— Здравствуй, Тетерин, — сказала она просто и радушно, будто эту их встречу от предыдущей отделял день или два.
— Здравствуй, Метельская, — в тон ей сказал Тетерин.
— Плохо ты, однако, обо мне думаешь.
— Почему?
— Я уже давно не Метельская.
— Это я как-то сразу не сообразил, — сказал Тетерин. — Как же теперь твоя фамилия?
— Сейчас выясним. — Лариса обернулась к сыну: — Мальчик, как твоя фамилия?
Тамбурмажор укоризненно нахмурился — сколько можно репетировать одно и то же. Он помнит: если учительница спросит — как твоя фамилия, нужно встать и громко ответить.
— Мы Кузнецовы, — сказала Лариса, — и дух наш молод, как видишь…
— Куем мы счастия ключи, — продолжил Тетерин, и строчка из песни явственно прозвучала вопросом.
Лариса указала рукой на скамейку, и, когда Тетерин снова сел, она опустилась рядом.
Он не заметил, долго ли они молчали. Оба сидели, улыбаясь и изучая друг друга, совсем как первоклассники, перед которыми жизнь, доселе ясная, повернулась вдруг новой, неизведанной стороной.
«Ты почти не изменился, — думала Лариса, — у тебя все тот же настороженно-оценивающий взгляд, будто тебе сразу нужно принять решение и сказать — да или нет. А это непросто. Лучше повременить. А пока можно выдумать какое-нибудь очередное неотложное дело, и я должна буду понять, что тебе сейчас не до меня».
Тетерин продолжал смотреть на нее. «До чего же ты изменилась, — думал он. — Во-первых, ты очень похорошела. Я помню тебя в школьной коричневой форме, в нелепых сатиновых шароварах. А сейчас ты прекрасно одета, по моде причесана. И глаза у тебя совсем другие. Не прежние. Какая-то в них сила, уверенность, даже вызов. И потом — ты до удивления молодая. Я ведь старше тебя, я был в десятом, ты в восьмом, тогда мне казалось, что это много — два года. А сегодня наши дети ровесники… А помнишь, я сказал, что забыл в пальто авторучку, и ушел, и ты влетела в раздевалку и сделала вид, что тоже что-то забыла, а когда я спросил: «Что ты ищешь?» — ты сказала: «Тебя», и глаза у тебя были то ли отчаянные, то ли печальные, не знаю, но уж, во всяком случае, не такие, как сейчас».
К Тетерину подбежала Майка, видимо желая ему что-то сказать, но ее смутило присутствие посторонней женщины.
— Что? — спросил Тетерин.
Лариса проводила ее взглядом.
— Ну, рассказывай, Тетерин, как живешь?
— Хорошо живу, Метельская.
— Я не Метельская. Я Кузнецова.
— Для меня ты Метельская, — со значением произнес Тетерин, дабы Лариса поняла, что он предпочитает разговаривать с ней на прежних правах, как старший с младшей.
Лариса улыбнулась, но по ее улыбке можно было догадаться, что она не собирается уступать ему инициативу.
— Женат? — спросила Лариса.
— Кто за меня пойдет?
— А откуда же дочка? — спросила Лариса и снова подумала: «Ты все такой же, по-прежнему кокетничаешь: «Кто за меня пойдет? Пожалейте меня, несчастненького».
— Дочку я купил в магазине «Тысяча мелочей».
— Хорошая девочка. Больше таких не было?
— Такая была только одна.
— И как же ее зовут?
— Майка. А твоего?
Лариса ответила не сразу.
— Валерий, — сказала она и, помедлив, добавила: — В честь Валерия Чкалова. Был такой знаменитый летчик…
— Знаю, — сказал Тетерин и закурил. — Чкалов, Байдуков и Беляков. Первыми совершили беспосадочный перелет из Москвы в США.
— Да. В Соединенные Штаты Америки, — сказала Лариса.
Они помолчали.
«Валерий, — подумал Тетерин, — Чкалов Валерий, я — Валерий, и мальчишка Валерий. Все. Про это и говорить не надо и думать не надо. Ни к чему».
«Ты не считаешь, что это случайное совпадение, — мысленно сказала Лариса, — ты убежден, что, выбирая имя сыну, я вспомнила о тебе. Это правда. Вспомнила. Да. И знаешь почему? Потому что я тебя когда-то очень любила, а ты меня совсем не любил».
— Сынишка на тебя мало похож, — сказал Тетерин. — Больно суровый товарищ.
— Пламенный борец за свободу и независимость, — улыбнулась Лариса.
— А почему же отец с вами не пришел?.. Такой день ответственный.
— Отец далеко. Он в Токио.
— Да? — удивился Тетерин. — В командировке или как турист?
— Он корреспондент ТАСС в Японии.
— Понятно. Значит, он там, а вы здесь.
— Мы все были там. Я только месяц как приехала с Валеркой. Решили — пусть учится в Москве.
