Эдвард. Почему она сказала “бедная Генриетта”?
Мидж задергивает штору алькова, выключает свет. Возвращается к софе, садится.
Генриетта. Люси не слепая.
Эдвард (стряхивая пепел в пепельницу на каминной полке). Генриетта, может быть, пойдем прогуляемся? После долгого сидения в машине хочется размять, ноги.
Генриетта. С удовольствием. (Подходит к столику, гасит в пепельнице сигарету.) Сегодня я целый день лепила. Надо отдохнуть. Пойдем, Мидж?
Мидж. Нет, благодарю тебя. Я останусь здесь и помогу Люси встретить супругов Кристоу, когда они приедут.
Эдвард (резко оборачиваясь). Кристоу? Он тоже приедет?
Генриетта. Да.
Эдвард. Жаль, что я не знал раньше.
Генриетта (в недоумении). Почему?
Эдвард (очень спокойно). Я бы приехал в другой раз.
Наступает пауза, затем Генриетта и Эдвард уходят влево. Мидж провожает их взглядом, на ее лице сквозит безнадежная любовь к Эдварду. Справа входит леди Ангтелл. Направляется к софе.
Леди Ангтелл (шепотом). Генриетта и Эдвард ушли погулять?
Мидж. Да.
Леди Ангтелл. Эдвард знает, что Кристоу тоже приедут?
Мидж. Да.
Леди Ангтелл. Ну и как он? Все в порядке?
Мидж. Ничего особенного.
Леди Ангтелл (подходит к дверям справе). Ох, дорогая, я знала, что этот уик-энд будет весьма трудным.
Мидж встает, гасит сигарету в пепельнице на столике, берет свою сумочку, перчатки и подходит к леди Ангтелл.
Мидж. Давайте спустимся в сад, Люси. Какие новости в цветочном мире? Моя нынешняя жизнь совершенно не похожа на Ансвик. Как поживают ваши георгины?
Леди Ангтелл. Очень хорошо. Такие красивые — что совершенно глупо с их стороны. Там полно этих противных уховерток[2]. Я всегда говорила, что плодовитость — их главное достоинство, но и единственное.
Леди Ангтелл и Мидж уходят вправо. Слева входит служанка Дорис и придерживает дверь. Следом входит Гаджен. В руках у него поднос с напитками, банкой оливок и чайным сервизом. Дорис закрывает дверь, идет налево и останавливается с растерянным видом. Она вконец затерроризирована уроками Гаджена.
Гаджен (ставит поднос на столик). Сложи газету, Дорис, как я тебе показывал. (Принимается протирать бокалы.)
Дорис (торопливо подходит к столику). Да, мистер Гаджен. (Берет “Таймс”, начинает складывать.) Наша хозяйка ненормальная, да, мистер Гаджен?
Гаджен (оборачиваясь). Конечно нет. Ее милость обладает острым и оригинальным умом. Она говорит на пяти иностранных языках и объехала вместе с сэром Генри весь мир. Сэр Генри был губернатором одной из наших провинций в Индии. Он наверняка бы стал вице-королем Индии, если бы из-за этого ужасного лейбористского правительства не ушел в отставку вместе со всей империей.
Дорис (кладет газету на левый подлокотник софы). Мой папа — лейборист.
Наступает пауза, во время которой Гаджен с жалостью смотрит на Дорис.
(Отступая назад, оправдываясь). Ох, извините, мистер Гаджен.
Гаджен (примирительно). Твоим родителям уже не поможешь, Дорис.
Дорис (робко). Да, они не из богатых.
Гаджен (покровительственно). Ты держишься весьма неплохо, хотя и не совсем так, как это у нас принято. (У столика, полирует бокалы полотенцем.) Дочка егеря или старшего конюха, любая девушка знает свои недостатки и старается их исправить.
Дорис берет “Дейли график” и складывает.
Вот что я пытаюсь тебе втолковать.
Дорис (аккуратно укладывая газету на столике). Извините, мистер Гаджен. (Подходит к письменному столу, забирает пепельницу, возвращается к столику возле софы, вытирает пепельницу.)
Гаджен. Добрые старые времена. Да, тех дней уже не вернуть.
Дорис (расставляя чистые пепельницы). Мисс Симонс тоже всегда ругает меня.
Гаджен. Она это делает для твоей же пользы, Дорис. Она учит тебя.
