Комендант
Гражданин председатель, прикажите утроить охрану.
Под влиянием роялистских агитаторов толпа
настроена несколько странно.
Только что один пацифист продажный,
При явном сочувствии несознательных граждан,
Проповедовал необходимость компромисса
И предлагал начать переговоры с бандитами Руиса.
1-й судья
Комендант
Пабло
Поставьте верный караул и плотней закройте эти окна —
Голос обманутых граждан нам только мешает работать.
Комендант уходит. Часовые закрывают окна.
Сейчас мы разберем дело трех роялистов, захваченных
на месте преступления,
Обвиняемых в организации мятежа и в измене.
Но позвольте раньше огласить приговор по делу
гражданки Романьес.
Итак, я не вижу возражений против оправдания?..
Гонгора
Пабло
Вы? Но ведь мы согласны с вами…
Вы просите слова, чтоб обосновать юридическую
сторону, столь важную,
Или чтоб точнее формулировать наше общее мнение?..
Гонгора
Нет. Чтобы покаяться перед всеми гражданами
В великом преступлении…
2-й судья
(первому)
Это что-то необычайное:
Гонгора — кается!
Гонгора
(идет к окну. Про себя)
Гремят орудия… Последний час грядет…
(Раскрывает окно. Громко)
Перед тобой я буду каяться, народ.
Голоса за сценой:
«Чего он хочет?
Он поможет нам! Он насытит нас!
Снова морочит!
Да здравствует Неистовый!»
Вы ропщете — на базарах нет хлеба?
Многие из вас сегодня не обедали.
Новых денег никто не берет.
Не достать ни рыбы, ни риса,
И трусы уже слышат у Железных ворот
Топот эскадронов Руиса.
Бедные! Над вашими подвигами дети содрогнутся —
Чем вы не жертвовали для Революции?
Голоса за сценой:
«Мы не можем без хлеба! Бороться безумно!
Натощак и Коммуна не Коммуна!
Достань хлеба! Прогони Руиса!
Или мирись с роялистами!»
Да, вы герои! А я хочу покаяться пред всеми
В скупости и в нерадении.
Мне было шестнадцать лет, я покинул дом родной,
Покой, уют, богатство,
Пошел работать в шахты,
Киркой сердца дробить и звать на бой.
Меня схватили мадридские ищейки,
Заковали в цепи, бросили в склеп.
Глядите, на этих руках еще чернеют
Следы королевских колец.
Бежал! В Бильбао — баррикады! Нас мало! Трудно было!
Пуля в руку, снова поймали, что ж — еще монаршая
милость,
В каземате ждал казни. Вот чьи-то шаги… За мной
пришли…
Но нет! Вы восстали, ворота взломали, спасли!
Голоса за сценой:
«Браво, Гонгора, мы пойдем за тобою!
Нет, мы не хотим быть героями!
Смерть или победа!
Хлеба! Только хлеба!»
Но вождь — простой человек.
Порой в его сердце слабость,
И кренит набегающий ветер
Даже самый высокий корабль.
Слушайте, судьи! Слушай, народ! И ты, ночь!
Ко мне пришла любовь.
Я отдал всё! Но в исступлении
Я хотел любви, любви для себя!
Я хотел спасти эту бедную женщину,
Ненавидя ее и любя.
Ваш неумолимый, ваш неистовый
Полюбил роялистку.
Что ж вы не кричите? Кричите громче:
Позор, позор Гонгоре!
Да, позор! Себя оголю донага,
Кину вам мое темное сердце.
Знайте все: сейчас на суде я лгал,
Только чтоб спасти ее от смерти.
Не человека хотели сразить ее хрупкие руки,
Но знаменосца Революции.
Я снова тверд! Дышу этим дымом пороха,
Этой грозой, что сейчас разразится над городом.
Революция, тебе я отдал смертное сердце,
Душу мою и плоть,
Ныне прими последнюю жертву —
Эту небывшую любовь.
Казните ее! Вот там горят, как волчьи очи,
Руисовы огни.
Надо крепиться — мы или они.
Быть может, завтра и мы уйдем
За нею следом и тем же путем.
О жизни забудь! Не таи огонька в твоей келье убогой.
Шире в ночь распахни забвенную дверь.
Теперь есть только одна дорога —
И это смерть.
Я отдал всё. Я нищ и светел.
Бери, бери меня, ветер!
Голоса за сценой:
«Смерть роялистам!
Смерть федералистам!
И тем и этим! И этим и тем!
Смерть! Смерть всем!»
1-й судья
Это я понимаю. Я больше не в силах ждать.
Дайте! Дайте мне подписать!
Пабло
(читает)
Признать гражданку Романьес виновной
И расстрелять!
Луис
Гонгора
Альда
Гонгора! Неужели ты не понял — разные дороги,
но один конец…
Голоса за сценой:
«Смерть! Смерть!»
Площадь перед дворцом — та же, что и в первом действии. Ночь.
Гонгора выходит из дворца, сходит вниз по ступенькам балкона. В стороне дремлет нищий.
Гонгора
Здесь я ее встретил…
Она говорила, просила, любила… Она жила…
Еще сегодня, на рассвете,
Она была… Ее нет… Не будет больше… Ушла…
В ту ночь, кружа и тревожа,
Звездная буря охватила небо.
И всё казалось таким возможным.
И ничего не было.
Прошли три недели —
Вся жизнь… Альда, прости!
Мы оба так хотели
Помедлить на страшном пути.
Мы оба преступили запреты.
Хотели любить, забыть…
И что могут два человека
Против одной Судьбы?
Где ты, святое безумье?
Стою у последней межи.
Быть может, я уже умер
И только гляжу на жизнь.
(Вздрагивает.)
Что это? Стреляют! Близко! Они ворвались!
Гонгора, очнись!
Еще не все патроны вышли!
Мы будем на каждом перекрестке биться,
И кровью эта рука допишет
Последнюю страницу!
Вбегает Педро.
Педро
Гонгора
Надо защищаться в старом квартале.
Баррикады. Раздать оружие. На каждой улице
До последней пули.
Живьем не получат! Ведь красный полк еще
не сдался?
Мы держим мост у арсенала?
Педро
Выдали вождей. Все предали. Во дворце
последний отряд.
Но они требуют смены. Они тоже сдаться хотят.
Что им сказать? Ведь это не герои, просто люди…
Гонгора
Педро
Откуда? Ты бредишь!
Все разбежались. Это последние.
Теперь против нас весь народ.
Гонгора
Но смена придет, придет.
Через год, через век — не всё ли равно?
У этих стен Картагена
Они закричат, целясь в ночь:
«Мы пришли! Мы пришли на смену!»
Снова сердца закружатся в снежной вьюге…
Педро, скажи им, что смена будет!
Педро
