Маргарита ТОКАЖЕВСКАЯ
Гончарный круг. Идея волшебства
Гончарный круг. Идея волшебства.
Бег иноходца, вера иноверца.
Сюжет невоплощённого родства —
Горячность слов, опустошённость сердца.
Движенье зим и лежебока-юг.
Бредовый сон. Таблетка аспирина.
Стихи в метро – мельканье закорюк.
Гончарный круг. Податливая глина.
И ко всему – причина забытья,
Когда улыбки сходят, словно пятна.
Искусство жизни – это быт и я,
Отдельно или вместе – непонятно.
Вода и сосны. Берега отвесны
Вода и сосны. Берега отвесны.
Названья чувств известны, неизвестны
Названья трав, жуков и мотыльков.
Кузнечик пел, пропел и был таков:
Стремительный полёт его так лёгок,
Что, как бы ни был ты жесток и ловок,
Кузнечика избавить нелегко
От неба, что светло и высоко.
На синем небе вспыхивали звёзды
На синем небе вспыхивали звёзды,
Душа гляделась в прошлое, слеза
Скатилась так нечаянно и просто,
Как будто брызнул звёздный свет в глаза.
И стало тихо. Тишью одиночья
Луны недорисованный овал
Неслышно пробирался в замок ночи,
И кто-то сверху строки диктовал.
Слезинкой одиночество прольётся
Слезинкой одиночество прольётся,
И вздрогнет тишина тревожной ночи,
И птица где-то там, вдали, взовьётся,
И станет жизнь на взмах крыла короче.
Торопливое чувство обиды,
Терпеливое чувство вины,
Незнакомые сельские виды
Из окна электрички видны.
Перегоны, названия станций,
Суета посетителей дач,
Может, сразу не выдержать, сдаться
И сойти на перрон неудач…
Или в этой обшарпанной, шумной
Электричке уехать туда,
Где сияет дорожкою лунной
Пережившая вечность вода…
Бесконечный заснеженный лес
Бесконечный заснеженный лес,
Голубые беззвучные тени.
Эта зимняя сказка небес,
Это очарование лени.
И сквозь шёпот невидных ветвей
Вдруг послышится что-то цветное,
Будто зимний поёт соловей
Приближенье луны золотое.
И как будто не снег, не мороз,
Будто кукла с фарфоровой кожей
Уронила жемчужинки слёз
В этот вечер, на детство похожий.
Я научусь тому, что не умею
Я научусь тому, что не умею, —
Когда-то мне и это пригодится,
Я повяжу косыночку на шею,
Пойду гулять, вгляжусь в чужие лица.
Поговорю о чём-то с незнакомцем,
Не просто так, а чтоб меня запомнил,
И, проходя пустым двором-колодцем,
Замечу вдруг – он всё-таки заполнен.
Здесь все шаги, все шорохи земные,
Все ощущенья тех людей далёких,
Унёсших одиночества земные
В страну, где не хватает одиноких.
Этот мир, невозвратный и нежный
Этот мир, невозвратный и нежный,
С бесконечной ранимой душой,
Этот голос, до странного прежний,
Но опять почему-то чужой.
В зимнем сумраке гаснущий иней,
От рассвета не тающий снег,
Тишина от небесности синей,
И неслышно идёт человек,
И касается тенью подвижной
То скамейки, то тени другой
В этом городе осени лишней
Над всегда терпеливой рекой.
Он уходит и, вновь появившись,
Будто право имеет – опять,
С каждой улицей города слившись,
На мосту одиноко стоять.
В беспамятстве иных времён
В беспамятстве иных времён
Есть времена воспоминаний,
Когда осенний холод ранний
Стучится в зеркала окон.
И узнаёшь не голоса,
А лишь предчувствия утраты,
И те, что вычеркнуты, даты,
И позабытые глаза.
Задумчивые пальцы антиквара
Задумчивые пальцы антиквара
Ощупывают маленький предмет —
Всего лишь отработанная тара,
В которой ничего в помине нет.
О нет, неправда, есть на дне флакона
Коричневое пятнышко смолы,
И антиквар глядит почти влюблённо
Сквозь пятнышко на прошлые миры
И видит даму в ласковом маренго:
Холодноватой бледности рука,
Перед которой целая шеренга
Изысканных духов. Наверняка
Она возьмёт флакон стеклянный, синий,
Переплетённый тонким серебром…
О, этот запах, ветром уносимый
В края, куда из прошлого уйдём…
Мы, по странам своим разбредясь, будем время нести
Мы, по странам своим разбредясь, будем время нести
В невесомых ларцах, запечатанных древней строкою,
И откроем ларцы, чтобы родину жизни спасти,
Чтобы в воду ребёнок глядел, наклонясь над рекою,
И дрожание света на малой негромкой волне
Принимал за посланье из дальней страны, где у брода
Белый ангел поправил уздечку на белом коне
И поехал на дальний костёр неземного народа.
