Владимир Набоков - Стихотворения

Е. Таубер, впрочем, спустя 13 лет, утверждала, что, прочтя это ст-ние в «Современных записках», «перечитала много раз и чем больше читала, тем больше крепло во мне убеждение, что его мог написать только Набоков, писавший тогда под именем Сирина, а В. Шишков — маска, игра, желание поморочить и позабавиться» (Таубер Е. «Стихотворения» В. Набокова // Возрождение. 1955. № 37. С. 139–141). З. Шаховская, которой, по ее словам Набоков, «одной из самых первых <…> до напечатанья» послал рукопись этих ст-ний и посвятил в мистификацию, напротив, считает, что «явно не только для мистификации эти стихотворения были написаны. <…> не могут быть ничем иным, как выражением истинных чувств автора, „трава двух несмежных могил“ тому порукой» (Шаховская З. В поисках Набокова. Отражения. М.: Книга 1991. С. 34). Имеется в виду то обстоятельство, что отец Набокова, убитый 28 марта 1922 г., был похоронен в Тегеле, под Берлином, а мать, Е. И. Набокова, скончавшаяся 2 мая 1939 г., — в русской части Ольшанского кладбища в Праге. Набоков раскрыл мистификацию в рассказе «Василий Шишков» (1939):

Стихи были очень хороши <…>. Недавно по моему почину одно из них появилось на свет, и любители поэзии заметили его своеобразность… Поэту, столь охочему до чужого мнения, я тут же высказал его, добавив в виде поправки, что кое-где заметны маленькие зыбкости слога — вроде, например, «в солдатских мундирах».

В примеч. к английскому переводу этого рассказа в сб. «Tyrants Destroyed and Other Stories» (New York: McGraw Hill, 1975), Набоков описал последующую судьбу мистификации:

В зависимости от степени проницательности эмигрантского читателя <рассказ «Василий Шишков»> мог быть воспринят или как реальное происшествие с участием реального человека по фамилии Шишков, либо как насмешливая история о странном случае растворения одного поэта в другом. Адамович сначала отказывался верить своим нетерпеливым друзьям и недругам, стремившимся доказать ему, что это я выдумал Шишкова, в конце концов он сдался и объяснил в своей следующей статье, что я «достаточно искусный пародист, чтобы подражать гению». Горячо желаю всем критикам быть такими же щедрыми.

Действительно, в следующей статье Адамович отметил органичность мистификации сиринскому дарованию:

Правда, стихи самого Сирина — совсем в другом роде. Но если вообще можно сочинить что-либо за иное сознание, на чужие, интуитивно найденные темы, то для Сирина, при его даровании и изобретательности, это допустимо вдвойне. В пародиях и подделках вдохновение иногда разгуливается вовсю и даже забывает об игре, как актер, вошедший в роль.

см. также: Адамович Г. Одиночество и свобода. Нью-Йорк, 1955. С. 84 и его письмо Бахраху от 1965 г. (Классик без ретуши. Литературный мир о творчестве Владимира Набокова: Критические отзывы, эссе, пародии / Под общ. ред. Н. Г. Мельникова. М.: Новое литературное обозрение, 2000. С. 622–623) О розыгрыше см. также: Бойд. Русские годы. С. 588–590; Шраер М. Набоков: Темы и вариации. С. 211–239). О происхождении псевдонима Шишков см.: Там же. С. 222; Старк В. П. Неизвестный автограф Набокова, или история одной мистификации // Звезда. 1999. № 4. С. 40–41.

Рыданья рекламы на том берегу. Авторское примеч. в Р&Р (Р. 95): «расплывающиеся изумруды рекламы аспирина, находившейся на противоположном берегу Сены» (Стихи 1979. С. 320) — очевидно, аллитрации в строке подсказывают название «Bayer».

Молчанье зарницы, молчанье зерна — отсылка к сборнику Вл. Ходасевича «Путем зерна» (подробнее см. вступ. статью, с. 34–35).

Современные записки. Кн. 70. 1940, под загл. «Обращение» и с подписью: Василий Шишков — С-1952 — Р&Р — Стихи 1979. Авторское примеч. в Р&Р, что ст-ние включено в «На западе», ошибочно. Авторское примеч. к публичному чтению в 1949 г.:

Второе стихотворение этого парижского «цикла» (как любят выражаться молодые поэты) оказалось последним из моих многочисленных обращений к отечеству. Оно было вызвано известным пакостным пактом между двумя тоталитарными чудовищами (имеется в виду договор о ненападении между СССР и Германией, так называемый пакт Молотова — Риббентропа, подписанный 23 августа 1939 г. — M. M.), и уже после этого, если я и обращался к России, то лишь косвенно или через посредников.

Сквозь траву двух несмежных могил… — см. примеч. № 235.

