Яшка казанова - три года

ты разделишь со мной день саднящего сердца?
этот маленький праздник тех, кто выжил из жил.
вдруг окажешься недалеко, по соседству?
вдруг решишь заглянуть? посчитав этажи
каблуками, поднимешься. пятый. направо.
до упора. я буду стоять у двери,
ожидая, себя обжигая отравой.
посмотри на меня. хоть чуть-чуть посмотри.
посмотри, как прицелься. мне будет приятно
ощущать этот взгляд, кровоточа слегка
в предвкушении выстрела. темные пятна
непременно останутся у косяка
на полу сразу после. их точные пальцы
рук чуть-чуть полноватых, подвижных в локтях,
смоют хлорной водой, чтобы не волноваться,
ежедневно с работы домой приходя.
2005/09/20

моя география мне знакома:
сначала истома – потом из дома,
а то, что мною всегда искомо,
оказывается за кадром.

моя география пахнет мёдом.
я узнаю ее по намёкам,
но даже если в колодец с мёртвой,
то все равно плюс – закалка!

моя география на пятёрку
сдается. девочкою ли тёплой,
мальчиком ли, невзначай потертым
учителем в лаборантской?

моя география, как крапива
язвительна, жалобна, как рапира,
которой позволено только мимо
и вместо постели – здравствуй!

моя география неприятна
тем, кто путает привкус яда
с привкусом яблока, тем, кто якорь
считает противником шторма.

моя география есть простуда,
грипп, ОРЗ. заходя без стука –
пощечина, две, проститутка, сука,
кровь по тюлевым шторам.

моя география – плоть от плоти
зимы: «красна девица, ну, тепло тебе?»
тепло качаться в любовной лодке,
кормой на быт натыкаясь?

моя география бесполезна
для общества. я состою из лезвий –
так вы бы лучше ко мне не лезли,
чтоб потом не каяться.

моя география? вот те нате –
юнга кричит «земля!», на канате
повиснув, матросики в драных платьях
катятся по перилам.

моя география в левой ладони
твоей барахтается, не тонет,
а что ее, собственно, ждет в итоге?
ледниковый период.
2005/09/20

этот раунд за тобой.
мы совсем договорились:
я тебя не беспокою.
грею пальчики о примус,
поглощаю натощак
осень (двадцать с лишним шотов).
похудела-обнищала –
говорят тебе? ну что ты!
не волнуйся; я вполне,
я красива, как бывает
перед выходом. по небу
проезжая на трамвае,
помашу тебе рукой
без перчатки незаметно.
я тебя не беспокою,
сантиметр за сантиметром
отползая.
2005/09/20

допинги приняты – лупит по всем сосудам,
жарит от сонной артерии до паховой вены.
что бы еще такое в себя засунуть,
чтоб захлебнуться кровушкой вдохновенно?

я наркоман, я завишу от этой корчи,
но каждому достается своя болячка.
мне тоже досталась – жалит меня, щекочет,
играет со мной то прошлым, то настоящим,

то тем, чего не было вовсе. в калейдоскопе
стекляшки детских секретиков из ижевска.
не бойся, родная, уже ничего не испортить.
прости мне то, что данной боли блаженство

тебя коснулось. я – пьяное фортепьяно,
мне нужен настройщик, ухватистый и рукастый.
мне нужен учитель с отличным знанием ядов,
чтоб с наслажденьем по пальцам стрелял указкой.

чтоб гаммы тянулись вечность, перетекая
из жилы в жилу, жидкие и живые.
прости мне, я знаю, ты совсем не такая,
прости. воспаленье, внутри нагулявшись, выйдет

наружу, прикинувшись самым банальным жаром,
душащим ночью – испарина солонее
морской воды. русалочка по ножам, и
я, капая сердцем, следом иду за нею.
2005/09/21

бери, кого хочешь. кожа, локоны, стан,
точеный четко, имя звенит металлом.
бери, кого хочешь, от десяти до ста,
до тысячи, до миллиона… а будет мало –
бери еще, я уверена, что они
сумеют пойти, как ты прикажешь: галопом?
рысью изящной? иноходью? у них
талант, вероятно. а если добавить локон
к таланту, то этот, по-женски хмельной, коктейль
тебя разогреет, поможет в борьбе с простудой.

мои колени светятся в темноте,
когда, просыпаясь, я вздрагиваю. паскудно
бессонница-шлюха играет со мною в го,
веревки вьет, слепит белизной оскала.
берет, как хочет, без спроса, ни одного
кусочка меня как тела не пропуская.

я сильно люблю тебя. сильно и горячо,
и больно, и сладко, и бешено, и жестоко.
бери, кого хочешь. что мне сказать еще?

солнечный свет течет из разбитых окон.
2005/09/22

копится нежность к тебе копится
колется нежность к тебе колется
под сердцем свила гнездо
отзывается на каждый вздох
ночью горлом идет-капает
очевидностью доканывает
гладит все подкожные родинки
все нервишки мои неровные
вырастает комочком маковым
на кулак меня наматывает
проливается истерикой
и режет до крови и жестко стелет
и просится к тебе в руки брызнуть
и как твои увлечения то галопом то рысью
и без знаков препинания
и лекарственно понимание
она не я она не я она не я она не я
и ты для нее что-то другое особое
нежность моя как спортсмен собрана
как бравый военный собрана
как пупырышки на коленях содрана
до мяса содрана до самого мяса
и умеет обнимать тебя и умеет с тобой смеяться
и умеет видеть тебя глубже глаз
и помнит каждую метку и помнит как обожглась
и ззззззззззззззз под кожей как яд
вот такая она вот такая я
2005/09/29

бери меня за руку и ничего не бойся.
мы босиком отправляемся через горы.
расслабь ладошку, пожалуйста. навык бокса
теперь бесполезен, ты это узнаешь скоро.

здесь нет врагов, очевидных, как скарлатина.
здесь прячутся серые волки нашего детства.
расслабь ладошку, пожалуйста. навык тира
теперь бесполезен, поверь мне, и не надейся,

что их дыханье минует нас. и не бойся –
бери меня за руку. крепче. еще. до боли.
так ружья сжимают мальчики-добровольцы,
идущие в бой воевать с самими собою.

бери меня за руку, будто слепой ребёнок,
я поведу тебя прямо в нагие пасти,
смердящие кровью. и молоком. и мёдом.
нам нужно увидеть клыки, улыбнуться, упасть и

очнуться. не бойся, мои наручники сдюжат,
мы выйдем из сна, прозрачные от победы.
бери меня за руку. крепче. сильнее. туже
сожми меня так, чтоб костяшки вспыхнули белым.
2005/09/29

а не послать ли всех доброжелателей на хуй!
ведь там им самое место, поверь мне, я знаю точно.

что такое колотится под моей рубахой,
несколько раз в секунду отламывая кусочки,
как маятник-нож? что играет с рассудком в нарды?
что ударом делится надвое, как яблоко или слива?
моя шальная любовь вывернулась наизнанку,
не позволяя тебе, родная, со мной быть счастливой.

прости мне все попытки сложить картину
из чисел нечетных, себя разместив по центру,
подобно стволу. прости, что опять интимно
в слова свои тебя заворачиваю, как в плаценту
ребенка. прости, что чертовски нелепо на «вдруг» надеюсь,
что верю в себя как в оплот, не являясь по сути даже
плотом. прости, что ничем тебе не могу доказать на деле
ни рифмы свои больные, ни отсутствие оных. как же
тебе объяснить, что все мои нежные жаркие гаммы
звучат для тебя без единой фальшивой ноты
по-прежнему звонко?
2005/09/29