вечно ревность и измена,
Любви мученья, слёзы и печаль,
В фаворе зло, и нет, увы, сомнений,
Что завтра будет то же, что сейчас…
Заключена магическая сила
В песке внутри двух замкнутых пространств -
Та, что живёт в целебных элексирах,
Способствующих заживленью ран –
И пусть не учит время — время лечит,
Реальность превращая в миражи -
Стихает боль, и как-то сердцу легче
Среди химер, и можно дальше жить
Хоть как-нибудь,
И жизнь, наверно, стоит
Допить до дна, тем более, одна
Она у нас,
И даже «Всё пустое»
Сказать, когда к концу придёт она…
Такие вот часы. Запас песка
Рассчитан в них на сутки до минуты -
Я каждый день за ними лезу в шкаф,
Снимаю с полки, чтоб перевернуть их;
Им лет пятьсот, наверно; их дизайн
И стиль напоминает о легендах
Брабанта про русалок и пейзан,
Про тайны магов Брюгге или Гента,
Про факелы, горящие в ночи,
Про гладкие и тёмные каналы
И про метанье тени от свечи
По стенам гулких и пустынных залов,
Затем по узкой лесенке наверх,
И далее по каменным холодным
Проходам к двери низкой, и за дверь,
К реке и вязам, где укрылась лодка…
И вижу снова будто наяву
То ратушу, то шпиль, то побережье;
Колокола, воды шуршащий звук
В колёсах мельниц слышу;
То воскресший
Из памяти, является Брюссель,
Поля в тумане и старинный замок -
Сменяется картинок карусель,
И Фландрия плывёт перед глазами -
Я мысленно лечу туда на крыльях -
Ведь в маленькой таверне где-то там
Песочные часы и подарили
Мне гномы и волшебный великан…
Зачем тебе про это, друг мой, знать,
Когда зима и тьма, пора депрессий?
Но за зимой опять придёт весна
И лето с ароматом нежных фрезий,
Сезон морских купаний и любви,
Бикини, пляжей, дальних путешествий,
И приключений всяких, и любых
Соблазнов воплощённых сумасшедших -
И горечь потеряет остроту,
И память повторит свой вечный фокус -
Всегда практичнее влюбляться в ту,
Кто рядом здесь с тобой на летних фото
Под парусом на ласковой воде -
И будет всё прекрасно, друг мой, верь мне -
Часы я обещаю каждый день
Переворачивать,
Чтоб продолжалось время…
Осиротела кошка. Одиноко
Неслышно ходит в комнатах пустых,
Где из живого — только свет из окон,
В аквариуме рыбка, да часы –
Отсчитывают тихие секунды;
Прошла зима — она хозяев ждёт,
Но тает свет её надежды скудный,
Как тает снег последний под дождём.
Полночный месяц режет жизнь на сутки,
Раскручивая времени моток –
Число лоскутьев не меняет сути –
Утрата обернулась немотой;
В трагедии земного бытия
Ни справедливости, ни милосердья,
Но знает кошка так же, как и я –
Любовь не прерывается со смертью.
Нет слов сочувствия и утешенья –
Лишь вздохи; прижимаюсь лбом к стеклу,
В безмолвии гляжу в ночную мглу,
Ловлю скольженье бледной лунной тени
И думаю: вот кошка, ждёт хозяев –
Но ведь оттуда, где они, не смог
Никто назад вернуться… Уходя, я
Дверь молча запираю на замок.
Мне бесконечно эту кошку жалко –
Сидит, тоскуя, целый день одна,
Гладит в окно, качается в качалке –
И всё, и никого, и тишина;
Я захожу к ней пару раз на дню,
И кажется, она ко мне привыкла,
Приходит на колени помурлыкать –
Признала всё же, видно, за родню;
Я сыплю корм аквариумной рыбке
В зелёный мглистый тёмный водный сон,
И рыбка смотрит сквозь стекло с улыбкой
И шевелит шифоновым хвостом.
Май… Жизнь бежит, весна, и всё в порядке –
Квадраты солнца греют синь ковра,
Блестят в шкафах, ложатся на кровать –
Я глажу кошку, мы играем в прятки,
Глядим в окно, качаемся в качалке –
Но между нами тайная стена –
Мне не развеять кошкиной печали,
Ей грустных дум моих не разогнать –
И сколько ни прикладывай усилий,
Стены незримой не разрушить нам,
И тех, кого мы обе с ней любили,
Ей я не заменю, а мне — она.
Посидим на веранде, мой белый светящийся ангел –
день сегодня волшебно красивый осенний в офлайне –
связи нет в www, не хватает какого-то кванта –
видно, важного кванта, раз дело настолько неладно;
связи нет, милый ангел, нет межгалактической связи,
да и много чего ещё нет, ангел мой, очень много,
но отсутствие связи — из самых больших безобразий,
даже больше, чем водка у нас, дураки и дороги;
есть о чём поболтать, белоснежный печальный мой ангел:
о мечтах, например — я в мечтах безнадёжно увязла;
о физической связи, о связи экзистенциальной
и о тайной мистической метафизической связи –
время есть обсудить то да сё, что к чему, милый ангел:
если связь есть, то нету обычно ни жизни, ни денег,
сил и времени, выбора, выхода нет, мы в цугцванге,
в голове ничего кроме звонкой пустой дребедени –
а сегодня тепло и светло, ветер юго-восточный
слабо-сильный, и я по опавшим растоптанным листьям
и по лужам вчерашним, и грязи отправлюсь на почту,
узнавать, нет ли там для меня затерявшихся писем;
а на почте висит возле входа плакат грандиозный:
"Мы на связи с тобой!" — гордо реет печатное слово –
а под ним на столе одинокий стоит гладиолус
из пластмассы в бутылке обрезанной от кока-колы –
из окошка глядит на меня белоглазая тётя,
долго вертит мой паспорт, сверяя прописку и фото:
"Пишут вам" — говорит, и сочувствует, мол, недотёпа,
ждёт как дура, что может, напишет ей что-нибудь кто-то –
"Так что смело идите домой и, возможно, что скоро –
через день или два, или год, не скажу, через сколько –
вам напишут", — и смотрит с такой невозможной тоскою,
даже, можно сказать, со вселенской всей болью и скорбью;
по дороге домой покупаю себе шоколадку
за пятнадцать рублей в магазинчике старом на горке –
пусть хоть сладко мне будет, раз всё так выходит нескладно,
пусть хоть сладко мне будет, раз всё так мучительно горько…
Еду утром в субботу по Малой Лубянке
мимо спящих домов, магазинов и банков,
через мост над рекой, на восходе янтарной,
разрезаю Москвы концентрический тартар,
и, минуя
