Актер поцеловал ее еще раз, сказал:
– Я очарован вами, милая, – разжал объятия. – Уходите, уходите немедленно, иначе я за себя не ручаюсь.
Аграфена развернулась и побежала к служебному выходу. Остановилась у дверей, несколько раз глубоко вздохнула, вытерла слезы и пошла за кулисы на свой балкончик. Она должна была отыграть этот спектакль. Ей нужно было поставить финальную точку в своей театральной карьере. И она сделала это.
Аграфена никогда еще так не пела, как в тот вечер. Даже мадам Алонсе расчувствовалась, протянула ей букетик васильков, самый скромный из множества букетов, подаренных публикой. Аграфена прижала цветы к груди, увидела записку: «Я очарован вашим пением. Приходите по адресу…» Решив, что это послание написал ей актер, она помчалась на свидание.
О том, что цветы предназначались не ей, Аграфена вспомнила только тогда, когда увидела автора записки немолодого элегантного господина с приятным голосом.
– Мне говорили, что мадам Алонсе – подсадная утка, что все ее невероятно сложные арии поет юная барышня. Теперь я в этом убедился сам, – проговорил он, усадив Аграфену в кресло. – Вы талантливы, дитя мое. Вам незачем прятаться от зрителей. Мадам Алонсе без вас – мыльный пузырь. Она вам не нужна. Вы сами можете стоять в свете рампы. Грим, костюм, парик сделают вас другой. Мы превратим вас в небесную красавицу, и про красоту примадонны Алонсе никто не вспомнит. Публика будет скандировать: «Виват, восходящая звезда!» – улыбнулся. – Вы смотрите на меня так, словно я предлагаю вам взойти на Голгофу.
– Ваше предложение слишком неожиданное, – Аграфена потупила взор. – Позвольте мне подумать.
– Конечно, дитя мое. Только думайте не очень долго. Я буду ждать вашего ответа до завтра. Приходите ко мне в это же время, – он проводил Аграфену до двери, поцеловал кончики ее пальцев. – До завтра.
Аграфена помчалась домой. Этот странный разговор заставил ее действовать. Она поспешно собрала вещи и уехала к тетушке. Та давно звала ее в свой загородный дом. Тете хотелось, чтобы племянница помогла ей вести хозяйство и занялась вокалом с ее детьми.
– Наконец-то Господь услышал мои молитвы и привел тебя в наш дом! – воскликнула тетя, обняв Аграфену. – Как я рада видеть тебя, Фенюшка. Теперь наша жизнь станет другой.
Она была права. О годах, проведенных в доме тетушки, Аграфена вспоминала с нежностью. Она бы ни за что не покинула это семейство, если бы не узнала о глухонемой девочке, которой требуется заботливая няня.
О Диане рассказала тетина приятельница. Она же привела в тетин дом отца Дианы – немолодого мужчину с грустными глазами.
– Вы – наша последняя надежда, – сказал он Аграфене. – Если вы откажитесь, я…
– Я не откажусь, – Аграфена улыбнулась. – Я готова поехать с вами.
– Вы – удивительный человек! – он крепко сжал ее руки в своих. – Спасибо, что решились на такой ответственный шаг.
– Не стоит слишком нахваливать Аграфену, господин Валдис, – пожурила его тетя. – Моя девочка совершает благородный поступок, это верно, но иначе поступить она просто не имеет права. И я рада, что она сама это понимает.
Тетя обняла Аграфену, поцеловала в щеку, сказала:
– Господь вознаградит тебя, дорогая. У тебя все получится, я знаю.
В тот же день Аграфена уехала из тетиного дома. Почти всю дорогу ехали молча. Аграфена смотрела в окно кареты, любовалась яркими осенними красками. Когда вдали замаячили крестьянские дома, господин Валдис нарушил молчание.
– Мне сказали, что вы хорошо поете, это так?
Она пожала плечами, головы не повернула.
– У моей жены, Луизы, прекрасные вокальные данные, но рождение Дианы не позволило ей стать примадонной. Она всю себя посвятила дочери.
Он тронул Аграфену за руку. Она повернулась, почувствовала, как краска заливает щеки.
– Я очень прошу вас не петь в нашем доме, чтобы не огорчать Луизу, – сказал он, глядя ей в глаза. – Пусть Луиза будет единственной, непревзойденной исполнительницей.
– Пусть, – проговорила Аграфена. – Обещаю, что в вашем доме я петь не буду.
– Спасибо, – он вздохнул с облегчением…
И вот Аграфена стоит у рояля, смотрит в глаза мадам Луизы и на вопрос: «Умеете ли вы петь?» отвечает так, как просил ее господин Валдис: «Нет».
– Вы никогда не брали уроки вокала? – не сдается Луиза.
– Нет.
– Неужели вам не хотелось петь?
– Хотелось.
– И что же вы делали? – Луиза – само любопытство.
