Зимняя потеха
Мех на шапке рыжий,
Солнце — волоса.
Стану я на лыжи,
Убегу в леса.
Там у Белоснежки
Дикая краса,
Серебромережки,
Свистоголоса.
Вьюгопоцелуи
И Катай-гора,
Ледяные струи,
Холодожара!
1. «Лес был темный, вечер близкий.…»
Лес был темный, вечер близкий.
Мне по пояс ельник низкий.
Сосны крáсны, сосны стáры.
В небесах опять пожары.
Я один иду без песен.
Мир неведом, сумрак тесен.
Вдруг на зелени сосновой
Цвет зеленый, но уж новый —
Словно к лесу день вернулся,
Словно сумрак улыбнулся,
Словно ландыш вышел белый!
Я стою оцепенелый.
Лес недвижим. Светят зори.
Весь я, весь в молящем взоре.
Как свеча, березка светит.
Что мне, что она ответит?
2. «Ты березкой когда-то была…»
Ты березкой когда-то была,
В чистом поле на горке стояла
И плакучие ветки роняла,
Высока, и стройна, и бела —
Ты когда-то березкой была.
Но из жизни зеленой ушла,
И подругой мне ласковой стала,
И людскую судьбу увидала.
Ты березкой когда-то была,
Но из жизни зеленой ушла.
И лесная любовь расцвела,
Как береза весной расцветала.
Вешней радостью жизнь моя стала,
Ты из жизни зеленой ушла,
И людская любовь расцвела.
Ты когда-то березкой была!
Оттого так любовь пронизала,
И такой ты любимою стала:
Так нежна, так стройна, так бела —
Ведь когда-то березкой была.
3. «Как узнал, что ты — она же, белоствольная, не знаю…»
Как узнал, что ты — она же, белоствольная, не знаю.
Но ведь знаю, что она.
Я очей своих орлиных, полюбив, не затемняю,
Жизнь мне всякая ясна.
Надо мной зеленых веток ты склоняла ожерелье,
Знойной негой охмелив.
Но теперь тебе иное смутно грезится веселье,
Я тобой, иною, жив.
Помнишь, нежная березка, белый ствол ты выпрямляла,
Целовал я белизну.
Вот теперь надменно-стройной, гордой девушкою стала,
Я опять к тебе прильну.
Тонкий стан твой неустанен, и, любовью расцветая,
Ты зовешь в родной свой лес.
И с улыбкой ухожу я за тобой, о ней мечтая,
Слыша благовест чудес.
4. «Ты была смела, бела и высока…»
Ты была смела, бела и высока,
А теперь тиха, горда, но так робка.
Там в листве оставила зеленый сон.
Дикой девушкой глядишь на небосклон,
Где в лазури синей свой весенний цвет
Ты раскидывала пышно в дреме лет.
Там в земле твой белый корень спит.
Вниз посмотришь — и смуглеет белизна ланит.
5. «Мир — он в нас двоих единый…»
Мир — он в нас двоих единый.
Ты не бойся подойти,
Ты не бойся заглядеться
И с полночной песней спеться,
Ты не бойся в лес уйти.
Чтоб родные половины
Стали целым и одним,
Третьим, новым и великим,
Безначальным и безликим,
Чтобы был исчерпан им
В нас двоих уединенный,
Нами взятый целый мир,
Полуночный, звездоокий,
Этот вольный и широкий,
Этот вечный божий пир,
Нашей кровью искупленный,
Проливаемой в лесу,
Загорающейся свято,
Так любовно и богато
Прославляющей красу.
6. «От облака до облака, от тучи до ручья…»
От облака до облака, от тучи до ручья
Блуждает жизнь вселенская, и с ней печаль моя.
Какое воплощение какой душе найти,
И как из тела, радуясь, в иное перейти?
Как временные грани бытия переступать,
Чтоб новой жизнь прошедшая была родная мать?
Куда девать напрасную гордыню бытия,
Когда, засохнув вереском, змеей родился я?
И как смиреньем мудрости сознанье утолить,
Когда, погибнув голубем, стал ящерицей жить?
Блуждает жизнь вселенская, невидима, пока
Не выльется в плен берега привольная река.
Все ищет плена, вольная, чтоб как-нибудь пожить
И хоть на миг единственный свое лицо явить.
И путь душе блуждающей нигде-то не закрыт:
Была березкой беленькой — вот девушкой стоит.
И видятся за девушкой былые чудеса:
Как ветки руки гибкие и слезы как роса.
От облака до облака, от тучи до ручья
Блуждает жизнь вселенская и с ней любовь моя
1. «С морских глубин, где тишина…»
С морских глубин, где тишина
Веками голубела,
Ты в жизнь мою пришла, грустна
Тоской земного дела.
И платье скрыло красоту,
И гребни смяли косы.
Но взор морскую сжал мечту,
Далекий, чуть раскосый.
И в тесных комнатах живем,
Творим земное дело,
И тратим, щедрые, вдвоем
Один и дух и тело.
И показалось бы слепым,
Что ты совсем забыла
Морскую мглу, и пены дым,
И все, что в море было.
Но я не слеп и вижу взор,
И волю в нем, и море,
И нестихающий укор,
И нежной твари горе.
2. «Дома как горы, и заря…»
Дома как горы, и заря
Как море мутно-алое.
В полузабытые моря
Льешь сердце ты усталое.
К стеклу прильнула и глядишь
За ветки, в небо сизое.
Свою нетронутую тишь
Колеблешь верхней ризою.
И зыбь в зрачки твои плывет:
Ты видишь дно родимое,
Людских невзгод, людских забот
Тоской неопалимое.
В плену, в плену, в плену, в плену,
В слезах наяда пленная!
Целую солную волну,
Не плачь: дрожит вселенная.
От слез наяды на земле
Земная жизнь шатается.
И небо с тучей на челе
Тоскливо нагибается.
Иду, бегу… И город весь,
И мир — позор бывания,
И горы здесь, и море здесь
Ненужного страдания.
3. «Ветер носит, завивая…»
Ветер носит, завивая,
Клочья тьмы.
Кто ж, наяда вихревая,
Кто же мы?
Ветер с моря, где, ладьею
Принята,
Целовала ты с мольбою
Мне уста,
Чтоб в людском с тобою мире
Жизнь прожить,
А не в волнах, не в эфире
Круг скружить.
Нагота твоя печальна
И строга.
Память жизни изначальной —
Жемчуга.
Знаешь ты слова людские
И людей,
Но мученья заклятые
Всё лютей.
Нет возврата в глубь морскую
Никогда.
Тщетно пену рвет, тоскуя,
Там вода.
Тщетно в небо над пучиной,
В пляску мглы
Рвутся с песней лебединой
Там валы.
4. «Как ранняя весна, тревожит тишину…»
Как ранняя весна, тревожит тишину
Забывшейся моей глуши
Ночная зыбь твоей души
И острый лик на белом полотне,
Ресницы, смятые во сне.
Я чую, бодрствуя, как раннюю весну,
Волну в морской твоей глуби,
И сердце в ночь: «Не погуби
Красу земную, дикий взлет» —
Молитву робкую поет.
Сойдут снега, и сбросит поле седину.
Я уведу тебя в поля,
Цветы взрастит тебе земля.
И я взращу тебе цветы
Тобой взволнованной мечты.
И талый снег, стекая реками, волну
Подымет в море по весне,
Поющем песнь: «Вернись ко мне».
Ответ и память о тебе
Покинутой тобой судьбе.
5. «Заря в печальные звонит колокола…»
