Элеонора. «Укокошим»!.. Фу, что за уличный жаргон!
Стомил. И это сейчас, когда у меня повышенное давление…
Евгений (проскальзывая к выходу). Но почему именно меня! (Эдик преграждает ему дорогу.)
Артур. Теория! Эдик, покажи ему, что он ошибается. За кого вы меня принимаете, мелкие душонки! (Эдик преграждает дорогу Евгению.)
Евгений. Это никакая не система, это хамство!
Артур. Эдик, делай свое дело.
Евгений (убегая от Эдика, который крадется за ним по-кошачьи). Чего хочет от меня этот лакей? Прочь, убери руки!
Артур. Это не лакей, это рука моего духа. Тело моего слова.
Стомил (пытаясь расстегнуть воротничок). Элеонора, мне плохо, Элеонора!
Элеонора. Отцу дурно!
Евгений (убегая). Сумасшедший, бандит!
Артур (встает со стула, поднимает руку). Нет! Я только человек, который не отступает перед единственной возможностью. Я чист, как сама природа. Я чувствую себя свободным! Свободным!
Аля. Артур…
Артур. Подожди. Сначала спасение мира.
Аля. Я изменила тебе с Эдиком. (Эдик перестает преследовать Евгения, оба останавливаются и смотрят на Артура и Алю. Элеонора хлопочет, пытаясь привести Стомила в чувство, бьет его по щекам, тормошит.)
Артур (медленно опуская руку, после паузы). Что такое?
Аля. Я думала, что тебе это безразлично. Ведь ты женишься на мне только из принципа.
Артур (оглушенный, опускается на стул). Когда?
Аля. Сегодня утром.
Артур (про себя). Так, так…
Аля. Я думаю, это не Должно тебе мешать. Это я так… Смотри, я готова к венчанию (надевает фату). Как я тебе нравлюсь?
Артур (неловко сходит со стола, с трудом держась за него). …Постой, постой, как это… ты мне? Ты — мне?
Аля (с напускной непринужденностью). Я забыла тебе об этом сказать, ты был так занят… Мы можем идти. Ты хочешь, чтобы я надела перчатки? Они мне чуть маловаты. Хорошо я причесана?
Артур (рычит). Мне?
Аля (разыгрывая удивление). Ах, ты все еще об этом? Я не думала, что это так тебя заинтересует. Лучше поговорим о чем-нибудь другом.
Артур (опять, словно сомнамбула, кружит вокруг стола на ощупь, такое впечатление, что он больше не контролирует себя, его тело движется механически, без координации. Он говорит монотонным, рыдающим, жалобным тоном). Как ты могла… как ты могла…
Аля. Ты сказал, что я нужна тебе как союзница. Помнишь? Я правильно тебя поняла? Мы говорили на разные темы, ты был такой умный, что даже понравился мне. Эдик так не сумел бы.
Артур (рычит). Эдик!
Аля. Эдик — это совсем другое.
Артур (со слезами). Зачем ты это сделала…
Аля. Что с тобой, мое сокровище? Я уже говорила, я была убеждена, что тебе это безразлично. Правда, ты меня удивляешь. Такая буча из-за ерунды. Я даже жалею, что сказала.
Артур. Но зачем?..
Аля. Что за упрямец! Ну… у меня были свои причины.
Артур (рычит). Какие?!
Аля. Лучше не будем об этом. Тебя это мучает.
Артур. Говори!
Аля. Я только немножко…
Артур. Дальше! Какие причины?
Аля (напуганная). Ну, такие маленькие, такие малюсенькие…
Артур. Дальше!
Аля. Ничего тебе не скажу. Ты сразу обижаешься.
Артур. О, боже!
Аля. Как хочешь, можем не разговаривать. Разве это моя вина?
Артур (идет в сторону Стомила и Элеоноры). Почему вы все так меня мучаете? Что я вам сделал? Мама, ты слышала?
Элеонора. Аля, я предупреждала тебя.
Артур (цепляясь за Элеонору). Мама, скажи ей, что так нельзя. Сделай что-нибудь, помоги мне, потому что я больше не могу, скажи ей… За что она со мной так… за что… (Плачет).
Элеонора (вырываясь, отталкивает его). Отойди от меня, глупый.
Артур (по инерции делает несколько шагов, доходит до середины сцены, со слезами). Я хотел вас спасти, я был уже близко… Вы все губите, мир злой, злой, злой!
