(1998), «Что – оглянуться – там вдали? Переиначить…» (2001), «Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́…» (2008), написанные в форме вариаций на стихотворение Б. Пастернака «Гамлет».
Как вновь озолоте́ли,
Отяжелев, овсы.
И если нива –
Пространство между сеятелем и жнецом,
За меру времени
Не счесть ли
Период между пантомимой бытия небытия
И первым монологом?
Миниатюра «Как вновь озолоте́ли…» (1998) имеет трехчастную композицию (1–2, 3–4, 5–8 строки) и начинается с мотива плодородия, созревания урожая. Её темой и «завязкой» служит последняя строка «Гамлета»: «Жизнь прожить – не поле перейти», точнее, её герметизм. В стихотворении М. Ерёмина моделируется ситуация, которая снимала бы алогизм этого сравнения, построенного на сопоставлении временно́й протяженности с движением в пространстве, и проясняла бы «темное место» текста: почему именно «поле» выбрано основой этого образа. По Ерёмину, его семантика связана с евангельской линией «Гамлета» и подразумевает отсылку к притче о сеятеле: «И если нива — / Пространство между сеятелем и жнецом…». Тем самым, генеративному слову «поле» дается конкретизация: «нива». Созданный Ерёминым образ, составляющий 2-ю, центральную, часть стихотворения, строится по принципу контаминации: понятийное определение «нива – пространство» объединено с метафорой «пространство между сеятелем и жнецом», обозначающей время всхода и созревания урожая.
В композиции миниатюры обыгрывается особенность художественного решения «Гамлета» – совмещение в образе поэта трех ипостасей (поэт, актер, Христос): 1 часть – линия «поэта», 2 часть – библейская, 3 часть – театральная. Ерёмин создает свою версию этого культурологического контрапункта, продолжив каждую из смысловых линий указанием на ее «исток»: «линию поэта» – аллюзиями на произведения Лермонтова («Когда волнуется желтеющая нива…») и Некрасова («Тишина», «Саша»), – запечатлевших ниву в русской поэзии; библейскую линию – отсылками к Книге Бытия; театральную – упоминанием жанра пантомимы.
Проведенная Ерёминым параллель («время созревания зерна – этапы сотворения мира (Кн. Бытия) – путь слова Божьего – ход театральной постановки») вызывает в памяти поэтическую сентенцию В. Ходасевича: «всему живущему идти путем зерна». У Ерёмина пафос философского подтекста оттеняется парадоксом – ироничным предложением автора принять за меру времени довременность:
За меру времени
Не счесть ли
Период между пантомимой бытия небытия
И первым монологом?
Нельзя не согласиться с В.М. Марковичем, отметившим в поэзии Ерёмина «ироническую дистанцированность авторской позиции» [14].
5
Что – оглянуться – там вдали? Переиначить,
Прославить, очернить, недосказать —
Былое сформова́ть из бывшего.
За коэффициент око́льности
Взять отношение земного расстояния
(От, скажем Пе́йпуса
До Про́хоровки.) к проторенному
Пути. А что в дали? Не досказать?..
Миниатюра «Что – оглянуться – там вдали? Переиначить…» (2001) обращена к 3‐й и 4‐й строкам первой строфы «Гамлета», выражающим мысль Пастернака о том, что предназначение поэта – быть судьей своего времени. В окончательном варианте, как известно, эти строки звучат так:
«Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку», –
Напомним, что в первом варианте стихотворения взгляд поэта был направлен в прошлое («что случилось на моем веку»), что соответствовало исторической концепции романа «Доктор Живаго» («Человек – действующее лицо. Он герой постановки, которая называется „история“ или „историческое существование“» [15].).
Смеем предположить, что трактовка исторических событий в романе Пастернака является в этой миниатюре Ерёмина объектом критики. Соединение мотива «пересечения пространства» с мотивом «отклонения от пути» («коэффициент око́льности») задает тему предвзятости, субъективности исторических описаний («Былое сформова́ть из бывшего»), что иллюстрируется отсылками к истории Ледового побоища (Пейпус (нем. Peipussee) – Чудское озеро) и битвы на Курской дуге (Прохоровка) и подчеркивается каламбурным обыгрыванием сходства звучания и различия в значении «вдали» / «в дали».
