Владимир Карпеко
Я отроду белых не видывал.
Я в бой не скакал на коне.
О, как же отцу я завидовал
И шашке его на стене!
А время гремело Магниткою,
Дымилась гора Благодать…
И было действительно пыткою
Про это мне только читать.
Победы со взрослыми праздновал
И так торопился расти!
Но так безнадежно опаздывал!
И так безнадежно грустил…
И крепла Отчизна могучая,
А рядом, у самых границ.
Грозовыми черными тучами
Копился задуманный «блиц».
Стараясь держаться по-взрослому.
Шагали мы в военкомат.
И кровь комсомольца Матросова
Стучала в сердцах у ребят.
О несправедливость отказа
И зависть к ушедшим другим!
Еще я, пожалуй, ни разу
Завистливым не был таким.
Завидовал мужеству, славе ли.
Иль их боевым орденам!
Казалось, они не оставили
Почти ничегошеньки нам!
Но время идет непреклонно.
И в том знаменитом году
Грузились и мы в эшелоны,
Целуя сестер на ходу.
Летя бесконечными рельсами,
Сердцами вбирая страну.
Мы шли комсомольскими рейсами
Атаковать целину.
И жили вначале не сладко мы,
И кожа слезала с лица.
Палатками и неполадками
Нам степь закаляла сердца.
Ладони горели, натружены,
Жара нас сводила с ума…
Но золотом были нагружены
До самых краев закрома!..
Походкой иду деловитою
По колкой пахучей стерне…
И я никому не завидую —
Пускай позавидуют мне!
Уходили мальчики — на плечах
шинели.
Уходили мальчики — храбро песни
пели.
Отступали мальчики пыльными
степями,
Умирали мальчики, где — не знали
сами…
Попадали мальчики в страшные
бараки.
Догоняли мальчиков лютые собаки.
Убивали мальчиков за побег
на месте.
Не продали мальчики совести
и чести…
Не хотели мальчики поддаваться
страху,
Поднимались мальчики по свистку
в атаку.
В черный дым сражений, на броне
покатой
Уезжали мальчики — стиснув
автоматы.
Повидали мальчики — храбрые
солдаты —
Волгу — в сорок первом,
Шпрее — в сорок пятом.
Показали мальчики за четыре года,
Кто такие мальчики нашего народа.
Едкий дым создает уют.
Искры тлеют и гаснут сами.
Пять ребят о любви поют
Чуть охрипшими голосами…
Если б слышали те, о ком
Эта песня сейчас звучала.
Прибежали б сюда тайком.
Чтоб послушать ее сначала.
Чтоб почувствовать до конца
В нашем дальнем таежном стане,
Как умеют любить сердца,
Огрубевшие от скитаний.
О юноши! Вам хочется в седло.
Вам снятся сабли серебром туманным,
А небо над селом уже светло,
И две зари на небе, как две раны.
Ночь коротка.
Ночь летом коротка.
Вот пастухи свои подняли роги…
Их сон не утолил, как два глотка
Не утоляют путника в дороге.
Вы, юноши, спешите на поля.
На пастбища, к машинам под навесы…
И смуглые, как летняя земля,
Ждут свадеб терпеливые невесты.
А осенью,
А осенью ржаной
Под золотые звоны урожая.
Под нежную гармонь
уже женой
Кому-то станет девочка чужая.
О юноши!
Целуйтесь до зари,
Пляшите до зари в кругах веселых,
Трудитесь до зари, как косари,
И не мечтайте о боях и седлах!
Пусть в тишине —
жужжание осы,
Дыханье матерей, заснувших в сакле…
За эту тишину ваши отцы
В боях с врагом свои тупили сабли.
Навеки выпадали из седла,
Еще успев траву принять за гривы,
Чтоб улицею летнего села,
Влюбленные,
пройти сейчас могли вы.
Храните же
Покой отцов, сыны!
И будьте им достойными сынами.
О юноши!
Так пусть же ваши сны
Останутся мальчишескими снами!
О чем говорят мужчины,
Оставшись наедине!
О женщинах,
женах чьих-то,
А может быть, о войне!
Но это лишь два предела.
Две крайности, два конца…
Они говорят про дело,
Суровое, как кирза.
Мужчины — такие люди.
У них есть один закон:
Чтоб тело сливалось в гуде
Не с танком, а со станком.
Чтоб радостно сталь гудела,
Подставив резцу бока…
Тяжко мужчинам без дела,
Как Теркину без табака.
Мальчик жаловался, горько плача:
— В пять вопросов — трудная задача!
Мама, я решить ее не в силах:
У меня и пальцы все в чернилах,
И в тетради места больше нету,
И число не сходится с ответом!
— Не печалься! — мама отвечала. —
Отдохни и все начни сначала!
Жизнь поступит с мальчиком иначе:
В тысячу вопросов даст задачу.
Пусть хоть кровью сердце обольется.
Все равно решать ее придется.
Может, скажет он, что силы нету.
Но ведь жизнь потребует ответа!
Времени она оставит мало,
Чтоб решить задачу ту сначала.
Края опушки оторочены
Венком куриной слепоты.
Где навзничь у лесной обочины
В погожий день ложишься ты.
Тебя заставила прищуриться
Даль, что не ведает границ.
И мигом радуга-причудница
Затеплилась между ресниц.
И рад прислушиваться к речи ты
Листвы, заговорившей вдруг,
И наблюдать, как чертят кречеты
Над головой за кругом круг,
Благословляю изумление.
Которое
да будет впредь
В тебе рождаться из умения
Прислушиваться и смотреть,
И, думая о разной разности.
Ты, словно отражая свет.
Приходишь к ощущенью ясности
Вдали от суеты сует.
Когда по уму подбираются
Советники на посты,
Премьеры на них полагаются,
Маршалы и послы.
Приходят ко мне собеседники
И, не сочтя за труд,
Как преданные советники,
Советы мне подают.
Ценю вас, мои советники,
Искренне в вас влюблен.
Истинные наследники
Рыцарей всех времен.
Не сплетники, не привередники
Мне подают совет.
Есть и у вас советники,
А у кого их нет!
В радости и в печали
Их сами по своему
Образу мы избрали.
Мужеству и уму.
«Он собирался многое свершить…»
Он собирался многое свершить,
Когда не знал про мелочное бремя.
А жизнь ушла
на то, чтоб жизнь прожить.
По мелочам.
Цените, люди, время!
Мы рвемся к небу, ползаем в пыли,
Но пусть всегда, везде горит над
всеми:
Вы временные жители земли!
И потому цените, люди, время!