Аля. Иди ко мне, Артурчик (подходит к нему). Мой бедненький, как мне тебя жаль…
Артур (отталкивает ее). Меня? Жаль? Ты смеешь меня жалеть? Я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Вы меня еще не знаете, я вам всем покажу! Хорошо, вы не хотели принять мою идею, растоптали меня! (К Але.) Ты запачкала грязью благороднейший замысел, какой только был когда-нибудь в истории, курица! О слепота! Ты не знаешь, кого потеряла. И из-за кого? Из-за этого кретина, этого плюгавого олицетворения распада нашей эпохи! Я ухожу, но и вас не оставлю на земле. Вы все равно не знаете, зачем живете. Где этот твой сладкий любовник? Где его прогнившее брюхо? Дай-ка я его выпотрошу, твою раннюю пташку (в отчаянии кружится по комнате, ища на ощупь на столе, на столиках, даже на тахте). Револьвер! Где револьвер?! Из-за этих проклятых порядков нельзя ничего найти. Мама, ты не видела, где револьвер? (Эдик подкрадывается к Артуру сзади, достает из-за пазухи револьвер и рукояткой с размаху ударяет его по затылку. Артур падает на колени. Эдик отбрасывает оружие, ловко толкает его голову вперед и, когда беззащитная голова Артура оказывается почти на полу, поднимается на цыпочки и, сложив ладони и переплетая пальцы, как топором, бьет еще раз сверху по открывшейся шее. Артур опускается на четвереньки, касаясь лбом пола. Внимание: эта сцена должна носить очень реалистический характер. Оба удара должны быть выполнены так, чтобы не была видна их театральная условность. Пусть револьвер будет из резины, пусть даже из перьев, или пусть Артур носит под воротником какую-нибудь подкладку, все равно, лишь бы это не выглядело «театрально».)
Аля (становясь на колени возле Артура). Артур!
Элеонора (становясь на колени с другой стороны). Артур, сын мой!
Эдик (отходит в сторону, смотрит на руки, говорит удивленно). А он был крепкий.
Артур (медленно, тихо, как будто очень удивленный). Странно… все куда-то исчезло…
Аля. Я не хотела… Это все неправда!
Эдик. Ох ты!
Артур (все еще касаясь лбом пола, тихо). Я любил тебя, Аля…
Аля. Почему ты мне раньше этого не сказал!
Эдик. Я люблю тебя, а ты спишь.
Элеонора (подбегает к Стомилу, трясет его). Проснись, твой сын умирает!
Стомил (открывая глаза). Как, еще и это? Ничего не пощадите? (Встает с трудом и, поддерживаемый Элеонорой, приближается к Артуру. Артур на середине сцены все в том же положении. Элеонора, Стомил и Евгений стоят над ним, Аля на коленях, Эдик в стороне удобно расположился в кресле.)
Артур (ложась на пол, выразительно). Я хотел! Я хотел! (Пауза.)
Аля (вставая с колен, твердо). Умер.
Евгений. Может быть, это и лучше для него. Он чуть не стал дядеубийцей.
Стомил. Простите его, потому что он был несчастен.
Евгений (великодушно). Я не питаю к нему зла. Все равно он мне уже ничего не сделает.
Стомил. Он хотел победить наплевательство и как-нибудьство Жил разумом, но слишком эмоционально. За это его убило чувство, которому он изменил ради абстракции.
Эдик. Котелок у него варил хорошо, только он был слишком нервный. Такой не убережется (остальные поворачиваются к нему).
Стомил. Молчи, негодяй, и оставь этот дом. Будь доволен, что мы не сводим с тобой счеты.
Эдик. А почему это я должен уйти? Повторяю, котелок у него работал хорошо. Я тут останусь.
Стомил. Зачем?
Эдик. Теперь моя очередь. Вы будете слушать меня.
Стомил. Мы? Тебя?
Эдик. А почему бы и нет? Вы видели, какой у меня удар. Но вы не бойтесь, только сидите тихо, не выскакивайте, слушайте, что я говорю, и вам будет со мной хорошо, увидите. Я — свой парень. И пошутить могу, и повеселиться люблю. Только чтобы была дисциплина.
Евгений. Однако мы влипли…
Эдик. Господин Евгений, что за выражение? Лучше снимите с меня сапоги…
Евгений. Подчиняюсь насилию, но в душе презираю.