Новый журнал (Нью-Йорк). 1942. Кн. 3 — С-1952 — Р&Р — Стихи 1979. Примеч. к публичному чтению ст-ния 1949 г.:

…в нем некий дьявол, похожий на восковую фигуру, соблазняет свободного поэта всякими вещественными наградами. На псевдоним «Сирин», под которым я так много писал, намекается в одной из строф образом человека, загримированного птицей. Те, кто помнит «Памятник» Пушкина, заметят в одном месте маленькую парафразу.

Г. Адамович отметил, что полифонизм поэмы отражает сложность натуры автора:

…в качестве автобиографического документа чрезвычайно характерно и длинное стихотворение о «Славе», где все прельщающее и все смущающее, что есть в Набокове, сплелось в некую причудливую симфонию.

Ю. Иваск отметил трехсложный размер, преобладающий в зрелой поэзии Набокова:

…великолепное стихотворение <…>, где певучие, женственные (бальмонтовские) анапесты звучат по-новому — мужественно. Это — поэтическое «пение»; и это — высокая беседа. Такие анапесты я бы назвал набоковскими.

…как зловещий друг детства… Этот мотив повторяется в рассказе «Лик» (1939), прототип — очевидно, соученик по Тенишевскому Шмурло (см.: Левинг Ю. Литературный подтекст палестинского письма Вл. Набокова // Новый журнал. 1999. Кн. 214. С. 120).

…упустив аполлона… Бабочки Apollo принадлежат к роду Parnassius Linnaeus, чаще всего у Набокова из них упоминается Parnassius mnemosyne, или «черный аполлон» (см.: Les Papillons de Nabokov / Red. Michel Sartori. Lausanne: Musee cantonal de Zoologie, 1993. P. 125–126).

Перечтите… Авторское примеч.: «это предложение обращено к тем, вероятно несуществующим, читателям, которым могло бы быть интересно разгадать намек на связь между Сирином, сказочной птицей славянской мифологии, и Сириным, псевдонимом, под которым автор писал в период между двадцатыми и сороковыми годами, содержащийся в строках 45–47» (Стихи 1979. С. 320).

…(дохожденья до глаз, до локтей, до висков) в захолустии русском, при лампе, в пальто… / под шум дождевой, / набегающий шум заоконной березы… — реминисценция поэтического стиля Б. Пастернака, ср. дальше аллюзия на его судьбу: И виденье: на родине. Мастер. Надменность… / Порой перевод иль отрывок. С именами собратьев по правописанью… Авторское примеч.: «В 1917 году была введена новая орфография, но эмигрантские издания придерживались старой» (Там же).

…особенный привкус анисовый Авторское примеч.: «Имеется в виду ложный лисий запах, масло, употребляемое, чтобы сбить с пути собак, преследующих дичь» (Там же).

Признаюсь, хорошо зашифрована ночь… — автоописание распыленных в тексте анаграмм имени и псевдонима автора.

Новый журнал. 1944. Кн. 47 — С-1952 — Р&Р — Стихи 1979. В письме Р. Гринбергу от 25.09.1943 Набоков сообщает, что у него «наполовину готова русская поэма» (Друзья. С. 481). В заметке к публичному чтению в 1949 г. Набоков ответил на упреки в «туманности» ст-ния: «Оно станет яснее, если иметь в виду, что вступительные его строки передают попытку поэта, изображенного в этих стихах, преодолеть то хаотическое, нечленораздельное волнение, когда в сознании брезжит только ритм будущего создания, а не прямой его смысл» (Стихи и комментарии. С. 82). Омри Ронен сопоставляет эту поэму с «Поэмой без героя» Ахматовой как подведение итогов Серебряного века (Ронен О. Серебряный век как умысел и вымысел. М.: О. Г. И., 2000. С. 113) — очевидно, имеются в виду интертекстуальные отсылки к творчеству «младшего» акмеиста Г. Иванова (подробнее см. вступ. статью к наст. изд. с. 37). Г. Струве отметил в поэме ритмические и словесные ходы Пастернака (Русская литература в изгнании. С. 166).

И подайте крыло Никанору — возможно, реминисценция строки из «Баллады» («Мне невозможно быть собой…», 1925) Вл. Ходасевича: «Тогда с прохладнейших высот / Мне сбросьте перышко одно…».

От кочующих, праздно плутающих… Авторское примеч.: «подражание некрасовской строке „От ликующих, праздно болтающих…“» (Стихи 1979. С. 320) из ст-ния «Рыцарь на час» (1860–1862), далее о Некрасове для американских читателей: «знаменитый поэт, который в нескольких великих стихотворениях успешно преодолел журналиста в себе, писал тематические джинглы на актуальные темы» (Там же. Р. 125).