Мидж. Да, это так.
Леди Ангтелл. Дорогой Эдвард! Если бы только Генриетта догадалась выйти за него замуж!
Мидж оборачивается и смотрит на леди Ангтелл.
Она и в самом деле увлечена им. Если бы им только удалось остаться одним весь этот уик-энд, без этих Кристоу! Видишь ли, Джон так отрицательно действует на Эдварда. Джон так много добился в жизни, и Эдвард ничем не может похвастать. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
Мидж кивает.
Но я предчувствую, что в этот раз все сложится ужасно. (Берет со стола “Дейли график”.)
Слева входит дворецкий Гаджен. Во всех отношениях он — образец дворецкого.
Гаджен (объявляя). Мистер Эдвард.
Слева входит Эдвард Ангтелл. Это высокий стройный мужчина, в возрасте между тридцатью пятью и сорока пятью годами, с легкой походкой, приветливой улыбкой и застенчивыми манерами. Он из тех, кого называют “книжный червь”. Носит, хотя и с большой небрежностью, отлично сшитый твидовый костюм. Гаджен уходит.
Леди Ангтелл (вставая и направляясь к Эдварду). Эдвард. (Целует его.) Мы как раз говорили, как будет замечательно, если ты приедешь.
Эдвард. Люси, как любезно с вашей стороны, что вы позволили мне приехать. (Поворачивается к Мидж, с радостью, удивленно.) О Боже, да это же малышка Мидж! (Оживленно разговаривает с Мидж, с подчеркнутой важностью, как говорят с ребенком.) Ты так повзрослела!
Мидж (с едва заметной едкостью). Да, я изрядно повзрослела.
Эдвард. Да, надо полагать. Я даже и не заметил, как это произошло.
Мидж. Еще бы.
Эдвард. В Ансвике, как ты видишь, время совершенно остановилось.
Леди Ангтелл резко встает, кладет газету на кофейный столик, переходит к столу для напитков, берет с него книгу и ставит ее на полку.
Я всегда помню, как ты приезжала на праздники, когда дядя Хью был еще жив. (Поворачивается к леди Ангтелл.) Приезжайте почаще к нам в Ансвик, Люси.
Сейчас там очень красиво.
Леди Ангтелл. В самом деле, дорогой?
Слева входит Гаджен.
Гаджен. Прошу прощения, миледи, но миссис Мидуэй хочет вас видеть. По поводу закуски к обеду.
Леди Ангтелл. Куриный паштет. (Делает несколько шагов к Гаджену.) Мясники ничего не понимают в курином паштете. Только не говорите мне, что он ничего не привез.
Гаджен. Он привез, миледи, но миссис Мидуэй сомневается…
Леди Ангтелл уходит влево. Гаджен уходит за ней следом, закрывая за собой дверь.
Эдвард (вынимая портсигар). Иногда я удивляюсь тому, как часто Люси вспоминает об Ансвике.
Мидж. В каком смысле?
Эдвард. Впрочем, это же ее родной дом. (Достает из портсигара сигарету.)
Мидж. Нельзя ли и мне сигарету?
Эдвард (протягивая портсигар). Да, конечно.
Мидж берет сигарету.
Если бы она родилась мальчиком, дом отошел бы к ней, а не ко мне. Я думаю, она очень о нем сожалеет. (Прячет портсигар в карман, достает зажигалку.)
Мидж. Наверное, не в том смысле, как ты думаешь. В конце концов, ты тоже Ангтелл и этим все сказано. Ангтеллы всегда держатся вместе. Они даже женятся на собственных кузинах.
Эдвард. Да. Но она весьма беспокоится об Ансвике.
Мидж. Разумеется, об Ансвике Люси беспокоится больше всего на свете. (Смотрит на картину над каминной полкой.) Эта картина над камином задает тон всему дому. (Оборачивается к Эдварду.) Но если ты думаешь, что Люси обижается на тебя, то ошибаешься.
Эдвард (подносит Мидж зажигалку). Я совершенно не понимаю Люси. (Поворачивается, идет к левому краю софы, закуривает сигарету.) Она чрезвычайно обаятельна.
Мидж. Люси самая восхитительная женщина из всех, кого я знаю. И самая сумасшедшая.
Слева входит Генриетта, закрывает за собой дверь. Она уже привела себя в порядок.
Генриетта. Привет, Эдвард.
Эдвард. Генриетта! Я так рад тебя видеть.
