Н. Денисов - Стезя

То разъезды, то полустанки, –
Транссибирский привычный вид!
Поднавьюченные гражданки
Уплотняют вагонный быт.
И опять, нагоняя сроки,
Поезд катится. Путь далек.
У титана пылают щеки,
Круто варится кипяток.
С разговором не лезут в душу.
Перемолвимся невзначай.
Проводник освещенье тушит,
Закругляя вечерний чай.
Пробегут за окошком елки,
И уж не на что бросить взгляд.
Только глянет солдат на полке
На светящийся циферблат.
Только спутницы жарким потом
Обливаются.
Нипочем!
Обжигаюсь на поворотах
То одним, то другим плечом.

Шел мокрый снег.
Но – не до снега,
Когда такие чудеса:
Патриархальная телега!
Скрипят четыре колеса.

Я в туфлях брел.
Что делать?
Мода!
Вконец расквасились они.
Одно спасение –
Подвода!
– Подбрось-ка, дядя, до родни

– Садись!..
Конек бежит прилежно,
С ним рядом Шарик, –
Хвост в репьях.
Я знаю толк в езде тележной.
Хоть больше ездил
На санях.

Возница хмур,
Не ласков что-то.
И мне, скажу, не до речей. ...
А Шарик рад, что есть работа
И лает, лает на грачей.

На взгорке выдохлась машина,
До большака не довезла.
И накалившуюся шину
Шофер пинает:
– Подвела!

Машина – зверь,
Машина – птица!
Вздохнул шофер:
– Слезай, старик!
Кювет проверил:
Не годится
С тяжелым грузом
Напрямик.

Как будто в рейсах
Не был сроду,
Как будто малое дитя,
Надулся,
Матушку-погоду
По имя-отчеству честя.

Зачем, земляк, напрасно злишься,
Рычишь на небо, будто пес?
Проглянет солнце –
И помчишься,
Аж только пыль из-под колес!

Из туманов белесых
Поднялись косари.
И клубника в прокосах
Пьет остатки зари.

Рукоплещут осины
Ветерку – вдалеке.
Как крестьянскому сыну
Усидеть в холодке?

И опять мы с народом,
Навалившись гурьбой,
Понаставим зародов,
Как покончим с косьбой.

По-хозяйски согласно,
По-мужицки ладком.
Будем – на зиму – с маслом
И с парным молоком.

Однажды пасмурно и кротко
Я возвращусь домой один.
Отец нальет в стаканы водку:
– Давай за встречу выпьем, сын
Давай, давай...

И прослезится,
Тряхнет тяжелой головой.
А в окна строго постучится
Ноябрь – уж близкою зимой.

И вновь предъявит нам печурка
Свои сезонные права.
Расколем кряжистые чурки,
Наносим в комнату дрова.

И снова выпьем за удачи,
Пуская дым под потолок
И философствуя, и плача,
Как все, кто душу уберег.

На всем скаку мороз идет,
Грозя, играет саблей.
Без ветра около ворот
И лозунги ослабли.

Ослаб напор машинных трасс,
Ребячий гвалт у школы.
В конторе пишут в первый раз
Без спешки протоколы.

И я в тепле, сибирячок,
Укрылся оробело.
Но вот шагает старичок: –
Я, граждане, по делу!

Шагает, сам чему-то рад,
На посох налегает,
Где псы угрюмые сидят,
Привычно греясь лаем.

Где санный путь позамело –
Вдоль изб заиндевелых.
И уважительно село
Глядит во след: «По делу!»

И долго-долго у оград,
Что инеем повиты,
По насту валенки скрипят
И посох деловитый.

Без пропуска и визы
Пришел черед весны.
Хрустальные карнизы
Сбивают пацаны.
И «газик» с запчастями,
Влезая на бугор,
Идет, гремя цепями,
Как электромонтер.
Берет его с разгону
И дальше мчит, скользя.
Вслед каркает ворона
Простуженная вся.
Зато – меж рам,
Взгляни-ка,
Там вид совсем не плох:
Оттаяла брусника
И зеленеет мох.

Асфальт, налитый жаром,
Парил и тут и там.
Шла лошадь тротуаром,
Как ходят по делам.