Иероглифы снов нарисованы красками рая
Иероглифы снов нарисованы красками рая,
Я пытаюсь прочесть, и успеха условие знаю —
Что во сне я не сплю, а живу, веселюсь и играю
И, как будто не впрок, всё, что видела, запоминаю.
Я потом размотаю на быль эти свитки мерцаний —
Звёздных, чистой росы и сияющих глаз…
Навсегда позабуду попытки бесстрашных дерзаний
Ну хоть чем-нибудь тронуть от неба отбившихся Вас.
Но позвать не забуду с собой на высокое небо,
И поднимете голову – солнце вольётся в глаза,
Тем единственным чудом, которое на небеса
Унести вы с собой захотите, когда, улетая,
Вас поманит с собой лебединая ангелов стая.
Остывающий звон. Фиолетовый сумрак
Остывающий звон. Фиолетовый сумрак.
От росы тяжелеет густая трава,
Только ящерки путь незаметен и юрок,
Только кажется сумрак недвижным сперва.
И тропа, что впитала следы и поверья,
Невесомый покой сохранит до утра,
Эта песня неслышная послевечерья
Улетает к неведомо-грустным мирам.
Там её ожидают, как будто посланье,
Без которого дальше и дня не прожить.
Фиолетовый сумрак. Едваприкасанье.
Это ветер принёс паучковую нить.
Дальше жестов и слов, и поступков
Дальше жестов и слов, и поступков,
Дальше следствий и дальше причин,
Выше всех поднимаемых кубков,
Выше женщин и выше мужчин —
То, что нам не потрогать руками
И не спрятать в уютный карман,
Что не может хрустеть под ногами
Или голову спрятать в туман…
То, что может явиться без спроса,
Даже чаще, когда не готов.
И уже не уйдёшь от Вопроса,
И продрогнешь до самых основ…
Когда-то я точно была океаном
Когда-то я точно была океаном:
Иначе откуда солёные слёзы?
И солнцем весенним, встаю-то я рано,
И нежным туманом над бежевым плёсом…
Иначе откуда неясность предчувствий,
Туманная память, ненужная веку…
Но снова я вздрогну от странного хруста:
Опять что-то снег прошептал человеку…
Яблоками пахнет и дымком —
Чем-то и отжившим, и живущим,
Тем, что, улетая далеко,
Остаётся милым и зовущим —
В гущу самых тёплых в жизни дней,
Земляничным детством обогретых.
Осень – это сверху, а на дне…
Рыбкой золотой мелькает лето.
Бесконечное лето
В разнотравье ролей…
Стану дамою света
Среди тьмы королей…
Стану спелою дыней
Я на вашем столе,
Но душой не остыну
Даже в стылой золе…
Отдаляясь, становимся ближе
Отдаляясь, становимся ближе…
Мы, мосты перекинув к друзьям,
Вдруг становимся солнышком рыжим,
Без которого холодно нам.
На лучах на своих – на ходулях
Мы идём по незримым мостам,
Пусть зимою, но всё же в июле,
Не по снегу – по белым листам…
Ступаю в тебя осторожно…
Купальщицей пробую воду.
Но в песне душевной возможно
Неспетую вычислить ноту.
Иду через реку сомненья,
А берег шагает навстречу…
От будущих дней дуновенья
Укрыться мне, видимо, нечем.
Я ветер почувствую кожей,
Я камни разглажу ступнями —
На ангела кто-то похожий
Окажется скоро над нами…
Двери я закрыла за гостями
Двери я закрыла за гостями…
Треугольник торта на столе.
Занят кот куриными костями,
И вино томится в хрустале.
Всё твердит о том, что были люди,
Вечер, покорившийся судьбе…
Незабудки на старинном блюде
Мне напоминают о тебе…
Опишешь беду и разлуку,
И страсти удушливый дым,
Вдруг кто-то сожмёт твою руку
И скажет: «Немного остынь…
Почувствуй, как небо играет
С берёзою нежной в снежки,
Как верно отводят от края
Любимых томов корешки…»
