Мы стоим, ждем и слышим голос комбрига: «Входите!» И Тюриков вошел. Идет, особенно не торопится, шпоры на ходу позвякивают.
Тут комбриг покинул станок и громовым голосом скомандовал:
— Взво-од, смирно!
Пробежал несколько шагов, остановился, четко приставил ногу и, взметнув к козырьку вытянутую ладонь, начал тем же громовым голосом:
— Товарищ дневальный за дежурного!..
Все. Закончить доклад командиру дивизии не удалось.
И знаете почему?
Потому что Тюриков вежливо сказал ему:
— Вольно, вольно, продолжайте.
Тут мы замерли. В тишине из глубины конюшни донеслось конское ржание.
Комбриг на мгновение закрыл глаза, молча повернулся и вышел.
Когда он шел через плац, мне показалось издали, что он шатается от смеха.
— Соображаете, что вы сделали? — строго спросил я Тюрикова.
И он смущенно ответил:
— Понимаете, мне было неудобно. Я еще только службу начал, молодой, необученный, и мне будет докладывать командир дивизии, комбриг!..
К концу дня о происшествии на конюшне знал уже весь полк.
Вот какая у нас смешная получилась история, — закончил я.
Еще в ходе рассказа я заметил, что все то и дело посматривали на генерала, они, конечно, догадались, что он и был тем самым комбригом.
— Вы, случайно, меня не помните, товарищ генерал? — спросил я. — Моя фамилия Калягин.
— Честно сказать, не помню. Сколько лет миновало. Впрочем, если не ошибаюсь, что-то вы, кажется, публиковали в дивизионной газете.
— Совершенно точно. А этого дневального Тюрикова помните?
Генерал ответил не сразу:
— Тюрикова помню.
— Незабываемый товарищ. Интересно, жив он?
— В прошлую пятницу был жив и здоров.
Меня прямо поразила эта осведомленность, а между тем генерал, адресуясь ко всем, кто меня слушал, продолжал:
— Евгений Иванович Тюриков — кадровый офицер, инженер-полковник, одаренный и вообще прекрасный человек. Прошу мне верить.
— Значит, вы с ним встречаетесь?
— Да, и довольно часто. Поскольку он мой зять.
— Что? Как… зять?
Генерал Платонов улыбнулся. Моя растерянность доставляла ему явное удовольствие.
— История, которую вы сейчас поведали, имела успех. Особенно веселилась моя дочь Наташа, которая впоследствии вышла замуж за Женю Тюрикова и теперь носит его фамилию, как и мои внуки Миша и Павлик — Михаил Евгеньевич и Павел Евгеньевич Тюриковы.
Неожиданное продолжение рассказанной мной истории вызвало в гостиной большое оживление. Вошел директор Дома культуры.
— Товарищи ветераны! Зал уж полон. Просим!..
По пути на сцену в президиум торжественной встречи генерал коснулся моего плеча:
— Правильно сказано, что жизнь богаче любой выдумки. Согласны, товарищ Калягин?
Я безмолвно развел руками.
А генерал Платонов лукаво подмигнул:
— Вольно, вольно, продолжайте!..
1979
Моя супруга. Клавдия Филимоновна, женщина энергичная, и сегодня передо мной стоит задача, как использовать ее энергию в мирных целях.
После вмешательства моей Клавдии Филимоновны в отдельные моменты нашей действительности надолго остается радиация, от которой страдаю не один я, но и другие, совершенно посторонние граждане.
Хочу привести последний случай.
Один мой хороший знакомый, не скажу — друг, но знакомый, знаю этого человека хотя и не так давно, но знаю, встречались не раз, два раза мы встречались. И вот этот самый товарищ, по фамилии Скороваров, встретил меня, когда я шел сдавать в магазин стеклотару. Мы пригласили для компании еще одного товарища и решили постоять в узком кругу.
Не буду описывать, как прошла наша встреча, но скажу, что получился небольшой перебор, в особенности в лице Тешина — нашего третьего участника. Когда мы пришли ко мне домой, чтобы закончить беседу, то там разыгралась ненормальная сцена. Если бы Клавдия пошла на нас в атаку, не было бы вопросов, но эта хитрая женщина изобразила на лице улыбку и заявила: «Какой сюрприз! Раздевайтесь, садитесь к столу, сейчас я вас чаем напою».
Когда Скороваров разбудил Тешина, на столе уже стояли чашки, чайник, варенье.
Мы, конечно, сели. Скороваров спел баритоном, а потом сказал, что он крупный специалист но торговому оборудованию, а Тешин сообщил, что он водитель «рафика» и в настоящее время проводит каникулы по линии ГАИ.