— Правильно, — сказал Тетерин. — В гостях хорошо, а дома лучше… Муж — корреспондент, а ты?
— А я домашняя хозяйка. Уборщица. Воспитательница. Стряпуха. Стенографистка. Машинистка. Шофер. Артистка. И жена в свободное от работы время.
— И ты — артистка?
— Почему «и ты»?.. Да это я шучу. Ты же помнишь, наверно, я всегда немножко пела. В прошлом году на ноябрьские дни в нашем посольстве был концерт. Выступали следующие товарищи — Тихон Хренников, Леонид Коган, Лев Оборин и Лариса Кузнецова.
Отвесив шутливый полупоклон, Лариса засмеялась, и Тетерин, продолжая удивляться тому, как интересно сложилась ее судьба, вдруг вспомнил выпускной вечер, концерт, Лариска Метельская поет какой-то романс, а он в зале с Кирой Саблиной — первой школьной красавицей, и Лариска со сцены видит их, сидящих рядом…
— А у меня жена актриса, — сказал Тетерин, — киноартистка.
— Правда? Наверно, очень знаменитая? — спросила Лариса.
«Внешне она стала другой, но что-то в ней все-таки осталось от прежней Лариски», — подумал Тетерин, и память услужливо вернула ему давний и, в общем, довольно дурацкий их разговор. Лариска встретила его у кино «Аврора» и по дороге домой (он не мог ее не проводить) сказала ему: «Большой твой недостаток, Валера, что ты прямо до ужаса любишь быть на виду. Некоторые уверены, и ты в том числе, что Кира Саблина — будущая звезда экрана (кстати, никакой она не стала звездой, она окончила медицинский и работает врачом по уху-горлу-носу), Кира — будущая знаменитость, не то что я — девчонка, у которой не только таланта, но даже самолюбия нет ни вот столечко». Теперь он уже не помнит, что он ей тогда ответил, но Лариса замолчала и до самого дома не сказала ни слова.
Вообще говоря, в чем-то она, конечно, была права. А может быть, это он сейчас так думает, сегодня, когда перед ним не Лариска Метельская, а Лариса Кузнецова, которая уже не робеет в его присутствии, а спокойно и с непонятным чувством превосходства смотрит ему прямо в глаза.
— Как фамилия твоей жены, — спросила Лариса.
— Беспалова. Ирина Беспалова. Ее сейчас нет в Москве, она в экспедиции… Она снималась в кинофильмах — «Первое свидание», «Человек ищет выход»…
— К сожалению, не видела, — сказала Лариса и поймала себя на мысли, что ей было бы приятней, если бы его женой оказалась более известная актриса.
— Картины имели успех, — продолжал Тетерин, — рецензии появились неплохие…
— Я же была в Токио. У нас там, к сожалению, эти фильмы не шли.
Она снова сказала «к сожалению», потому что Тетерин был, как видно, огорчен. Если бы она знала киноактрису Ирину Беспалову, он бы, вероятно, чувствовал себя уверенней, а так ему что-то приходится объяснять, вроде бы оправдываться.
— Я главного не спросила: ты-то что делаешь?
— И я в кино работаю.
— Неужели режиссер?
— Инженер. Специалист по звукозаписи.
— Оба в кино. Значит, у вас общие интересы, у тебя и у Елены…
— Ее зовут Ирина.
— Ой, прости ради бога.
«Нарочно ошиблась», — решил Тетерин.
— Так, насколько я понимаю, у тебя все хорошо, — сказала Лариса, — да?
— Все отлично, — сказал Тетерин и подумал: «Тебе хотелось услышать другое: «Мне было бы намного лучше, если бы мы с тобой не расстались. Когда-то я не оценил твою способность жить интересами человека, который тебе дорог и которого ты любишь». Ну-ну, усмехнись и спроси: «Почему же ты это понял только теперь, когда ты женат, а я замужем, и у нас дети-школьники, и назад дороги нет?..» Но, поскольку ты об этом не спросишь, мне не нужно будет и отвечать».
— Все-таки удивительно, — вздохнула Лариса, — люди столько лет не виделись, им бы впору говорить, говорить, а они больше молчат.
Тетерин пожал плечами.
— Молчим мы не потому, что нам нечего сказать, а потому что нам есть что вспомнить…
— Это верно, — тихо сказала Лариса, и Тетерин с пронзительной ясностью ощутил — Кузнецова куда-то исчезла, а осталась Метельская — влюбленная, славная, беззащитная Лариска из восьмого «А».
— Надо бы нам ребят познакомить. — Тетерин указал в сторону, где, несколько освоившись, но еще не обретя солидности, галдели и возились первоклассники.
— Познакомятся и без нашей помощи. А впрочем, они уже, кажется, знакомы…
И в самом деле — Валерка Кузнецов что-то рассказывал, и его внимательно слушали Майка Тетерина и девочка из второго подъезда.
