бизнес-классом
летать вам нужно, чтобы выйти замуж,
и в Ритце только жить всегда, и в Плазе –
отелях легендарных, лучших самых –
здесь самые шикарные мужчины
и бары, интерьеры и бассейны –
в роскошной атмосфере благочинной
безмерны ваши шансы и бесценны;
и отпуск проводите только в Ницце,
Монако с Биаррицем — смех сквозь слёзы,
а чтобы в Ницце вам не осрамиться,
читайте обязательно Делёза…
Как-то раз дракон зелёный
Пролетал над нашей крышей
И меня внизу увидел
В суете обычных дел
Оглянулся изумлённо
Подлетел ко мне поближе,
И концерт нежданный выдал –
Сел на ветку и запел
Пел он арии из опер
На губной играл гармошке
Шостаковича и Шнитке
Строил глазки из дали
Весь использовал свой опыт
Обольщенья и немножко
Алкогольные напитки
Тоже делу помогли
Ах какой же я несчастный
Ах какой я одинокий
Ах никто меня не любит
Негде голову склонить
Хоть бы минимум участья
От красотки синеокой
Только нас боятся люди
Хоть добры мы и скромны
Я к примеру очень добрый
Очень тихий и надёжный
Я нормальный скромный парень
Не какой-нибудь пижон
Я прекрасный бесподобный
Лучший изо всех возможных
Я живу себе не парюсь
И не лезу на рожон
Я конечно возмутилась
Ты больной на весь свой череп
Ничего ты не умеешь
И не знаешь ничего
Рептилоидный мудила
С философией пещерной
Зря ты глупости тут мелешь
Возле дома моего
Да кому ты нужен чудо
С мировиденьем негодным
Мой возлюбленный приедет
Да на белом на коне
Разгорятся в сердце чувства
Будет всё, как мне угодно –
И любовью вспыхнут эти
Чувства у него ко мне
Разве ты любить умеешь
Чтоб весь мир к ногам любимой
Чтоб быть добрым нежным верным
Чтоб желанья исполнять
Я ж в сто раз тебя умнее
Так что ты летел бы мимо
Ты баклан обыкновенный
Ты совсем не для меня
Тут приехал мой красавец
Весь в губной помаде, пьяный
Пахнет женскими духами
И давай тащить в постель:
«Я жених иным на зависть!»
Тянет лапы — только я не
Выношу трамвайных хамов
И нахалов всех мастей –
«Уходи!» — Он обернулся
Спел фальшиво Варшавянку
Опершись о подоконник
Плюнул смачно «ё-моё!»
Спотыкнулся покачнулся
И ушёл, не дав мне вякнуть –
Выйду замуж за дракона
Он хоть правильно поёт.
Упала в Вавилоне телебашня –
и мы остались у пустых экранов;
кто виноват? Лидийцы? Барабашки?
Безумец? Враг коварный иностранный?
Пустили слух, что вся беда — в смешенье
ста языков строителей объекта,
в «твоя моя не понимай» — и это
и стало, мол, причиной обрушенья –
но проще оказалось всё в реале:
подрядчик главный, жулик и мошенник,
на гнев богов забивший совершенно,
тайком распродавал материалы,
закупленные городом по смете,
и профит в результате снял несметный –
возил он караванами по свету
кирпич и лес, лом бронзовый и медный,
ворованное золото и смальту,
и серебро, рубины и сапфиры,
цветные драгоценные эмали,
мозаичную плитку и папирус –
короче, продал всё, что мог, налево –
туда, где жизнь ключом, где много строят –
на Кипр и Родос, и в пески Халеба,
в Микены, Фивы, Спарту, в Тир и Трою –
а башню строил из г*вна и палок –
поэтому-то башня и упала –
и видно, с кем-то там не поделился –
и вот спалился…
Наш царь — он круче всех и прозорливей,
потомок высших сущностей, не меньше:
глаза из льда, а в пальцах ветвь оливы,
как глянет строго — сразу каменеешь –
так вот, наш царь, разгневанный изрядно,
успел схватить за шкирку прохиндея
и посадить, пока не сбёг, в тюрягу
на десять лет без скидок и без денег –
пускай поразмышляет на досуге,
какая он на самом деле сука…
А мы, несчастные вавилоняне,
остались, выражаясь грубо, с носом –
отрешены от актуальных знаний –
как там наш царь, наш Навуходоносор?
В столице он, а может быть, уехал
на новую войну, возможно, с Римом –
питаемся мы слухами, и эхо
молву несёт по вавилонским рынкам –
к примеру, что по просьбам населения,
чуть севернее, чем ворота Иштар,
согласно государеву веленью
в ударном темпе строят телевышку –
чтоб мы могли следить как под гипнозом
за этими прозрачными глазами
и знать, чем наше всё сегодня занят –
любимый царь наш Навуходоносор:
что он вкушал на золоте тарелок,
как плавал утром в мраморном бассейне,
как он идёт — красивый, загорелый –
средь нас — и возвышается над всеми…
Я глупый заяц, белый и пушистый,
ты — кровожадный лев зеленоглазый,
я прячусь от тебя в благообразье
моей притихшей поэтичной шизы;
я от тебя бегу на мягких лапках –
ты, будто ничего не происходит,
мурлычешь, смотришь вбок, зеваешь сладко,
примериваясь, как бы разом, сходу,
прыжка в четыре, слёту, прямо в горло
вцепиться, в мягкий пух моей гортани –
а я же, независимо и гордо,
держусь на безопасном расстоянии…
Вот так трусцой бежим мы друг за другом
уныло, вяло, долго, безнадёжно –
я убегаю от тебя по кругу,
а ты как тень моя за мной крадёшься,
и не пойму, а что это со мною?
Зачем я здесь со львом кружусь синхронно?
С ума сошла? Бред пьяный? Паранойя?
Одна из форм стокгольмского синдрома?
Игра меж злым охотником и жертвой
велась всегда, везде и постоянно;
что в зайце льву? За противостояние
твой бонус будет только мясо с шерстью…
Огнём горит азарт в глазищах хищных
и будущее призрачно и шатко:
не то, о лев, твоей я стану пищей,
не то ты будешь приносить мне тапки…
Боюсь ужасно бегемотов!
И мысль одна: не амкнул лишь бы –
но я крадусь к нему поближе,
чтоб с бегемотом сделать фото;
вон он лежит в воде и жвачку
жуёт, и дремлет — мне умильно,
что грустный он такой и мрачный,
большой, задумчивый и сильный –
и хочется его погладить,
легонько чмокнуть в мокрый лобик…
Не будь наивной, бога ради –
момент — и он тебя угробит!
Про риск-то я сообразила,
увидев эти габариты –
прибегну к тактике гибридной:
воображу себя Годзиллой
