встреча –
И рушится небо беззвучно и страшно…
Откупорить шампанского бутылку,
Перечитать «Женитьбу Фигаро»…
Сурок всё спит. В окне февраль застыл — как
Сварог всесилен и как рок суров:
Метелей и безвременья владыка
Неслышно сеет вьюги серебро –
Чудес его боюсь я — чар, даров
И вечеров в морозной звёздной дымке –
Молчит февраль. Молчит Гиперборея.
Извне ни звука. Снег и тишина.
Мелькают искры в свете фонарей, и
Я чувствую, что Бог забыл о нас –
Ни марта здесь не будет, ни апреля –
Один февраль всегда. Печаль одна…
Устав от грёз пустых и невезенья,
Дала зарок я — никаких романов,
Надежд, химер, невыполнимых планов –
Закрою дверь: ни щели, ни лазеек;
Зарок дала — но как не выпить зелье
Любовное, когда оно в стакане
Перед глазами так блестит и манит,
И радость обещает и веселье?
Но принц успел отпрыгнуть филигранно,
Когда Амур стрелял в него из лука –
И сказка обернулась мукой,
Роман — оптическим обманом,
Любовь — неизлечимой раной,
Карета — тыквой, фея — просто сукой…
Ведёт меня путеводитель
На поиск счастья словно нить –
От мест родных суровых диких
К подножьям нильских пирамид –
Планшет пусть в памяти хранит
Не жалкие мои обиды
На жизнь, но Пармскую обитель
И грешной Ибицы огни,
И населённые богами
Вечнозелёные Багамы,
Где солнце плавится в воде –
Путеводитель, мой Вергилий,
Прекрасны дали голубые –
Вот только счастья нет нигде…
Я, как все девушки в Москве,
Швея, и на дуде, и жница –
А ты, как честный человек,
На мне бы должен был жениться –
Но ты — увы — меня отверг –
И перевёрнута страница,
И остаётся удавиться
Мне после дождичка в четверг;
Без лишних слов ты предпочёл
Сбежать в последнюю минуту,
А мной подброщенный крючок
Вдруг отцепился почему-то –
Тебя, должно быть, дёрнул чёрт –
Чем долг теперь отдашь ему ты?..
Не для денег и славы, но поиска ради
замалёвывал газовой сажей Малевич
старый холст на подрамнике в форме квадрата
без какой-либо яркой детали малейшей;
то, что было всего лишь фигурой абстрактной –
без опоры, без верха, без права и лева –
непонятным мистическим образом странным
обернулось окном в тёмный мир параллельный –
а за чёрным холстом оказалось пространство,
где за муки даруется радость сторицей,
а расплата за все прегрешенья стократна;
что опасен квадрат — это чистая правда:
если долго смотреть, то окно растворится
и затянет тебя, и не пустит обратно…
Приморский городок, такой же точно,
Как множество других, видавших виды:
Вдоль моря пляжи, парки, бары, виллы,
А дальше — веер улиц худосочных,
И на одной, с названием цветочным,
У старой дачи я остановилась –
Там, в синей мгле, глицинии светились
И гроздья жёлтых чайных роз восточных –
На жалком хаотичном фоне быта
И экзистенциального уродства
Домов, коростой времени заросших,
Так необычны и прекрасны были
Глициний синих сказочная роскошь
И чайные светящиеся розы.
Ни тени сомнений. Что может быть проще?
Одной пару месяцев в южной глуши
Смотреть, как мистраль занавески полощет,
И ждать, наблюдая, как время бежит –
И вот, наконец, по оливковым рощам
И вдоль виноградников движется джип –
Но необъяснимо устроена жизнь,
И всё в ней изменчиво, зыбко, непрочно:
Веранда таверны в букетах левкоев
И море вдали, как натянутый шёлк,
За призрачной дымкой блаженно спокойно,
Закатное солнце по-летнему жжёт –
Встаёт, улыбаясь, и машет рукой мне
Чужой человек. Абсолютно чужой.
Загадку из загадок, о Джоконда,
Я разгадала с первой же попытки –
И тайный смысл твоей полуулыбки,
Затмившей дольний мир до горизонта,
И всё, что скрыто в мимике, Джоконда,
В её многозначительности зыбкой –
Ты будто бы задумалась о ком-то –
И я одна, не мудрствуя, навскидку,
В глазах твоих презрительных и умных
Увидела и чувственность, и вызов;
Покорность — в скромном платье цвета умбры;
Понятно мне, что час свиданья близок –
И будет этот час твоим триумфом –
И ты об этом знаешь, Мона Лиза…
Пространство любви. Без конца и без края.
Здесь пепел и дым. Ни тропы, ни огня.
И камень. И надпись: счастливым — направо.
Несчастным — налево. Вперёд — западня.
Куда же мне, камень? Направо и к раю?
Налево и в ад? Кто направит меня?
Нет, мне не вперёд к чёрным елям и пням,
Где корни змеятся, свиваясь в спирали –
Нет, мне не туда, где сгоревшие земли –
Зачем же шагаю вперёд в полутьме?
Туман прорастает сквозь бледную зелень,
Качаются тени и тени теней –
Глядит, усмехаясь, мне вслед Азазелло
И взглядом толкает меня к западне…
Судьба в руке перебирает чётки
И думает, и всё за нас решает,
А бусины, скользя по нитке чёрной,
Шёлк шелушат и нитку разрушают –
И рвётся тонкий чёрный шёлк кручёный –
Сверкнув, летит во тьму блестящий шарик –
Судьба обрывки нити обветшалой
Узлом соединяет обречённо;
Судьба плетёт узлы неутомимо –
На чётках их навязано без счёта,
Истёрта нить, её надёжность мнима,
Всё рвётся шёлк непрочный истончённый –
Всё меньше в чётках бусин золочёных,
И мы с тобой пока ещё меж ними…
* * *