6
Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́
Незаслони́мы, будь то про́бели ваяний
И пра́зелень искусных крон,
Не застят коих кря́жистые пни и по́росль,
И до́лу пу́стоши и градосте́ние –
Прожить в отечестве, а не в отчизне,
Которая ни что иное, как судьба,
Но не обязанность моща́м и пепели́щам.
В миниатюре «Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́…» (2008) позиция автора в его поэтическом диалоге с Пастернаком обретает эстетическую и мировоззренческую определенность и художественное завершение. Это стихотворение состоит из 2 частей (строки 1–5; 6–8), составляющих одно синтаксическое целое. Смысловое ядро заключено в следующих строках:
1. Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́ /
2. Незаслони́мы… –
<…>
6. Прожить в отечестве, а не в отчизне,
7. Которая ни что иное, как судьба,
8. Но не обязанность моща́м и пепели́щам
Инфинитивная конструкция «прожить…» и сам прием передачи темпоральных образов через пространственные служат здесь своеобразной системой координат, позволяющей сопоставить трактовки темы предназначения поэта у Ерёмина и Пастернака.
Первое, что отметим: отсутствие в стихотворении Ерёмина характерных для Пастернака идеи избранности («драма высокого жребия» [16]), сосредоточенности на своем «Я» («Я вышел на подмостки») и мотива актерской игры (шекспировской линии). Пафосу провидения будущего («Я ловлю в далеком отголоске, / Что случится на моем веку») противопоставлено почитание прошлого – через введение в последних трех строках («Прожить в отечестве… обязанность моща́м и пепели́щам») реминисценции на стихотворение Пушкина «Два чувства дивно близки нам, / В них обретает сердце пищу: / Любовь к родному пепелищу, / Любовь к отеческим гробам…» [17].
Обыгрывая структуру афористической формулы «Гамлета» «жизнь прожить – не поле перейти», Ерёмин воспроизводит ее формальные особенности (тема (А) – рема (В); соединение двух частей сложного предложения посредством тире), но делает ее логическую и смысловую переакцентировку:
жизнь прожить… – прожить в отечестве…
не поле перейти… – предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́…
У Ерёмина личное бытие соотнесено с отечеством и вписано в пространство заповеданное (природа и христианство). Идея (на)следования «исходному» выражается в символике вертикали – расположении частей стихотворения друг по отношению к другу (снизу вверх):
Пастернак:
[А→Б]
(А) жизнь прожить – (В) не поле перейти
Ерёмин:
[А↑В]
(В) предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́
(А) прожить в отечестве…
Мотив сохранения заповеданного отцами пространства – передается через образ иконописного изображения и мотив ретроспекции:
1. Предго́рний синий бор и ски́тничьи кресты́
2. Незаслони́мы, будь то про́бели ваяний
3. И пра́зелень искусных крон,
4. Не застят коих кря́жистые пни и по́росль,
5. И до́лу пу́стоши и градосте́ние —
Благодаря приемам градации и монтажа, в композиции этой части создается аналогия принципу обратной перспективы. Мысль о том, что исторически далекое «не заслонимо» в ценностном плане, подчеркивается вертикальной композицией этой части и особой организацией художественного пространства, для характеристики которого применимы слова П. Флоренского о «Тайной Вечере» Леонардо: «имеет задачею снять пространственное разграничение того мира, евангельского», и этого, житейского…» [18]. Переход от мирского к горнему передается образами, построенными на совмещении иконописного и светского: пробели ваяний, празелень искусных крон (пробели – способ акцентировки [19], празелень – название сине-зеленой краски [20] в иконописи).
7
Гамлетовский мотив продолжен в стихотворении «Не быть ли замирённым наблюдателем…» (2015) [21]:
Не быть ли замирённым наблюдателем
И зорь, и бурь? (Не аллерге́нны
Ни белая акация,
Ни красные гвоздики.) Или быть
Участником, чьё мировúденье оснащено
От наноско́па
До оптики прицела? Или
Не быть?
Текст этого стихотворения обращен к пастернаковскому переводу пьесы Шекспира «Гамлет»:
