на середину сцены). Честно говоря, в последнее время мои дела складывались довольно отвратительно, и я чуть не осталась без уик-энда. К тому же автобус оказался совершенно переполненным. А как он медленно тащился! (Садится на софу, кладет сумочку и перчатки рядом, смотрит в окно справа.) Я снова здесь! Какое блаженство! Кто еще приедет в этот уик-энд?
Сэр Генри (ставит чемодан рядом с креслом). Гостей будет немного. Только чета Кристоу. Вы их знаете.
Мидж. Тот самый врач с Харли-стрит со своей полоумной женой?
Сэр Генри. Да, только они. И больше никого. Впрочем, (чиркает спичкой) еще Эдвард.
Мидж (вздрогнув при этом имени, быстро оборачивается к сэру Генри). Эдвард!
Сэр Генри (раскуривает трубку). Не так-то просто в наши дни вытащить Эдварда из Ансвика.
Мидж (вставая). Ох, Ансвик! Чудесный Ансвик! (Подходит к камину, мечтательно смотрит на картину с изображением особняка.)
Сэр Генри (выходит на середину). Да. Прелестное местечко.
Мидж (мечтательно). Это самый прекрасный уголок во всем мире!
Сэр Генри (кладет спички на столик). Это были счастливейшие времена, верно?
Мидж (оборачиваясь). Да, это были самые счастливые годы в моей жизни.
Справа входит леди Ангтелл. В руках у нее большой пустой цветочный горшок.
Леди Ангтелл (входя). Вы не поверите! Они снова там появились. (Идет мимо софы, вправо от сэра Генри.) И уничтожили целую клумбу прекрасных маленьких лобелий. Боже мой, как долго стоит прекрасная погода…
Сэр Генри. Мидж приехала.
Леди Ангтелл. Где? (Замечает Мидж, подходит к ней, целует ее.) Ох, дорогая Мидж, я тебя не заметила. (Сэру Генри, негромко.) Что вы делали, когда я вошла?
Сэр Генри. Разговаривали об Ансвике.
Леди Ангтелл (садясь в кресло, неожиданно меняя тон). О Ансвик!
Сэр Генри (погладив леди Ангтелл по плечу). Да, Люси, да. (Слегка смущенный, встает и уходит влево.)
Мидж (указывая на цветочный горшок, с удивлением). Зачем вы его сюда принесли, дорогая?
Леди Ангтелл. Сама не знаю. Унеси его отсюда.
Мидж берет цветочный горшок у леди Ангтелл, выходит на террасу, прячет горшок за дверью.
Спасибо, дорогая. Как я уже говорила, во всяком случае погода стоит отличная, а это кое-что значит. Потому что если столько несовместимых между собой людей соберутся в одном месте… (Оглядывается вокруг.) Где же ты?
Мидж подходит к креслу.
А, вот ты где. То будет в десять раз хуже. Ты не согласна?
Мидж. Что будет хуже?
Леди Ангтелл. Одни, конечно же, засядут за карты, как в прошлом году. Я никогда не прощу себе то, что произошло с бедной Гердой. И самое ужасное, что она в действительности такая прелесть! Ужасно, что такая привлекательная женщина, как Герда, совершенно лишена достойного ее внешности интеллекта. И если люди именно это имеют в виду, говоря о законе компенсации, то, я думаю, они правы.
Мидж. О чем вы, Люси?
Леди Ангтелл. О нынешнем уик-энде. Я отдыхаю душой, когда делюсь с тобой своими мыслями, дорогая Мидж, потому что ты такая практичная.
Мидж. Да, но о чем именно мы говорим?
Леди Ангтелл. Джон, конечно же, совершенная прелесть. У него динамичный характер, которым, по-моему, должен обладать каждый преуспевающие врач. Но что касается Герды… Ох, мы все должны относиться к ней очень и очень доброжелательно.
Мидж (подходит к камину). А по-моему, Герда Кристоу вовсе не так уж глупа.
Леди Ангтелл. Но какие у нее глаза, дорогая! Как у недоумевающей коровы. У нее постоянно такой вид, словно она не понимает ни слова из того, что ей говорят.
Мидж. Я в самом деле полагаю, что она не пони мает ни слова из ваших разговоров, но я за это ее не виню. Ваши мысли столь быстры, Люси, что поспеть за ними не так-то просто. Вы совершаете изумительные прыжки в разговоре — и пропускаете всякие связи между мыслями. (Садится на пуф.)
Леди Ангтелл. Как обезьяны. К счастью, здесь Генриетта. Ей лучше всего удаются последние ходы, когда мы играем в лимерики или анаграммы. В прошлый раз, когда мы играли, все давно уже закончили, и вдруг выясняется, что бедная Герда даже не приступала. Она даже не поняла во что, собственно, мы играем! Ведь это ужасно, Мидж, не правда ли?
Мидж. Не знаю, почему еще к вам приезжают гости. Вы же всех замучили умственной работой, сложными играми и вашей уникальной манерой разговаривать, Люси!
Леди Ангтелл. Я полагаю, мы все должны постараться. (Встает, подходит к столику, берет пепельницу.) В тот раз она выглядела такой несообразительной, что мне ее стало жалко. Джон так на нее рассердился. (Подходит к камину.) Спасибо Генриетте, в тот раз она всех нас просто выручила. (Ставит пепельницу на каминную полку, возвращается в центр сцены.) Она подошла к Герде и попросила ее рассказать, как вязать пуловер, который был на ней. Честно говоря, чудовищная вещь, ядовито-зеленого цвета, с маленькими дурацкими помпончиками. Словом, полный ужас. Но Герда тут же просияла и потом весь вечер ходила счастливая. А хуже всего то, что Генриетта действительно связала себе пуловер.
Мидж. Такой же ужасный?
Леди Ангтелл. Просто чудовищный. Но… На Генриетте он выглядит просто очаровательно. Именно это я и имею в виду, когда говорю, что мир — очень и очень печальное зрелище, и никто не знает почему…
Мидж. Ох, дорогая, не надо грустить. Давайте лучше готовиться к уик-энду.
Леди Ангтелл садится на софу.
Честно говоря, мне кажется, беспокоиться совершенно не о чем. Если вы умеете заводить игры и сохранять непринужденность, разговаривая с Гердой, то какие могут быть проблемы? Во всяком случае, если возникнет что-то непредвиденное, Генриетта всегда придет на помощь.
Леди Ангтелл. Да, все было бы просто прекрасно, если бы только не приехал Эдвард.
Мидж (замирая при этом имени). Эдвард? (Встает, подходит к камину.) Да, конечно. Что случилось, что вы пригласили его в этот уик-энд?
Леди Ангтелл. Я не приглашала его. Просто он прислал телеграмму, в которой спрашивал, нельзя ли ему приехать. Ты же знаешь, какой Эдвард щепетильный. Если ему ответить “нет”, он в жизни больше ни о чем не попросит снова. Такой уж у него характер.
