Проводив Зою, Пров вернулся.
Егор. Зря ты, Пров, книги налево-направо раздаешь.
Пров. Знакомая. Как же я скажу: не дам? Подумает – жадный.
Егор. Надо учиться отказывать. Неприятно попервой, потом тебя же больше уважать будут. Знакомые в этом деле враг номер один.
Пров. Мудрый ты человек, великий рязанец, мне бы твои волевые черты.
Егор. Хороший ты парень, Проша, но будет тебе жизнь выдавать и слева и справа.
Пров. Ничего, вырасту – заматерею.
Егор. Что ты ей дал?
Пров. Худинкова. Не знаешь, что ли?
Егор. А!.. Ну, это не жалко.
Голос Натальи Гавриловны: «Гора!»
Егор. Иду, Наталья Гавриловна! (Уходит.)
Пров (взяв со стола письмо, читает). «Дорогая редакция, четырнадцатого февраля мне штамповальным станком отрубило три пальца». Фу, жуть какая! «Я давно говорила, что станок старый и на нем работать нельзя. Вот теперь доказала. Но они, чтобы скрыть следы, станок живехонько заменили, пока я болела, и теперь мне пенсию дали не как за травму на производстве, а по моей халатности. В нашем городе где я только не была, мне все говорят: «Докажи». А как я докажу, когда старый станок куда-то спрятали. У меня трое детей, младшей два года. Она, конечно, в яслях, но все равно. Мужа у меня нет по причинам, от меня не зависящим. Помогите восстановить правду. Где же, как не в нашей стране, торжество справедливости? Кокорева М. В. Город Кимры». Кимры – где это?
Искра. На Верхней Волге.
Пров. Поедешь?
Искра. Пошлют – поеду.
Пров (взяв другое письмо, читает). «Инспектор нашего райжилотдела Кожемякин Олег Петрович оказал мне помощь в улучшении моих жилищных условий. Он очень старался, я ему предложила за услуги пятьдесят рублей, но он не взял и даже обругал меня. Вынесите ему через вашу газету благодарность за его бескорыстный поступок. Персональная пенсионерка Ильина Нина Варфоломеевна». А это что за стопка?
Искра. Рацпредложения.
Пров. А!.. Что-нибудь гениальное попадается?
Искра. Дельное бывает…
Пров (взяв еще одно письмо, читает). «Уважаемый главный редактор, пишу лично вам». Ишь как важно!
«Год тому назад я женился. Мы живем втроем: я, моя жена и моя мать. Жена крепко не ладит с моей матерью, очень ругаются. Посоветуйте, кого мне оставить – мать или жену. С уважением, лейтенант Сойкин». Лейтенант, бросай к чертям собачьим обеих, генералом будешь!
Искра. Уйди, мешаешь!
Пров (читает другое письмо). «Заведующий нашей базой Девяткин Андрей Архипыч живет с кладовщицей Наседкиной Ефросиньей. Она, сука…»
Искра. Положи!
Пров. Нет, мне интересно, что она – сука…
Искра. Брось, говорю! Обыкновенная сплетня.
Пров (быстро пробежав глазами письмо, бросил на стол). Слушай, а сколько таких писем к вам в редакцию приходит?
Искра. Не мешай.
Пров. Примерно?
Искра. Ну, пятьсот – шестьсот штук.
Пров. В год?
Искра. В день.
Пров. Караул! (Опять взял письмо, читает.) «Дорогая редакция, как честный советский человек считаю своим гражданским долгом довести до вашего сведения…»
Искра. Положи! Наверно, кляуза.
Пров (пробежав глазами письмо). Точно! Как ты догадалась?
Искра. Ты уйдешь или нет?
Пров. Знаешь, вся эта ваша шарашкина фабрика по имени «отдел писем» смахивает на ту самую благотворительность, которую наше общество гордо отвергает.
Искра. Я что – частная лавочка?
Пров. Ну, государственная благотворительность. Надо искать корни этих безобразий – и рвать.
Искра. Вот после школы кончай институт журналистики, садись на мое место и рви корни. Я посмотрю, как у тебя пузо лопаться будет.
Пров. Слушай, а что тебе по ночам снится?
Искра. Мама!
Пров. Исчез, исчез! (Ушел в кабинет.)
Вошла Наталья Гавриловна.
Наталья Гавриловна. Что, Искрочка?
Искра. Это я Прошку выгоняла.
Звонок телефона, в кабинете.
Пров (в трубку). Алло!.. Нет, его нет… Наверное, поздно… До свидания. (Взяв книгу, уселся с ногами в глубокое кресло, читает.)
В столовой.
Наталья Гавриловна. Может, поговоришь со мной, Искра?
Искра. О чем?
Наталья Гавриловна. Считаешь, не о чем?
