быть,
Твоей растерянности - разве водопад.
Я всё люблю - глаза твои и руки...
И волосы твои люблю, твои люблю!
Но ты порой мне доставляешь муки,
Когда холодный я твой взгляд ловлю.
25 декабря 1999 г.
* * *
Пусть не светло, пусть не ярко
Светит свет в душе моей.
Восковым горит огарком.
Тлеет чернотой углей.
Даже если солнце пышет,
Словно жареный калач,
Свет в душе моей всё тише
Прогорает без удач.
Но его огонь не тянет
Никакой любви к себе.
Огонёк свечи в тумане
Догорает в сей судьбе.
И коль вьюга заиграет,
И коль ветер зашумит,
Огонёк искрой растает
И затухнет в сей же миг.
9 января 1991 г.
* * *
Как красиво, как игриво,
Это чудное вино!
Говорливо, и шумливо,
И пьянит нас всех оно.
31 декабря 1990 г.
* * *
Я прожил на свете мало
Всего два десятка лет.
Но видел такие скандалы,
Что сил моих больше нет!
Я видел как умные люди,
Всё посылая к чертям,
Жизнь свою водкою губят,
Горе несут матерям.
И зла я видел немало
Когда, говоря о любви,
Как стаи голодных шакалов,
Рвут люди идеи свои.
Я видел, как люди звереют
И как убивают своих,
Как в злости их лица немеют
И кровь на ножах у других.
Прошёл я тайгой вековою,
С Москвы до Урала прошёл,
Звериною лютой тропою
По брегу Байкала я шёл.
И там, где Кавказские горы,
Свои я оставил следы.
Я видел Кубани просторы,
Попил из лимана воды.
Я видел, как люди друг в друга
Стреляют за больший оброк.
И смерть собирает по кругу,
Чужих и своих в чёрный гроб.
И пошлостей слышал немало.
И сам часто пошлым бывал.
Мне всё это очень мешало
Искать и любить идеал.
И в дружбу я верил свято.
Был друг, а теперь его нет.
Он стал кровожадным, проклятым!
И я стал таким же в ответ.
И нет мне теперь покою,
Хоть мне только двадцать лет.
Я сердце и чувства укрою
Под чёрный пиратский свет.
24 ноября 1997 г.
* * *
Ну что тебе сказать?
В глаза взглянув твои,
Я вижу, что ты ждёшь
Тирады о любви.
Да, их достойна ты,
Красива, молода!
Кокетлива чуть-чуть,
Немножечко горда.
Улыбкою своей
Ты можешь одарить,
Голубизною глаз
Мне душу озарить.
Доступно всё тебе,
И ждешь ты не напрасно
Красивые слова,
Ведь ты же так прекрасна.
Но скажет те слова
Тебе совсем другой.
Он будет веселей
Прекрасный, молодой.
Люби, его люби!
Судьбой своей единой,
Пойдёте рядом вы
Дорогой счастья длинной.
9 декабря 1990 г.
* * *
Закружила вьюга под окном моим.
Белая подруга, словно белый дым.
Укрывает окна белою фатой,
Повернулась боком, ссорится со мной.
Не придёт сегодня милая ко мне,
Вьюга, ты ж не сводня в этом страшном сне.
Что же ты стучишься белою рукой?
Чем ты заручишься, что она с тобой?
Я тебе не верю. Не пойду гулять,
Не открою двери. Дома буду ждать.
Ты своё отвьюжишь, открутишь сполна,
Всё перезабудешь, ты себе верна.
И пойдёшь кругами далеко гулять...
Где-то за холмами тихо ляжешь спать.
Вот тогда и выйду, встречу милой взгляд,
Вот тогда и буду нашей встрече рад!
18 декабря 1998 г.
* * *
Мать, простишь ли ты мне
Приключенья мои некрасивые?
На чужой стороне
Растерял все привычки любимые.
Потерял свой покой,
И тревожит мне душу смятение,
И не будет уж той,
Что дарила мне ласки весенние.
Я не слушал тебя
И твои наставления слезные,
Жизнь в тупик заведя,
И увидел преграды серьезные:
Предо мною забор
И колючая проволка черная.
Словно крест, слово - ВОР!
Воровская судьба зазаборная.
То ли ветер гудит
И поет свою песню венчальную?
То ли дождик шумит,
Навевая мне долю печальную?
Это я ухожу,
Дверь оставив свою незакрытою.
Я по жизни скольжу
Со своею судьбой недобитою.
Я пытаюсь искать.
Только зря: что ищу - не находится.
Я кидаюсь спасать
Но спасать никого не приходится.
Только слышится мне
Эта песня чужая, венчальная,
И со мной в тишине
Моя доля шагает печальная.
Мать, прости же ты мне
Все приключения дивные!
На чужой стороне
Растерял все привычки любимые.
8 декабря 1990 г.
* * *
Шагаю я по набережной старой.