Клавдия спросила у гостей, какое их семейное положение. Оба сказали, что женаты. У одного жена работает медсестрой в институте мозга, а у другого — в ателье химчистки.
Видя, что Клавдия начала совершенно ненужное следствие, я указал ей на это дело, но она заявила, что желает поскорей подружиться и со Скороваровой, и с Тешиной, чтобы у нас сложился небольшой коллектив и чтоб мы могли в любой момент собраться и культурно провести время.
Вскорости гости разошлись, и мы остались с супругой вдвоем. Конечно, я ожидал, что Клавдия тут же применит ко мне запрещенные приемы, но этого не было, и у меня появилось подозрение, что Клава наметила какое-то другое мероприятие.
А теперь я изложу, насколько я был прав и как моя Клавдия Филимоновна скомпрометировала не только меня, но и работника торгового оборудования и городского транспорта.
Клавдия узнала адреса и связалась с супругой Скороварова и с супругой Тешина. Эти три женщины тут же объединились, чтобы нанести нам совместный удар. Они написали в газету довольно-таки беспощадную заметку под названием «Пред вами тройка удалая».
В этой заметке, которую, надо думать, многие уже прочитали, они выставили в ненужном свете своих родных и близких.
В частности, гражданка Тешина дала понять, что ее супруг неоднократно прибывал к месту постоянной прописки на четвереньках. Лично со мной такого почти что никогда не случалось. Нельзя валить в одну кучу наши отдельные недостатки. У каждого свой участок. С какой же стати Скороваров будет платить штраф за то, что я чисто случайно посшибал все урны на улице? Какой мне расчет отвечать за промашки Тешина, за то, что он задумался и въехал на своем «рафике» в комиссионный магазин?
Так получилось, что все, что понаписали эти женщины, относится ко всему нашему трио. Это неправильно. Надо все проступки и нарушения разделить на троих. Никакого у меня нет желания каяться в том, в чем лично я не виноват.
Товарищ редактор! Прошу меня извинить за плохой почерк. Я вам пишу из учреждения спецмедслужбы, где еще не создали нормальные условия, когда каждый гражданин, прибывший сюда, может в спокойной обстановке оглянуться на пройденный путь и изложить все на бумаге.
Если это мое заявление будет напечатано, прошу сразу дать команду, чтобы мне прислали гонорар, но ни в коем случае по домашнему адресу, а прямо сюда, в учреждение. Деньги мне нужны срочно, так как я, видите ли, обязан лично оплачивать свое пребывание плюс постельное белье и гигиенические процедуры в виде купания в душе.
Если возможно, то прошу выслать небольшой аванс, чтобы я мог вернуть свой организм в нормальное русло, откуда меня выбили три женщины, которым, видно, наплевать на своих мужей, с которыми их свела большая любовь и другие случайные причины.
Если у вас будет желание поговорить со мной лично, позвоните сюда, где я нахожусь, и попросите к телефону Рыжего. Так меня прозвали здешние сотрудники. Они сообщат вам мою фамилию, а что я написал, можете напечатать под этим псевдонимом.
Извините за беспокойство!
1979
Сказать по правде, мне бы и в голову не пришло написать такое, но один знакомый спортивный обозреватель посоветовал: «Напиши и отправь». Тогда уж я сел и прямо с ходу написал:
«Дорогие товарищи! Дамы и господа!
Я, конечно, понимаю, вы в данное время сильно заняты в связи с очередными Играми, но все же хочу обратиться к вам, в Международный олимпийский комитет, с небольшой, но убедительной просьбой по личному вопросу.
Вы сейчас сразу поймете, почему я решил потревожить именно вас.
В пятницу, четвертого марта сего года, моя супруга Людмила Григорьевна, к слову сказать, в прошлом кандидат в мастера спорта по толканию ядра, обратила внимание на то, что водопроводная труба в нашей квартире дала небольшую течь, для устранения которой, я думаю, в Олимпийском комитете это ясно любому, надо сразу перекрыть подачу воды и произвести ремонт с привлечением сантехника.
И тут, уважаемые товарищи, дамы и господа, лично я вышел на дистанцию и принял старт.
Когда я в хорошем темпе прибежал в домоуправление, нужного человека там не застал. По словам бухгалтера Фотина, сантехник Куркин В. был для чего-то вызван в РЖУ. Я побежал туда, в РЖУ, но финишировал с небольшим опозданием: Куркин В. отбыл в другой дом, где работает по совместительству.
