— А что у вас едят? — с превосходством спрашивает хозяйка.
— Вкуснее всего человечье мясо, — доверительно отвечает та.
И все хохочут над реакцией подпрыгнувшей хозяйки.
…Все окосели, отвалились. Старик сминает пустую сигаретную пачку. Мальчик смотрит в ужасе: неужели погонит ночью в деревне красть сигареты?! Хозяйка видит, приносит махорку и кусок газеты.
— Теперь можно и музыку, — говорит старик, ловко вертя самокрутку, прикуривает и сует в рот негритянке, вторую делает себе.
Мальчик пока достает скрипку, настраивает.
— Ой, да не пили ты мне душу, — морщится хозяйка и, пригорюнясь позой, заводит «Лучинушку».
Ей начинают подтягивать, и вот вкруг стола дикий и абсурдный квартет: блики лампы, месяц в черном окне — и почти обнявшись, покачиваясь, с пьяноватой слезой и сердечным надрывом, хрипотца и африканский акцент, они изливают душу в пении[7].
116
Негритянка и мальчик стоят ночью у забора во дворе, смотрят на луг, кусты у реки. Она гладит его по голове[8].
117
— Только я говорила, кровать у меня одна, — говорит в избе хозяйка, стеля постель на широкой металлической кровати.
— Поместимся, — успокаивает старик.
Постель хозяйки — на лавке за занавесочкой. Она уходит туда, ложится, предварительно задув лампу.
118
Горница освещена луной. На кровати: старик лежит с краю, негритянка посредине, мальчик — у стенки. Глаза у всех закрыты.
Под одеялом негритянка начинает трогать мальчика. Он старается дышать ровно, сгибает ногу в колене — одеяло домиком.
— Без блядства, — тихо говорит старик, не открывая глаз. — Хватит. Он еще маленький.
— Большой, — вдруг так же тихо и ровно отвечает мальчик.
— Средний! — прыскает шепотом негритянка, притворно вздыхает, поворачивается к старику, кладет руку, закидывает на него ногу.
— Уймись, — шепчет он. — Я тебе и так плачу.
Она гладит его по щеке.
119
Лежа за своей занавесочкой, с открытыми глазами, вслушиваясь, хозяйка покачивает головой, тихо шепчет сама себе:
— Во что деется. А мы здесь…
120
День. Деревня. Двор. Негритянка обрывает лепестки ромашки — гадает[9]. Над ней из окна старик дразнит шипящего гусака.
121
Офицер милиции в школе говорит учительнице:
— Есть новости о пропавшем мальчике? Друзья когда его видели?
122
На сонной сельской улице мальчик звонит из автомата у почты:
— Никому ни слова! Ты ничего не понимаешь. Потом скажу. Пока!
И с огромной сеткой продуктов мирно бредет домой.
123
На солнцепеке мальчик неумело колет дрова — уже гора. Он в поту. Пальцами двух рук старается обхватить талию, втягивает живот.
Старик дремлет во дворе — на коленях кошка.
Мальчик, подкравшись, смотрит вниз в его карман — и тихо вытаскивает пистолет. Держа его в двух руках, целится вдаль.
— Не так, — произносит старик. Берет пистолет, показывает:
— Указательный левой руки — на скобу. Локти выпрями! Левой тяни на себя, а правой — отталкивай. И стоит, как в станке.
Мальчик целится.
— Снизу подводи! — учит старик. Отбирает пистолет. Спрашивает:
— Все в порядке? Ничего такого не видел?
— Да нет, ничего… А можно один патрончик, а?..
Старик долго, задумчиво смотрит ему в глаза.
— Лере не позвонил? Не успокоил? — заботливо спрашивает он.
Мальчик настораживается, пытается понять его взгляд:
— Н-нет, — пожимает плечами он.
— Скажешь правду — получишь патрончик выстрелить.
— Ну, звонил… — бурчит он, поддавшись на искушение.
Старик наводит пистолет на мальчика. Щелчок: снят предохранитель. Щелчок: взведен курок. У старика лицо убийцы.
Мальчик оцепенело смотрит в дуло. На штанах расплывается мокрое пятно.
Левой, свободной, рукой старик дает ему оглушительную плюху.
124
В городе команда главаря прыгает в машину — и мчится.
125
Пробуксовывая и «плывя» по грязному проселку, джип с бандитами едет со всей возможной скоростью.
Ему навстречу, ныряя в колдобины и подвывая мотором, ползет разболтанный автобус-ПАЗик, набитый крестьянами с их скарбом.
