Акутагава Рюноскэ - Цветы Ямабуки - Шедевры поэзии хайку серебряного века

На усталой моей ноге
стрекоза примостилась…

Путевые заметки
взялся набело переписать…

Под сенью скалы
так и бьет, так и клокочет
струя родника…

Седые лохмы
состриг здесь — и ухожу.

Превкусной воды
такая прорва!..

Чем мы старше с тобой,
тем родные края нам дороже,
старая шляпа!..

Хорошо пожевать
что ж, рис он и есть рис…

Напился сакэ
и уснул со сверчками…

Вот и встретились
чайные кусты по склонам
тоже все в цвету…

Шум летнего ливня
и он постарел с годами…

Ветки вытянули
зимние деревья…

А я в этот день
решил не просить подаянья
любуюсь горами…

В морозную ночь
где-то я заночую нынче?..

Покойно? Покойно?
Студено? Студено?
Снег, снег…

Под зимним дождем
по каменной лестнице всходит
Санта Мария…

Холодные облака
торопятся куда-то…

Родные края
далеки, далеки.
Почки на деревьях…

Из чудесной купальни[51]
выхожу к чудесной луне

Устроился здесь
трава вокруг густая…

По притихшей земле
топаю все дальше…

На осеннем ветру
собираю камни…

Вдоль дороги нынче
одуванчики цветут…

Наконец-то светает.
Чая цветы…

Осень подходит
пни деревьев, срезы бамбука…

Луна взошла
никого дожидаться не стала…

Целый день один
иду посреди цветенья…

Под Новый год
ворона кар-кар-кар…

Не нарцисс ли, право?
Листьев нет, а бутон уж набух…

Того да сего
поесть наберется, пожалуй.
Ветреный выдался день…

Журчанье ручья
я тут и впрямь отдыхаю…

Вот чайный куст
шалашом зеленым раскрылся
и опадает…

В своей лачуге
одиноко огонь развожу
снег заметает…

Возвращаюсь домой
весь в лунном сиянье…

Снег ложится на снег.
Пахнет тишиною…

Падает снег.
Я один бреду по дороге…

Этот шум спозаранку
видно, к дому слетелись пичуги
ягод поклевать…

Вот и стемнело.
Разгорелся огонь в очаге…

"Что бы придумать?!"
Ведь так они шелестят,
летние травы…

Воробьи танцуют,
одуванчики облетают…

Вот и рассвет.
Окно открыл — а навстречу
зеленая листва…

Волосы отросли
и все седые…

А все ж таки
одному не так уж и плохо!
Травы луговые…

Вот и сегодня
никто ко мне не пришел.
Светляки мелькают…

"Касари-косори",
откуда-то слышится писк.
Верещит букашка.

Ветер в соснах прохладен.
Человек ест, и лошадь ест…

И сегодня весь день
шагал против ветра…

Капли на вешней листве,
капли на шляпе…

Светлячки, сюда!
Я пришел в родное селенье…

Ветер в кронах сосен
и тени ветвей на земле…

Внимаю один
перестуку дятла…

За пазухой у горы
все уже голо…

На горной тропе
ветер клонит хаги…

Снова в тех же краях
опадают терна цветы…

Поскорей домой поверну
ну, ну, ну, ну, ну…

Целый день в горах
муравьи тоже шагают…

Все время одна
красная стрекозка…

Под инжиром тень
и сверток снеди со мною…

Утренний туман
уходит тихонько туда,
куда ему надо…

Кукушка поет.
Завтра утром надо идти
через эти горы…

Где есть горы, — гляжу на горы.
В дождливый день слушаю ливень.
Весной, летом, осенью, зимою
и утром хорошо,
и вечером неплохо…

На солнцепеке
у каменной Дзидзо[52] лицо
расплылось в улыбке…

Послушай, сверчок!
Ведь осталось риса в ларце
только на утро…

Ох, и здорово!
Этот шум грозового ливня:
"Тук-тук-тук-тук"…

Опадают цветы хурмы,
а цветы на чайных кустах
как раз раскрылись…

Друга проводил
и бреду один восвояси
через болото…

Светит в спину луна
и блики в воде играют
на переправе…

Растаял и стек
снег с кровли, что прикрывает
нищее жилье…

Откушал сакэ.
В горах все вянет и сохнет…

Снегов белизна,
тишина домов деревенских…

Как проснусь — уже снег,
но я не печалюсь…

Трели жаворонка.
Тронул ветер макушки сосен
и прочь умчался.

Квакает жаба.
Где оно? — Бесследно минуло
весны цветенье…

У старинных ворот,
чьи створки давно уж истлели,
подбела цветы…

Стою у ворот,
заросших шиповником буйным
ветви в бутонах…

Груши цветут
в Кацусика окутаны долы
облачной дымкой…

Поет соловей
под дождем на крутом откосе
все громче, громче…

Звездный нимб над горой.
Шелководческая деревенька
дремлет в низине…

Почки на шелковице.
Глядит снежный пик с высоты
во глубь ущелья…