Занавес.
1957
Маленькая комедия в трех действиях, шести картинах
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Шаронова Антонина Алексеевна — пенсионерка.
Игорь, ее внук — молодой хирург.
Саша Соболева.
Ингрид Стуул.
Ольга Огородникова.
Алла Середа, красавица.
Вася, ее брат.
Дядя, Тетя } Соболевы.
Иконников — мастер спорта, лысоват.
Кубинец.
Гости.
Квартира пенсионерки Шароновой в новом доме при металлургическом комбинате.
Большая личная библиотека, которая осталась Шароновой после покойного мужа. Эту личную библиотеку Шаронова превратила в общественную и теперь безвозмездно выдает книги желающим. Вечер Шаронова получает и выдает книги. Отпускает несколько человек. Наконец остается последняя абонентка, молоденькая фрезеровщица Саша Соболева.
Шаронова. Теперь займемся тобой.
Саша (ставит на стол большую связку книг). Вот, Антонина Алексеевна. Это сдаю. А по этому списочку хочу взять.
Шаронова. Сейчас посмотрим. (Открывает книгу абонентов.) Соболева Александра. Ты у меня была в прошлый четверг. Не так ли?
Саша. Так.
Шаронова. И потом в субботу.
Саша. Да.
Шаронова. Зачастила что-то.
Саша краснеет.
(Проверяет книги.) Все в порядке. Быстро читаешь, Сашенька.
Саша. Приходится.
Шаронова. Аккуратно сдаешь. Ишь ты: каждую книгу завернула в бумагу. Другим бы у тебя поучиться, как обращаться с книгами. Умница, за это люблю. Что же ты стоишь? Присядь. Я тебе сейчас все подберу.
Саша. Спасибо, Антонина Алексеевна. Присяду.
Шаронова. Небось устала. Семь часов на ногах, на холодном полу.
Саша. У меня ноги молодые, а пол в цехе фибролитовый, теплый. А вот вы, наверное, здорово-таки устаете. Целый день лазить по полкам, как белка.
Шаронова. Что ты, милая! Книги — это моя радость. Ведь мой покойный муж Афанасий Шаронов был большой книголюб. Видишь, какую библиотеку собрал, прямо-таки профессорскую, несмотря на то что был всего лишь мастером на заводе. И я возле него стала книголюбкой. Книги — это сокровище. Но я не хочу сидеть на этом сокровище. Я отдаю свое сокровище людям. Пускай пользуются. Кто хочет — приходи и бери.
Саша. Это по-коммунистически.
Шаронова. Иначе и быть не должно. У нас все для человека. А книги в особенности. Если, конечно, человек будет относиться к ним с уважением: не вырывать страниц, не пачкать, не мять углов переплета.
Игорь (входит). Добрый вечер, бабушка.
Шаронова. Что так поздно?
Игорь. Сначала задержался в клинике, пришлось спешно оперировать один гнойный аппендицит, а потом неожиданно вызвали в райздравотдел к заведующему.
Шаронова. По какому поводу?
Игорь. По совершенно фантастическому. (Замечает Сашу.) Здравствуй, Саша. Извини, я тебя не заметил.
Саша. Ты меня вообще никогда не замечаешь.
Игорь. Неправда. Это только сегодня. И то лишь потому, что у тебя такое выражение лица…
Саша. Какое же?
Игорь. Необыкновенное. И платьице незнакомое.
Саша. Платьечко старое. Ты его видел тысячу раз.
Игорь. Может быть. Что-то ты стала частенько к нам захаживать.
Шаронова. Много читает.
Саша. Приходится. Это мои книги, Антонина Алексеевна?
Шаронова. Твои.
Саша. Так я их забираю. До свиданья.
Шаронова. Счастливо.
Саша. До свиданья, Игорь.
Игорь. До свиданья, Саша.
Саша уходит.
Шаронова. Так по какому же поводу тебя вызывали в райздравотдел?
Игорь. Угадай.
Шаронова. Переводят?
Игорь. Нет.
Шаронова. Повышают? Или понижают? Может быть, выговор?
Игорь. Не угадаешь.
Шаронова. Говори же, не терзай. Что за ужасная привычка!
Игорь. Получена телеграмма из Министерства здравоохранения. Предлагают на два года ехать за границу.
Шаронова. Кому?
Игорь. Мне.
Шаронова. Не может быть!