Они поравнялись — и удаляются в разные стороны.
Водитель джипа торопится, лицо напряжено.
В толчее автобуса разместился старик, мальчик и негритянка.
126
Они трое в пустом «холле» районной гостинички-развалюшки.
В анкете, графа «цель приезда», старик выводит: «Творческая командировка».
— Документики! — приказывает администраторша, косясь на негритянку.
— Похож? — старик показывает портрет на ста баксах, давая их.
— Похо-ож, — берет деньги администраторша.
127
Номер: голые беленые стены, три кровати, три тумбочки.
Наша троица раздевается, устраивается.
— А где туалет? — осматривается негритянка.
— В конце коридора, — отвечает старик.
— А где душ? — ищет она.
— В подвале, — говорит мальчик.
— Русская архитектура очень оригинальная, — говорит она.
128
Шум сливного бачка. Негритянка выходит из туалета.
Навстречу вываливается из номера поддатый сельский парень, загораживает дорогу:
— О, синьора!.. Из каких краев?..
Она пытается идти дальше. Он догоняет, не пускает — но мирно:
— Я культурно… хочу вас угостить… по русскому обычаю…
Теснит ее в свой номер:
— К нам гостья… из знойной Африки!
…Там сидят два его приятеля, на тумбочках водка и закуска.
— О-о! — аплодируют они.
— Милости прошу к нашему шалашу, — делает жест один.
— Нельзя отказываться. Вы нас обидите, — поддерживает другой.
— Только одну рюмку. За дружбу, — наседает тот, что привел ее.
Ее ведут, усаживают, подносят.
— Эдуард, — протягивает руку один.
— Альберт, — нагло лыбится другой: явно врут имена, издеваясь.
Приятели смеются, и негритянка тоже улыбается, раскрепощаясь.
129
В номере старик — шнур кресла в розетке — зачеркивает в табель-календарике еще день: до обведенной кружком субботы — два дня.
Мальчик играет на скрипке — очень выразительно, но беззвучно, водя по струнам обратной стороной смычка.
— Что ты делаешь? — не выдерживает старик.
— Иначе пальцы потеряют беглость, — объясняет мальчик.
— Куда наша арапка запропастилась, — вопрошает старик.
— В унитаз смыло, — спокойно реагирует мальчик.
— Поди посмотри!
130
Мальчик идет по коридору. Из номера тех ребят — звуки борьбы и сдавленные выкрики негритянки.
…Мальчик врывается в свой номер, в панике крича:
— Там… ее!..
— Где — «там» — ее — что? — холодно спрашивает старик.
— Насилуют! — выпаливает мальчик. — Кажется… — неуверенно добавляет.
— Может, решила подхалтурить, — сомневается старик. Выдергивает свой шнур, аккуратно сматывает, и выезжает в дверь.
131
В коридоре он останавливается перед той дверью.
— Открой! — велит мальчику, слыша явные звуки насилия.
— Закрыта! — мальчик дергает ручку.
— Трудно с тобой, — вздыхает старик и бьет кулаком в филенку.
Фанера проламывается, старик сует руку в дыру и изнутри проворачивает ключ, распахивает дверь.
…Трое, действительно, пытаются насиловать негритянку, отчаянно брыкающуюся. Она на кровати, один зажимает ей рот, другой держит ноги, третий влез сверху, возясь рукой под собой.
— Любовь с первого взгляда, — констатирует старик, въезжая.
Мальчик закрывает дверь, встает за его спиной.
Парни замечают вошедших.
— Давай… вали!.. — угрожающе движется к ним один.
Старик с видом убийцы достает и наводит два пистолета.
— Стоять! Руки за голову! — жутким голосом приказывает он.
Парни ошеломленно подчиняются.
— Лицом к стене!! — Оскалясь, старик целится.
— Да ты чо, отец, — без особого страха, опомнясь, гудит один мирно и извинительно. — Твоя баба, что ли?..
— Да мы хотели сначала по-хорошему, — говорит другой.
— Мы думали, она проститутка, — говорит третий.
Атмосфера разряжается от их недоуменно-мирного тона: мол, ну чего такого-то, подумаешь. Опускают руки.
— Она и есть проститутка, — говорит старик. — А ты кто?
— Я механизатор, — отвечает спрошенный.
— Да убери ты стволы-то, — говорит другой.
— Да мы заплатим… по-честному, — говорит третий.
Негритянка встала и приводит себя в порядок.
— Ты мне порвал трусы! — швыряет третьему в лицо обрывки.
