Ознакомительная версия.
С неведомой землёю в изголовье.
Я списывал его, искал вдали,
Разгадывал развитие сюжета.
Я разметал весь флот – все корабли,
Но даже в трюмах не нашёл ответа.
И где бы ни искал – ответа нет,
Как будто я один за всё в ответе.
Из прочего не делаю секрет —
Осталась только юбка на примете…
И я взглянул в лукавые глаза,
Какие он запомнил, как молитву,
И возвращался в гавань, как гроза,
И побеждённым снова шёл на битву.
И что же, я решился: Жизнь моя!
И прозвучала исповедь, как сага.
Внимала неизвестная земля,
И не было ни родины, ни флага.
7.1998
Холодная весна девяносто восьмого
Белый снег по зелёной траве
Рассыпается русским размером —
По цветам, по хвое, по листве
Что-то странное пишет, как мелом.
Что за время? Кончается май,
А природа продрогла, как верба.
Белый снег невпопад, невзначай,
Как с обрыва, срывается с неба.
Я к любому раскладу привык,
Принимаю любую погоду,
Но теперь мне вдруг хочется в крик
Обратить эту лютую воду.
Что за местность? Какая тайга?!
Только Богом она и любима —
Круглый год всё дожди и снега
Да хмельной ветерок из Нарыма.
5.1998
Лоно природы. Пусть место круто,
Многим стройнее и ум, и тело.
Тихо и просто. И дико тута.
Ни до каких нет известий дела,
Как и другим до моей зарядки.
Бегаю часто – направо, влево…
Вирши слагаю, пишу в тетрадки,
Чтобы у Музы не вызвать гнева.
Всё-таки баба. Сибирь, селькупы…
Доброму слову и рыба рада.
Лес до небес из окна халупы
И глубока берегов прохлада.
Вот благодать рыбакам и прочим,
Коих имён не вписать в анналы,
Только тропы не найти короче:
Слева река, ну а справа скалы.
Шеломок – 7 .1998
«Откуда не вынуть звезды…»
откуда не вынуть звезды
ПОЭЗИИ МЛЕЧНЫЙ ПУТЬ
5.1999
Пора цветов. И так легко дышать,
Высокой грустью млеть в зените света,
И в синий лес за облаком бежать,
И пить нектар нахлынувшего лета.
И в этом небе, где горячий мёд
Роняет луч обманчивого лоска,
Вдруг ощутить снедающий полёт
И с крыльев течь расплавленного воска.
6.1988
Что было, то и помню – как тебя,
Врачующей не душу, только тело
Мечтателя с повадкой соловья,
Что норовил из клетки то и дело.
Где вы теперь?.. Картавый шансонье
О том не пропоёт в пустой квартире.
Да и тебя, наверное, нигде
Я больше не увижу в этом мире,
По крайней мере, той, какою мне
Казалась ты – и так была желанна,
И совершенна, как на полотне
У Боттичелли или Тициана.
12.1997
Дождь. Приближается осень.
Скоро улягутся страсти.
Останется только любовь
За переменчивой маской
Невозмутимой жизни.
Меня никто не узнает.
Я же сделаю вид,
Что никого не узнал.
Здравствуй, мой старый друг!
И ты, любимая, здравствуй!
Скажу любому, любой…
Дождь обращая в речь.
8.2000
Ящик Пандоры, или Идущему следом
В простейшем есть лазейка для лукавства:
И ларчик здесь, и ключик под рукою,
А там и ложь, и зависть, и коварство,
И лесть, и лицемерие с враждою —
Вот вечное приданое невесты,
И нищей девы, и аристократки,
Следящей, как мальчишка из палестры
Соперника бросает на лопатки.
Когда б он знал все роли поимённо,
Ещё не те испытывал бы страсти.
Глядит и он на женщину влюблённо
И делится, как яблоко, на части.
Куда ему до истины высокой!
И в нас текут одни и те же реки —
Мы вовсе не богине волоокой
Теперь приносим жертвы, как и греки.
Да. Вовсе не богине. С первой строчкой
И я порой теряю чувство меры,
А тут и проступают под сорочкой
Пропорции классической гетеры.
Смотри, пацан! Восход ещё настанет…
Она тебе осаду из Гомера
От ужина до завтрака растянет
И спать не даст, ведь всё-таки гетера.
Вот так и длится время над волнами.
Любовь и та волниста, словно море:
Подбрасывает между берегами
И ларчик, и плывущего в просторе.
И это очевидно. И не странно.
И звук ложится к звуку проще плеска.
Смотри вперёд! И следуй неустанно
По линии волнистого отрезка.
