Целуются.
ХЭЛЕН. Так нежно?
ДЖОН. Да.
ХЭЛЕН. Ваше сердце так колотится. (Касается его рукой).
ДЖОН. Твое тоже… (Касается ее груди).
ХЭЛЕН. О…
ДЖОН. Нежность и страсть — смертельное сочетание! (Его рука скользит вниз, по телу ХЭЛЕН).
ХЭЛЕН. Не надо! Не надо!
Он отводит руку.
Надо!
ДЖОН. Прыжок с обрыва не всегда оценивается как устойчивое состояние!
ХЭЛЕН. Почему? Почему? Я не слышу ответа!
ДЖОН. Твоя учительница — вот один-единственный ответ!.. (Собирается уйти).
ХЭЛЕН. Не уходите! Я прощу вас! Я…
Где-то совсем рядом слышится голос АННИ: «Почему здесь так темно?»
Учительница говорит, что единственный опыт, который она не может мне передать — тюрьма, полное, беспросветное одиночество. Она ошибается…
АННИ уже на сцене, она в пальто, со свертками.
ДЖОН (ХЭЛЕН). Наша патронесса уже здесь!
Входит ПИТ с еще большим количеством свертков.
ПИТ. А это все куда положить?
ДЖОН. Пит? Ты?
ПИТ. Я. Прошу простить.
АННИ. Представляешь, мы встретились в поезде.
ДЖОН. Представляю. Ну что ж, заходи на огонек… (АННИ). Есть будешь?
АННИ. Нет.
ДЖОН. А как насчет моей фирменной томатной приправы? Необыкновенно соблазнительна! Я готовил, а Хэлен вымыла всю посуду!
ПИТ. Я ел.
ДЖОН (АННИ). Давай твое пальто!
ПИТ (ДЖОНУ). Мне нужно с тобой поговорить. Пошли?
ДЖОН. Пошли! (Он берет бутылку виски, уходит с ПИТОМ).
АННИ и ХЭЛЕН одни. Молчание.
ХЭЛЕН. Смотри — мы зажгли огонь.
АННИ. В тюрьме?
ХЭЛЕН. Что?
АННИ. Чему я помешала?
ХЭЛЕН. Ничему.
АННИ. А почему тогда — тюрьма?
ХЭЛЕН. Потому что я — несчастная!
АННИ. А кто сегодня счастлив? Все ищут счастья… В поисках и проходит жизнь… Чаще всего — в пустых поисках. Это тебе.
ХЭЛЕН. Что это?
АННИ. Журнал с твоей статьей.
ХЭЛЕН. Да?
АННИ. Да! И фотография автора, очень симпатичная. И еще тебе! Держи! (АННИ протягивает ей флакон духов). Те, что так тебе понравились.
ХЭЛЕН открывает флакон, нюхает. АННИ зажигает свет. ХЭЛЕН тихо плачет, АННИ неотрывно смотрит на нее. Входят ДЖОН и ПИТ, в руках у них стаканы с виски.
ПИТ (ноет). Я уже совсем запутался, ну чего он от меня хочет, чего?
ДЖОН. Уважения к старшим! Всё? Наш разговор закончен!
АННИ. Что здесь происходит?
ДЖОН. Ничего, просто юноша слишком суетится в храме жизни.
АННИ. Я не о юноше? Почему она в слезах?
ДЖОН. Одному богу известно… Слушай, у меня есть хорошие новости: три главы удалось пристроить в Атлан… (Он не договаривает, потому что АННИ, буквально толкая его, идет к ХЭЛЕН).
Съежившись, сжавшись в комок, ХЭЛЕН плачет. АННИ садится рядом.
АННИ. Что случилось?
ХЭЛЕН качает головой, АННИ поворачивается к ДЖОНУ.
Что случилось?
ДЖОН. Ничего. Мы…
АННИ. Вы разожгли огонь…
ДЖОН. Да.
АННИ. Которые и стал причиной ее слез.
ДЖОН. Эй, эй, не так быстро, я не успеваю принимать твои вопросы.
АННИ. Почему она плачет?
ДЖОН. Но я же не плачу! Спроси ее?
АННИ. Что случилось, девочка моя?
ХЭЛЕН. Спроси Джона. (Рыдает).
АННИ. Я не должна была оставлять вас… О, ты — бесстыдник! Ты…
ДЖОН. Полегче!
АННИ. Попугай! Ты и ее… Перестань улыбаться! Победитель!!! Завоеватель! Ты взгляни на свое завоевание, смотри, ну, смотри!
ПИТ (АННИ). Что вы, что вы! Я не могу в это поверить!
АННИ (тихо, ХЭЛЕН). Джон… Джон… любил тебя?
ХЭЛЕН. Это я пыталась его любить!
АННИ. Что?
ПИТ. Я не могу в это поверить!
ХЭЛЕН. Мне так стыдно… (АННИ медленно отходит, словно хочет увидеть ХЭЛЕН со стороны).