Игорь. Честное пионерское.
Шаронова. Как же это произошло?
Игорь. Очень просто. В Аддис-Абебе заканчивается строительство советской больницы, и меня хотят назначить ординатором в хирургическое отделение. Тебя это, кажется, удивляет?
Шаронова. Наоборот. Нисколько не удивляет. Ты молодой, растущий врач, отличный хирург, и это очень хорошо, что за границу наконец стали посылать молодых врачей с периферии. А ты рад?
Игорь. Конечно. А ты?
Шаронова. Разумеется, я тоже рада. Но погоди. Это так неожиданно, что я просто не могу прийти в себя. Да нет, ты шутишь!
Игорь. Ей-богу, нет.
Шаронова. Так ты не шутишь?
Игорь. Абсолютно.
Шаронова. Приходится верить.
Игорь. Но, я вижу, ты не рада.
Шаронова. Рада. Конечно же, рада. Как я могу быть не рада, когда это для тебя такое во всех отношениях важное, почетное назначение! Дорогой мой Игорек, мой мальчик…
Игорь. Что же ты плачешь?
Шаронова. Плачу потому, что вдруг впервые поняла, что ты уже вырос. Стал взрослый. Совсем взрослый. Ты уже не тот маленький Игорек, который всегда так любил свою старенькую бабусю.
Игорь. Я и сейчас тебя люблю.
Шаронова. Я знаю, что любишь. Но ты уже не Игорек. И ты знаешь, я горжусь тобой. Я всегда тобой гордилась. Гордилась, когда ты приносил похвальные листы, когда ты сдал государственные экзамены и получил диплом с отличием, гордилась, когда о тебе в прошлом году написали в газете, как о растущем хирурге. А теперь я особенно горжусь… Я просто преклоняюсь перед тобой. И вовсе не потому, что ты мой единственный внук. А потому, что это чистая правда. Как жаль, как бесконечно, мучительно обидно, что твои покойные мамочка и папочка не могут сегодня порадоваться на тебя. Как жаль, что сегодня с нами нет твоего дедушки!
Игорь. Не плачь, бабушка, но надо плакать.
Шаронова. Как же мне не плакать, когда изо всей нашей семьи остались на земле только ты да я, твоя старая бабушка… Разве это не жестоко?
Игорь. Но что же делать, что же делать?
Шаронова. Ты прав. Делать нечего. Будем жить, как живется. Ты уедешь — останутся мои книги, библиотека, общественная работа.
Игорь. Тем более что уезжаю я совсем ненадолго. Два года промчатся быстро, и мы снова будем вместе.
Шаронова. Если я еще буду.
Игорь. Бабушка!
Шаронова. Я пошутила. Я буду. Я обязательно буду. А теперь от души тебя поздравляю. Когда надо ехать?
Игорь. Через две недели.
Шаронова. Так скоро?!
Игорь. Да. Срочная командировка.
Шаронова. Я не думала, что это так скоро!
Игорь. Ничего, бабушка. Чем скорее уеду, тем скорее возвращусь.
Шаронова. Верно, мой мальчик. Мой бывший мальчик. Все-таки ты не имеешь представления, как трудно матери увидеть, что ее сын уже совсем вырос. А ведь я тебе с самых детских лет заменяю мать. Ты ведь, в сущности, мой внуко-сын. Или сыно-внук: как тебе больше нравится. Ну и что же, тебя уже начали оформлять?
Игорь. Еще не начали, потому что, видишь ли, тут есть одно обстоятельство. Дело в том, что предпочитают посылать только женатых. Такое неписаное правило. Следовательно, мне еще надо жениться.
Шаронова. Жениться!
Игорь. Ну да. Но я думаю, это не проблема. Желающих хватит.
Шаронова. Еще бы! Получить такого мужа, как ты! Мечта любой девушки. Но позволь, Игорек… (Плачет.)
Игорь. Ты опять плачешь?
Шаронова. Я не плачу, но подумай сам. В одно и то же время узнаю, во-первых, что ты уезжаешь в Африку и, во-вторых, что ты женишься. Согласись, что для меня это слишком сильная нагрузка.
Игорь. Да, но что же делать?
Шаронова. Не знаю.
Игорь. Не отказываться же от такой замечательной командировки только потому, что надо жениться!
Шаронова. Разумеется. Ни в коем случае не отказываться.
Игорь. Так что же тебя волнует?