2.1999
И женщина была корабль
С прекрасной и тугой архитектурой
Тысячеглазых бархатных ночей —
Спасением героев и богов
И морем для библейского ковчега…
6.1998
Корабль на стене. Картина
Корабль на стене здесь был всегда.
И за стеной возможно только море.
Костёр на берегу. Там греют руки
Все, кто ушёл в возможность снова быть.
Над берегом обуглены распятья!
Не спрашивай, поэт: «Куда ж нам плыть?» —
Где невозможно на берег ступить.
5.1999
1. «Человек, идущий через дождь…»
Человек, идущий через дождь.
Тень в окне. Механика пространства.
Если это вправду человек,
А не слепок сущности дождливой.
След в нигде? Движенье в никуда?
За окном, как в полости сосуда,
Два отрезка, слитые в одном,
Словно в измерении другом.
2. «Дождь. Философия стоика…»
Дождь. Философия стоика.
Хорошо созерцать под навесом.
То софистика, то героика —
Всё же эпос, клянусь Зевесом!
Антология воли и случая.
Что ни строчка, то кружка чаю.
Тут и Муза – звезда падучая —
Увлекает меня по краю
Той же пропасти. Вот риторика
Да скитаний моих буколики.
И ни крестика, и ни нолика —
Только лампа горит на столике.
5.1999
лирой Геракл убил
учителя музыки Лина
12.1996
Человек, а не Бог, у великих начал
И стремлений властителя века.
И, как яблоко, мир на ладони лежал —
Искушением для человека.
Подавали на завтрак ночную сову,
Но не в ясных Афинах, а в Пелле.
И не смог человек разглядеть наяву
Олимпийца в отроческом теле.
Словно в прошлых событиях не было сил,
Чтобы вычесть из логики эпос,
И философ, как Бог, человека лепил, —
Как изгнанник на острове Лесбос.
И внимательный месяц вдоль мраморных стен
Всё ходил словно лучник Вселенной.
Человек на земле ожидал перемен
И молчал под звездой переменной.
7.1997
Философия перспективы —
С убегающей планкой роста…
Даже звёзды и те игривы,
Что осмыслить совсем не просто.
Как и сказано: дни лукавы…
И вершины небес коварны.
И во множестве – мы не правы
И к тому же высокопарны.
Впрочем, можно сыграть налево
Иль направо – но всюду планки!
В сердце Муза, а в мыслях дева,
И не сок олимпийский в банке.
И не вечер Бодлера сладок,
А комар и жесток, и резок —
В перспективе своих загадок
Держит в страхе часов отрезок.
8.1998
И бедность – гнёт, и роскошь мне претит,
И алтари расписаны не Чимой
Де Кастельяно… Родина горит!
И нет в ней Купины Неопалимой.
Всё явленное свыше для царя —
Для подданных просеяно сквозь сито.
И я давно, по правде говоря,
Не верю в то, что истина сокрыта.
Она – как сон Иакова. Он спит,
И видится ему одно и то же:
Опоры нет, а Лестница стоит,
И так светло – идёт мороз по коже!
Нет никого! Но чья-то речь слышна…
И птиц там нет, но кто-то бьёт крылами.
И моря нет, но вдаль бежит волна.
И темнота накрыта облаками.
2.1999
…все сорок дней в пустыне был рассвет,
и миражи вставали из барханов —
виднелись вереницы караванов
и таяли во мгле прошедших лет…
…и что вокруг Него произошло
за это время – было неизвестно,
и вместе с Ним то гибельное место
навеки неизвестностью сожгло…
…и сорок дней в песках мирской молвы
росла земля, как башня над Евфратом,
и миражи горели над закатом,
и вдаль брели верблюды и волхвы…
7.1996
Свет в окне на склоне дня
И огни на скатах тьмы,
Словно кто-то на меня
Смотрит в зеркале зимы.
Кто-то входит в кабинет.
Или это снится мне?
И разлит повсюду свет —
На земле и в вышине.
Ясный месяц будет рад
Брату в золоте окна.
Огонёк моих пенат
Не погаснет до утра.
Возле печки кот уснёт,
Запоёт в углу сверчок.
Время длится. Жизнь идёт.
И не тьма, а свет глубок.
На крючок закрыта дверь.
Чей-то шорох за стеной.
Кто у дома – то ли зверь,
То ли пьяница ночной?
Разговора лыжный след
Пробежал по скатам тьмы.
Вставлено в резной багет
Небо в зеркале зимы.
Время надвое деля,
Сложен крест – как дважды два.
Меж огней плывёт Земля
Ознакомительная версия.