Здесь, как и прежде, тополя шумят,
Поют ребята что-то под гитары
И слышен смех молоденьких девчат.
Москва-река тихонько плещет в берег,
И солнце яркое лучами землю жжет.
А Бор Серебряный мне верит и не верит,
Ко мне беда уж больше не придет.
Как я устал от болей и несчастий!
Не верил в Бога, не носил креста.
Теперь я знаю - есть на свете счастье
И дом родительский у шлюза, у моста.
И верю я, что встретится такая,
Которая полюбит всей душой
Хорошая, сердечная, простая
Мне станет верною и нежною женой.
27 мая 1998 г.
Отец
Что ты смотришь потухшим взглядом
На горящее солнце вдали?
Ты хотела с любимым быть рядом,
Но его далеко увезли.
По этапу в Сибирь на повал
Увезли под конвоем в вагоне.
За любовь он к тебе пострадал,
Чирик будет скитаться по зоне.
Лихо ждет его там, впереди,
Будет с грустью в обнимку ходить.
Нет, ты жди его, милая, жди,
Продолжая все так же любить.
Будешь ты тосковать одна,
И раскладывать станешь пасьянс,
И искать своего короля:
Что он делает, где он сейчас?
Будешь с грустью смотреть на восток,
Там, где солнце большое встает.
И о папке твой спросит сынок:
"Что же, мамка, он к нам не идет?"
Ты на сына посмотришь любя,
И застынут слова на губах.
Скажет солнце ему за тебя:
"Твой отец пропадает в снегах".
От Москвы до Сибири - года.
Ты, сынок, уже станешь большим,
И вернется твой папка тогда;
Может, даже вернется седым.
Привезет он тебе из тайги
Запах ели и запах костра.
Скажет: "Сын, ну-ка мне помоги,
Помоги погрустить до утра".
Выпьет водки твой добрый отец,
И обнимет мамашку твою,
И тебе скажет: "Ты молодец
Сохранил, сынок, нашу семью".
Так что ты его, милая, жди,
Хоть и трудно тебе будет ждать.
Ваша встреча у вас впереди,
Ты его будешь с сыном встречать.
Осень
Небо снова заплакало,
Снова в бронзе земля,
И на листья закапало,
И на те тополя,
И на улицы старые
Нашей старой Москвы,
И теперь уж парами
Не гуляете вы.
Утро хмурое, мрачное,
Птиц тревожный галдеж.
То не песня их брачная,
То осенний грабеж.
Осень рыжею стервою
В банду всех собрала,
Ветры дикие, нервные
И дожди призвала.
Обложила всех тучами
Солнце, звезды, луну
И, поганая, мучает
Ночи той тишину.
Видно, времечко выждала,
Долго, долго ждала.
Ох! И стерва ж ты, рыжая,
Все у всех отняла!
10 ноября 1998 г.
Вечер
Тишина. Зимний вечер.
Тихо падает снег.
Встречу или не встречу
Ту, красивее всех?
И брожу одиноко,
Мне не спится ничуть,
Вижу в небе высоком
Облаков тайный путь.
Звезды, эх, баловницы,
С небосклона глядят.
Окна, словно бойницы,
Все за мною следят.
Серебром осыпая,
Снег на плечи кружит,
И Москва засыпает
Ночь на землю спешит
13 января 1991 г.
* * *
Все избитые темы,
Города да тайга...
Все ГУЛАГа системы
Да тревоги ЗЕКа.
Автоматные дроби
Да барбосов клыки,
И до бешенства в злобе
Финки - словно штыки.
Жизнь ли, смерть ли, подлюка,
Воедино сплелись?
Ночка. Зимняя вьюга,
Расступись, расступись!
Там, совсем недалеко,
Огоньки за бугром.
Но никто не встречает
Словно вымер весь дом.
Нету мамы и папы,
Братьев нет, нет сестер.
И лишь солнце встречает,
Как огромный костер.
2 февраля 1991 г.
* * *
Говорят, что жизнь испоганил,
Что, мол, с детства по тюрьмам пошел,
Только я никого не подставил,
Воз тащил одиноко, как вол.
Говорят, шолоболил я много.
И сейчас я не стал молчуном,
Но тогда на режиме на строгом
В одиночку был заперт потом.
Говорят, мол, не вор, коль попался,
Мол, вора не поймают менты.
В дружбу верил я, но ошибался:
Меня часто сдавали кенты.
Я любовь очень часто теряю,
Мне и в картах порой не везет.
Я червонную масть презираю,
А крестовая мне не идет.
На моей, на дубленой, на шкуре
Есть наколки и дыры от пуль.
Я мужик - воровской по натуре,
А не этот дешевенький нуль.
Восемнадцать оставлено мною
По суровым законам страны.
И сроднился я с "Дружбой"-пилою
В освоенье тайги-целины.
Я прошел эту грусти дорогу,
Видел там я и злобу, и месть,
Но вот встретил тебя, недотрогу,