Прохожие смотрели,
Как смотрят на коней.
И оводы гудели,
Летящие за ней.

Куда же ты, гнедая?
Отбилась от кого?
Юнцов косматых стая
Кричала: – Мирово!

Гражданочка с поклажей
С глазами, как магнит,
Ворчала: – Да куда же
Милиция глядит?

А лошадь шла, щипала
Былинки на ходу
Да гривою мотала
В бензиновом чаду.

Шагай смелей, гнедая,
Сквозь этот гул и звон
Туда, где луговая
Трава, а не газон,

Где табуны пасутся
И вольные стада...
Туда б и мне вернуться
Однажды навсегда.

Село косило. Трактора
Гремели за лесочком.
Чтоб быть повыше, клевера
Тянулись на носочках.
Я тоже, как веретено,
Был у страды во власти.
Мотор постукивал давно
И требовал запчасти.
Но мне работалось легко,
И в мамином лукошке
Еще не скисло молоко,
Румянились лепешки.
Еще не просочился зной
Сквозь облачное сито.
И хмурый ястреб надо мной
Висел, как в небо вбитый.
Я думал думы о земле,
О девушке, о роще.
И вдруг, как черт на помеле,
Примчал ко мне учетчик.
Свихнулся, что ли: поутру?!
Конек в поту и в мыле,
А сам кричит: на северу,
Мол, керосин открыли!
Повествование ведет,
Как про Фому-Ярему.
Включил, мол, радио – орет,
Хоть убегай из дому.
Такой подняли ералаш
Про топи и болота.
И заключил: – И ты покажь
Ударную работу!
Я честно выкосить елань
Пообещал к обеду.
Вот кочка старая,
А, глянь,
Провел политбеседу!..
Катилось эхо по полям,
Скользя неуловимо,
По Приишимским ковылям,
Багульникам Шаима.
Я знал, там есть Конда-река,
И видел – над Кондою
Героев лица, что пока
Не узнаны страною.
Косил я – к стеблю стебелек,
Что пашня нарожала.
На запад, север и восток
Тюменщина лежала.
Таежный, хмурый материк,
Что славен будет скоро.
Был где-то близок Усть-Балык,
Глубины Самотлора.

В ноябре – в глухом ненастье,
Посреди военных лет,
Факт отмечен сельской властью,
Что родился я на свет.
Факт простой, которых столько
Все ж случалось в недород:
Ленька,
Шурка,
Петька,
Толька –
Жаркой выпечки народ.
... Крикнет мать:
– Картошка стынет!
Марш домой, отец велит!
Подчинялись. И доныне
Этот крик в груди щемит.
Крепко помню я кожурки
Тех картофелин парных,
Тольку,
Петьку,
Леньку,
Шурку...
Докричись теперь до них!
Как они – на самом деле,
Добры жители земли?
Поженились, повзрослели,
Ребятишек завели?
Без нужды в селе исправно
Поживают.
Гладь да тишь?
Сам бы жил! Но вот недавно
Написал один: «Шалишь!
Надоело – жар да холод!
Распродам и скот и кур,
Все спущу, подамся в город...»
Да не спустит: чересчур,
С баловства он брякнул лишку.
Вот опомнится едва,
Разберется – не мальчишка,
Сам же скажет: – С баловства!
Помолчит. Ворота смажет.
Не скрипят Расчистит снег
От крыльца. Уж так отлажен
Славный сельский человек.
Сеет хлеб, Начальство кроет,
Задарма портвейн не пьет,
В отпуск выйдет – баньку строит,
Белу каменку кладет,
То рубанком гонит стружку,
Сел и курит на бревне.
Может складную частушку
Сочинить в отместку мне:
«Коля, Коля дровны колет,
Коля песенки поет.
Коля в новенькой рубашке
На деревню не идет!»
Вот приеду,
Стол накрою,
Чарки – рюмочки подам.
И в ответ строкой другою
(Пусть пока не золотою)
Всем, друзьям,
Я честь воздам!
Крикну всех.
Придут – уважу.
Вот тропа – расчищен снег.
Так устроен, так отлажен
Добрый русский человек.