Генриетта (подходит к Эдварду). Как там Ансвик?
Эдвард. Сейчас он еще красивее.
Генриетта (поворачивается к Мидж). Привет, Мидж, дорогая! Как поживаешь?
Эдвард (предлагая Генриетте сигарету). Ты обязательно должна как-нибудь приехать к нам в Ансвик, Генриетта.
Генриетта (берет сигарету). Да, я и сама хотела, но все дела, дела. А как мы там веселились в детстве!
Слева входит леди Ангтелл. Она несет перевязанного веревкой большого омара.
Леди Ангтелл (направляется к столику). Торговцы точь-в-точь как садовники. Необразованность — их главное преимущество перед нами. Ты согласен, Эдвард? Стоит им собраться вместе, как они сразу начинают ныть о… (Обрывает свою речь и пристально рассматривает омара.) Что это?
Эдвард. Это похоже на омара.
Леди Ангтелл. Точно, это омар. Но где я его паяла? Ничего не понимаю!
Генриетта. Наверное, вы взяли его в кухне.
Леди Ангтелл (прикладывая омара к спинке софы). Ах да! Вспомнила! Я подумала, что подушки такого цвета хорошо подойдут к нашей софе. Что вы кажете?
Генриетта. Ох, нет!
Леди Ангтелл. Верно. Ну что ж, придется еще подумать.
Слева входит Гаджен, направляется к леди Ангтелл. В руках у него поднос.
Гаджен (невозмутимо). Простите, миледи, миссис Мидуэй говорит, что ей нужен омар.
Леди Ангтелл кладет омара на поднос.
Благодарю вас, миледи.
Гаджен поворачивается и уходит влево. Все улыбаются.
Леди Ангтелл. Гаджен просто прелесть. (Садится на софу.) Он всегда появляется в самую нужную минуту.
Генриетта (негромко). Дай мне зажигалку, Мидж.
Эдвард (подходит к леди Ангтелл, предлагает ей сигарету). Генриетта, как идут твои дела?
Леди Ангтелл. Ты же знаешь, я не курю, дорогой.
Мидж берет с каминной полки настольную зажигалку.
Генриетта. Дело движется. Я уже закончила большую деревянную фигуру для международной вы ставки. Хочешь посмотреть?
Эдвард. Конечно.
Генриетта. Я поставила ее в том месте, которое агент по недвижимости, продавший Генри этот особняк, называл “укромный уголок для завтрака”.
Мидж подносит огонь Генриетте, затем возвращает зажигалку обратно на каминную полку.
Леди Ангтелл. Благодарю Бога, что этого у меня никогда не было — “укромного уголка для завтрака”.
Все смеются. Генриетта направляется в альков, отодвигает штору, включает свет и возвращается. Эдвард ведет Мидж к алькову, они останавливаются и смотрят на невидимую зрителю скульптуру.
Генриетта. Она называется “Благоговение”.
Эдвард (под впечатлением). Да, очень вырази тельная фигура. Прекрасная работа. Что это за дерево?
Генриетта. Груша.
Эдвард (медленно). Мне немного не по себе, когда я смотрю на нее.
Мидж (нервно). А мне страшно.
Эдвард. Этот покорный наклон головы и плеч, это смирение… Какое-то изуверство в лице, глаза… Она что, слепая? (Оборачивается к Генриетте.)
Генриетта. Да.
Эдвард. И на что же она смотрит слепыми глазами?
Генриетта (отворачиваясь). Я не знаю. На своего Господа, надо полагать.
Леди Ангтелл (вздыхая). Бедная Генриетта.
Генриетта (подходит к креслу). Что вы сказали, Люси?
Эдвард подходит к камину, стряхивает пепел со своей сигареты в пепельницу на каминной полке.
Леди Ангтелл (вставая). Ничего. (Направляется к софе, смотрит вправо.) Смотрите, зяблики! Как мило. Кое-кому нужны очки, чтобы увидеть их нон там, на верхушке дерева, не правда ли? (Оборачивается.) В Ансвике еще остались цапли, Эдвард?
Эдвард. Да, внизу, у реки.
Леди Ангтелл (мечтательно). Внизу у реки… Ах, дорогой! (Уходит вправо. Ее голос постепенно затихает.)
Эдвард. Почему она сказала “бедная Генриетта”?
Мидж задергивает штору алькова, выключает свет. Возвращается к софе, садится.