Господь дал мне душу, но еще и тело, и я не могу противостоять тому, что… наверное, так естественно… (АННИ). Это и есть тюрьма.
АННИ. О боже, боже — помоги нам!
ХЭЛЕН. Простишь ли ты мне это?
ПИТ (ДЖОНУ). Ты и Хэлен?! И давно у вас…
ДЖОН (сразу). Заткнись! (Протягивает АННИ свой стакан). Выпей и успокойся! Что произошло? Мы только поцеловались разок!..
АННИ. Всего-то?
ДЖОН. Всего-то!
АННИ резко поворачивается, замахивается, ДЖОН пытается отвернуться, расплескивает виски.
Тпру! Осторожнее! Это же живительная влага!
АННИ. Сегодня поцеловались разок, а завтра? Что — завтра? А? (Яростно, ХЭЛЕН). Говори, слышишь! Ты хочешь Джона?
ХЭЛЕН. Нет. Нет. Не сейчас. Нет.
АННИ (ДЖОНУ). Ты хочешь Хэлен?
ДЖОН. Господь всем нам дал и душу и тело…
АННИ. Отвечай: да или нет? Да или нет?
ДЖОН. И да и нет.
АННИ. Все равно — бери ее! На, получай! (Она толкает ХЭЛЕН к ДЖОНУ).
ХЭЛЕН. Что? Что?..
АННИ поднимается к себе в комнату.
ДЖОН. Анни!
ПИТ берет ХЭЛЕН за руку, она вся дрожит.
ХЭЛЕН. Это вы? Здесь? Тоже здесь?
ПИТ. Нет. До свидания! (Отпускает руку ХЭЛЕН, поворачивается, выплескивает содержимое своего стакана в лицо ДЖОНУ). Скотина! Вот ты кто? Понял? Ско-ти-на! (Уходит).
ДЖОН. Ура! Аплодисменты! (ХЭЛЕН). Вот так — мы попали в немилость! Общество отвернулось от нас!
ХЭЛЕН. Как вы можете сейчас шутить?
Но ДЖОН уже на лестнице — навстречу ему спускается АННИ, она в ночной сорочке, с зубной щеткой в руках.
ДЖОН. Прости меня.
ХЭЛЕН. Разве можно смеяться над тем, что мы сотворили? (Она пригубливает стакан, который вручил ей перед тем, как подняться на лестницу, ДЖОН). Разве можно?!
АННИ (выхватывает из ее рук стакан). Запомни — она никогда ничего не пьет! Ни капли!
АННИ быстро поднимается к себе, выходит с сумкой, набитой вещами, лихорадочно заталкивает в сумку все новые и новые вещи.
ХЭЛЕН. Учительница!
ДЖОН (АННИ). Послушай, я же сказал — прости меня!
АННИ. Значит, запоминай: во-первых, она не пьет, во-вторых, потрудись передать своей подопечной последнее послание от меня.
ДЖОН. Моя подопечная?
АННИ. Зачем она тебе по крохотным кусочкам? Возьми ее всю, сразу! Что растягивать удовольствие? Хотя ты же обожаешь…
ХЭЛЕН (перебивая). Где вы? Где вы?
АННИ. Скажи ей, что, начиная с сегодняшнего вечера…
ДЖОН. Чего ты несешь?
АННИ (кричит). Скажи ей, что отныне она принадлежит тебе двадцать четыре часа в сутки! Надзиратель покидает тюрьму! Заключенные свободны для счастья и любви!
ДЖОН. О, господи! Куда ты собираешься?
АННИ. В Китай! Где мое пальто? Где мое пальто?
ХЭЛЕН (доведенная до полного отчаяния). Где вы? Что происходит? Что?
АННИ. Скажи ей!
ДЖОН. Она говорит, что уходит… от нас.
АННИ. Сегодня я переночую у доктора! Дом и ночь в вашем распоряжении!
ДЖОН. Остановись же! Ты совершенно невменяемая!
ХЭЛЕН. Учительница!
АННИ. Невменяемая? Я? Боже правый!
ХЭЛЕН. Учительница!
АННИ. Дай же мне выдержки, господи, я молю тебя, дай мне… Где мое пальто?!
ДЖОН. В кладовке!
АННИ идет к кладовке, ХЭЛЕН ощупью движется за ней.
ХЭЛЕН. Учительница!
ДЖОН. Ее нет здесь! Нет! (Кладет руку ей на плечо). Понимаешь, нет!
ХЭЛЕН сбрасывает его руку и вдруг кричит нечеловеческим голосом. Все в нем, в этом крике: и боль, и любовь, страх. Подходит к кушетке, падает, тут же поднимается.
ХЭЛЕН (повторяя, как заведенная). Учительница… Учительница… Учительница…
Входит АННИ, она уже в пальто.
ДЖОН. Что же мне делать?
АННИ. Хоть тебе — совладать с собой.