Дорис. А когда я научусь, мне прибавят жалование?
Гаджен. Прибавят, но, боюсь, не очень много.
Дорис. Тогда стоит ли так усердно учиться этому? (Берет с каминной полки пепельницу, вытряхивает пепел в камин.)
Гаджен. Может быть, ты и права, девочка.
Дорис вытирает пепельницу, ставит на место.
Эх, милая, вся беда в том, что в наши дни не так уж и много приличных хозяев. Многие из них даже и не знают, как надо вести свой дом. Те, у кого есть деньги, чтобы нанять слуг, порою даже и не подозревают, что такое хороший слуга.
Дорис (подходит к креслу). Мой папа говорил, что я должна стать хорошей горничной. (Поправляет подушку на кресле.)
Гаджен (подходит к софе). Это правильно. (Поправляет подушки на софе.) Должен тебе сказать, моя дорогая, тебе очень повезло, что ты попала в такой дом, где бокалы для вина используются так, как надо, и где хозяин и хозяйка ценят умелых слуг. Не так уж и много осталось хозяев, которые способны заметить, что ты за обедом неправильно подходишь к столу.
Дорис (направляется к камину). И все-таки наша миледи иногда совершает непонятные поступки. Сегодня вот принесла сюда омара…
Гаджен. Ее милость немного забывчива, если не сказать рассеянна. Но пока я живу в этом доме, я сделаю все, чтобы у нее не было проблем и неприятностей.
За окном слышится звук автомобильного клаксона. Гаджен подходит к столику, убирает полотенце, затем подходит к креслу, берет чемодан Мидж.
Гаджен. Это приехали доктор и миссис Кристоу. Пойди наверх и помоги мисс Симонс.
Дорис (направляется к двери слева, открывает ее). Хорошо, мистер Гаджен. (Собирается уходить.)
Гаджен (с упреком). Ай-ай-ай!
Дорис (делая шаг назад). Ой! (Придерживает дверь открытой.)
Гаджен (выходя в дверь первым). Спасибо.
Часы бьют семь. Гаджен выходит, Дорис следует за ним, оставив дверь открытой.
(За сценой.) Добрый вечер, сэр.
Джон (за сценой). Добрый вечер, Гаджен. Как дела?
Гаджен (за сценой). Добрый вечер, мадам. Спасибо, очень хорошо, сэр.
Герда (за сценой). Добрый вечер, Гаджен.
Слева входит Гаджен, становится у дверей и пропускает вперед Джона и Герду Кристоу. Джон привлекательный мужчина тридцати восьми лет, подвижный, хотя и с чуточку резковатыми манерами. Герда скованна, с простоватым выражением лица. В руках у нее искусно сделанная кожаная сумка.
Гаджен (входя). Добро пожаловать, мадам.
Герда (проходит в комнату). Как здесь тепло!
Гаджен. Очень тепло, мадам. Надеюсь, доехали без происшествий?
Джон проходит в центр комнаты.
Герда. Да, спасибо.
Гаджен (закрывая дверь). Я думаю, миледи сейчас в саду, сэр. (Отходит вправо.) Я сообщу ей о вашем прибытии.
Джон. Спасибо, Гаджен.
Гаджен уходит вправо.
(Выходя на террасу, оглядывается.) М-да, совсем недурно время от времени выбираться из города в такое прелестное местечко.
Герда (отходит к креслу, равнодушно). Да, очень хорошо.
Джон. О Боже, как я ненавижу Лондон! С утра до вечера сидеть в кабинете и слушать нытье мнительных дамочек! Я сыт ими по горло!
Герда. Ох, Джон, не надо так говорить.
Джон. Я ненавижу больных.
Герда. Если ты ненавидишь больных людей, тебе не следовало становиться доктором, дорогой.
Джон (возвращается в комнату, останавливается у софы). Человек становится доктором вовсе не потому, что он сочувствует больным людям. Его, прежде всего, интересует болезнь, а вовсе не пациенты. (Направляется вправо, останавливается у пьедестала, изучает скульптуру.) Какие у тебя странные мысли, Герда.
Герда. Но ты же любишь лечить людей?
Джон (оборачиваясь). Я никого не лечу. (Возвращается к софе, садится на софу справа.) Я просто даю людям веру, надежду и изредка слабительное. О Боже, как я устал!