– Шла в поле или в лес и пела так, как мне хотелось. Пела о том, о чем хотела моя душа, – ответила Аграфена.
– А я всегда пою то, что хочет Валдис, – проговорила Луиза со вздохом. – Супруг выбирает для меня романсы, сонеты, арии.
Она села к роялю, пропела: «Не искушай меня без нужды…», захлопнула крышку рояля.
– Я устала, простите меня.
Аграфена поклонилась, ушла. Луиза закрыла лицо ладонями, разрыдалась.
– Почему, почему, почему у этой уродливой Фени жизнь счастливее моей? Почему?
Аграфена вышла из гостиной, пошла к Диане. Девочка сидела на кровати, поджав под себя ноги, и читала книгу. Аграфена взяла стул, села напротив. Диана захлопнула книгу, протянула Аграфене.
– Ты хочешь, чтобы я тебе почитала? – спросила та.
Диана замотала головой.
– Нет?
Тогда Аграфена взяла лист бумаги, протянула Диане, предложила:
– Напиши все, что ты хочешь сказать.
– Я хочу играть, – написала Диана.
– Я поняла, ты хочешь взять черную коробочку! – воскликнула Аграфена.
Диана кивнула утвердительно. Спрыгнула с кровати, подбежала к двери, посмотрела на Аграфену.
– Иди, у меня открыто, – сказала та, поднявшись.
Диана вбежала в ее комнату, оставив дверь распахнутой, схватила черную коробку, открыла, написала: «Я говорю!» Закрыла, выждала немного, снова открыла, написала: «Я слышу!» Третьей записью стали слова: «Я пою!»
Диана с надеждой посмотрела на Аграфену. Та улыбнулась, сказала:
– Все твои желания исполняться обязательно. Но запомни, ящик не поможет, если ты сама не будешь стараться.
Диана кивнула, вытянула вперед губки, выдохнула: «Д-э».
С этого дня все свое время девочка проводила в занятиях. Ее упорство было вознаграждено. Через полгода она уже могла говорить отдельные слова. Постепенно восстановился и слух.
Диана ликовала. Она выбегала на улицу, поднимала голову вверх и громко кричала свое любимое слово: «Ура!» Радость Дианы передавалась всем обитателям дома…
Приближался день рождения Дианы. Валдис и Луиза решили отметить его по-особенному. В саду соорудили сцену, на которую поставили рояль. Площадку перед сценой превратили в зрительный зал.
Гостей собралось много. День был необыкновенно солнечным и очень теплым. Луиза и Диана, одетые в белоснежные наряды, прошли по пурпурной ковровой дорожке, встали у рояля, поклонились.
– Сегодня день особенный, сегодня одиннадцатый день рождения нашей дорогой Дианы, – сказал Валдис, встав рядом с женой и дочерью. Одет он был в черный смокинг и выглядел помолодевшим. Глаза его сияли, улыбка не сходила с лица. Голос звучал громко, уверенно. – Вы все знаете, что целых десять лет мы не теряли надежды на чудо, и оно произошло.
Луиза села к роялю, заиграла. Диана прикрыла глаза, смешно выпятила вперед губки, выдохнула: «Д-э», а потом запела. Ее голосок дрожал, словно лепесток на ветру. По щекам текли слезы. Диана пела:
– Благодарю Тебя Господь,
Ты мне послал спасенье.
Хвалой и радостью мои
Наполнил ты уста.
Тебе душа моя поет,
К Тебе мое стремленье,
«Осанна» вторят птицы мне,
Взлетая в небеса.
Пока она пела, слезы текли даже по щекам мужчин. Никого не могло оставить равнодушным это проникновенное пение.
Финальный аккорд подхватило эхо, разложило на сотню голосов, а топом наступила тишина. Гости были так ошеломлены произошедшим, что не сразу вознаградили юную исполнительницу аплодисментами. Диана поклонилась, сказал: «Спа-си-бо», прижалась к отцу.
– Чудо, произошедшее с нашей девочкой, стало возможным благодаря стараниям самой Дианы и ее наставницы Аграфены, которую мы зовем: наша Фея, – сказал Валдис, указав на Аграфену, стоящую в тени деревьев. – Наша милая, добрая Фея, идите к нам.
Аграфена смутилась. Диана пришла ей на выручку. Она взяла ее за руку и вывела на сцену.
Яркое солнце ослепило Аграфену. Она опустила голову, но тут же подняла ее верх, чтобы слезы не залили нежно-розовое платье, которое выбрала для нее Диана. Аграфена с большим трудом сдерживала рыдания, рвущиеся из груди. Когда-то она мечтала стать известной исполнительницей, стоять на сцене в свете софитов, приобрести мировую известность, но то, что происходит сейчас, намного важнее, и Аграфена это понимает. Стоя на залитой солнцем сцене, она мысленно благодарит Господа за уроки мудрости, которые она получила, живя в доме Валдиса и Луизы. Сегодня – самый счастливый день в ее жизни.