Искра. Считаю.
Наталья Гавриловна. Я же все вижу.
Искра. А если видишь, уж совершенно нелепо спрашивать.
Наталья Гавриловна. Может быть, что-то следует предпринять?
Искра. Нет.
Наталья Гавриловна. Искрочка, с таким характером трудно жить.
Искра. Мама, я только что от Прошки избавилась…
Наталья Гавриловна. Ухожу. Занимайся… (Ушла.)
В столовую вошел Егор.
Егор. Ты не видела, где мои плавки?
Искра. В ванной, наверное.
Егор. Я смотрел, там нет. Завтра бассейн.
Искра. Поищу потом.
Егор. Найдешь – сунь прямо в портфель.
Искра. Хорошо.
Егор ушел. Шум в передней.
Наталья Гавриловна (вбегая). Искра, отец с каким-то иностранцем. Убери все, пожалуйста.
Искра. Опять! (Убирает со стола письма.)
Наталья Гавриловна (в кабинете). Проша, уйди отсюда, отец с иностранцем!
Пров. В укрытие! (Скатал свою постель, подхватил, понес.) Только бы демонстрировать не начал.
Искра. Авось пронесет…
Все скрываются. Входят Судаков, Дзире л ли и Юлия.
Судаков. Милости прошу в кабинет.
Юлия. II signore Sudakov La prega di entrare nel suo studio.
Судаков. Прошу садиться.
Дзирелли. Grazie. (Осматриваясь.) Bellissimo! (Садится.)
Юлия. Ему нравится ваш кабинет.
Судаков. Это я понял. (К Дзирелли.) Кофе, чай, коньяк?
Дзирелли (не дожидаясь перевода). Кофе, коньяк. Судаков (зовет). Наташа!
Входит Наталья Гавриловна.
Знакомьтесь, моя жена Наталья Судакова, бывший боец Советской Армии, медсестра. Там мы и встретились. Теперь она у нас главный каптенармус дома.
Юлия. Signora Natalia Sudakova. На partecipata alia Grande Guerra Patriottica. Loro si sono stati conosciuti durante la guerra.
Дзирелли встал, поздоровался с Натальей Гавриловной.
(Наталье Гавриловне). Господин Дзирелли попросил разрешения побывать у вас дома. Он здесь по служебным делам и все время в учреждениях. Ему хотелось посмотреть быт русской семьи.
Судаков (смеясь). Ну что ж, пусть посмотрит, как живут простые советские люди. Извинитесь, Юлия, за наш маленький беспорядок. Наташа, сделай нам кофе.
Наталья Гавриловна ушла. Судаков достал из маленького бара бутылку коньяка, рюмки.
Юлия. II signore Sudakov. La prega di scusargli se il suo appartamento è un po’in disordine.
Дзирелли. No, tutto e bellissimo. II disordine significa che in casa ci sono non soltanto gli oggetti ma esistono anche gli esseri umani.
Юлия. Он говорит, беспорядок – это хорошо, чувствуется, что здесь живут люди, а не вещи. (От себя.) Он что-то сострил, я не очень поняла.
Судаков. Это не важно. (К Дзирелли.) Разрешите вас познакомить: члены моей семьи. (Зовет.) Георгий, Искра, Пров!
Все постепенно появляются.
Мой сын, ученик девятого класса английской спецшколы. Как и прочие современные подростки, крайне самоуверен и думает, что знает о жизни гораздо больше, чем все остальные.
Юлия. II figlio del signore Sudakov – Prov – studia nella scuola inglese. II signore Sudakov scherza che suo figlio e molti altri giovani credono di conoscere la vita meglio degli adulti.
Дзирелли. I giovani sanno molto meno di noi ma intuiscono meglio e più giustamente.
Юлия. Господин Дзирелли говорит, что молодежь всегда знает меньше взрослых, но интуитивно чувствует жизнь правильнее.
Судаков. Не знаю, Юлия, как вы это переведете, но скажите ему, что это еще бабушка надвое сказала…
Юлия. Il signore Sudakov non è molto d’accordo con Lei.
Судаков. Моя дочь Искра. Когда она родилась, я ей дал это очень революционное имя, но она оказалась девочкой тихой, и я хочу переименовать ее в Акулину. (Сам засмеялся.)
Юлия. Iskra. La figlia del signore. Игра слов, Степан Алексеевич, к сожалению, непереводимая.
Судаков. Шут с ней!.. Ее муж Ясюнин Георгий, по-русски Егор, сын рязанского мужика-колхозника, теперь работает в нашем учреждении. Думаю, не ошибусь, если скажу: человек незаурядных способностей. Люблю как сына. Впрочем, сына иногда не люблю: дерзит… Вот и все мое небольшое, но и не маленькое семейство.
