Всеволод Рождественский - Стихотворения

Я не поэт — нет, избавь меня, боже!
Славы такой не ищу я нимало.
Но песню сложить я сумею, быть может,
             И просто зовуся: Янка Купала.

Слава поэтов ласкала на свете,
Много им песен хвалебных слагала…
Тихо пою я — кто тихих приметит?
             Ведь я из деревни — Янка Купала.

В каждой стране, вдохновеньем согрето,
Слово певца о народе звучало.
У белорусов же нет и поэта.
             Пусть уж им будет хоть Янка Купала!

Он незадачливый, тихий, несмелый,
Горькая доля его воспитала.
Слезы, обиду и горе век целый
             Только и знал он — Янка Купала.

Песню сдружил он с той речью убогой,
Которая только насмешки снискала,
Пусть ее судят надменно и строго, —
             Вот, скажут, выдумал Янка Купала.

Счастье так редко над миром восходит,
Нам оно светит так скупо, так мало.
Счастье увидев в родимом народе,
             Сам бы стал счастлив Янка Купала.

Долго не цвесть этой песенной силе,
Смерть стережет нас, и дней у нас мало.
Спросит прохожий: «Кто в этой могиле?»
             А надпись ответит: «Янка Купала».

Что я мужик — все это знают
И сплошь да рядом — свет велик —
Меня насмешкою встречают —
             Ведь я мужик, простой мужик!

Читать, писать я не умею,
Не очень гибок мой язык.
Я всю-то жизнь пашу да сею —
             Ведь я мужик, простой мужик!

Трудом я хлеб свой добываю,
Нередко слышу брань и крик
И вовсе отдыха не знаю —
             Ведь я мужик, простой мужик!

Жена в лохмотьях, плачут дети,
Сам без сапог ходить привык.
Век без гроша живу на свете —
             Ведь я мужик, простой мужик!

Залиты горьким потом очи.
И молод я или старик,
Тружусь весь день, как вол рабочий,
             Ведь я мужик, простой мужик!

В болезнях, в бедности страдаю
И сам себя лечить привык.
Я вовсе доктора не знаю —
             Ведь я мужик, простой мужик!

Уж видно, я повинен сгинуть,
Как в темной чаще лесовик,
И псом бездомным мир покинуть —
             Ведь я мужик, простой мужик!

Но если жить я долго буду,
Коль будет жизни путь велик,
Вовек я, братья, не забуду,
             Что человек я, хоть мужик!

И тот, кто жизнь мою узнает,
Услышит только этот крик:
Хоть мною каждый помыкает,
             Я буду жить — ведь я мужик!

Рассыпался туч медно-красный убор,
На запад уносится вдаль.
А я озираю безмолвный простор,
И в сердце такая печаль!

            Летучие тучи,
            Краса вы природы,
            Сроднился я с вами
            В далекие годы.

На крыльях ветров расстилая руно,
Я вижу — застыли они,
Как марево, сон, что приснился давно,
В былые осенние дни.

            Лохматые тучи,
            Куда вы плывете?
            Ой, много простора
            Вам в этом полете!

Стою и смотрю я на небо, где лег
Их путь по полям голубым.
Волнуют и манят просторы дорог
На запад, к границам моим.

            Курчавые тучи,
            Куда вы летите?
            Родимому краю
            Мой клич донесите!

Горюет мой край под жестокой пятой…
Он в горькой беде изнемог.
Мой дуб сиротою стоит над рекой
И ветви простер на восток.

            Грозовые тучи
            Сверканием бури,
            Обрушьтесь на катов
            С небесной лазури!

Висит над лесами в родимом краю
Пожарища душная мгла.
Печать непокорства в смертельном бою
На душу народа легла.

            На запад, на запад
            Несите удары
            И вражеской кровью
            Залейте пожары!

Сломил беспощадно ветер злой
Высокие сосны на дюне морской.
Их взоры стремились до края земли,—
Скрываться и гнуться они не могли.

«Враждебная сила сломила нас,
Но битва не кончена и сейчас.
Ведь в каждой ветке отпор живет,
И в каждом стоне — порыв вперед!»

И сосны, хотя и сломило их,
Плывут кораблями средь волн морских.
Идут против бури грудью крутой,
И снова с волной закипает бой.

«Враждебная сила, волну вздымай —
А всё ж мы увидим счастливый край!
Ты можешь сломить нас, щепой разметать —
Достигнем мы дали, где солнцу вставать!»

Кто повредить мне может?
Тверда душа моя.
О нет, я не исчезну,
Хотя бы умер я!

С широким шумом моря,
Когда леса гудят,
С медноголосой бурей
Всегда пою я в лад.

Я с тучами, с грозою
Звучу одной струной,
С потоком, что о берег
Бьет пеной снеговой.

Когда с востока ветер
Летит заре вослед,
Я вам с его дыханьем
Шлю утренний привет.

Когда же гаснет солнце
И затихает дом,
Заря меня скрывает
Померкнувшим плащом.

Кто повредить мне может?
Тверда душа моя.
О нет, я не исчезну,
Хотя бы умер я!

Я пою слезами вам и кровью,
Воплями войны, предсмертным стоном…
Песни прежние грозою смыты,
Кровь течет ручьями, листья кружит.
Нежные любви признанья
Не слышны за плачем ветра,
Золотое кукованье стихло.
Журавли кричат, летя далёко…

Для чего свою ты прячешь рану,
Если сквозь повязки кровь сочится?
Ложь речей и власти славословье,
Вымученное твое веселье,
Позолота звезд и пожеланий
И врагу угрозы и проклятья —
Всё на свете
Скрыть не в силах той глубокой раны,
Что сочится тихо кровью сердца.

Ведь она не заживет вовеки,
Болью будет мучить в непогоду
И, когда придет победы радость,
Выдаст всем тебя гримасой боли.
А настанет час с врагом сразиться,
Чтоб борьбу закончить вековую,—
В самый грозный миг рука ослабнет.

Мал твой рост и слишком слабо тело,
Средь больших народов ты — ребенок,
Маленькая девочка-крестьянка.
Пахарь ты, народ трудолюбивый
С мирным нравом и привычкой к дому.
Где герой твой, находящий смелость,
Чтоб не только огрызаться волком
В окруженье своры псов рычащих,
Но и гнать гонителя отважно?

А героев время наступило!..

Где же у тебя герой великий,
У кого в груди живет отвага,
В голове всегда большие мысли,
А в душе всегда большое чувство?

Погибают без конца, без счета
В общей яме, залитые кровью,
Люди с выплаканными глазами.
Не вода в ручьях, а ржавь болота,
Много слез, но больше льется крови.
В час, как шли враги по нашим нивам,
Изрыгая злобные проклятья,
Были золотом их рты набиты,
Сапоги налиты нашей кровью.

Тут конец моей некраткой песне,
Долгой же борьбе конца не видно.

Сказано: презрен народ, который
Неспособен к жертвам ради чести.
Сказано: кто жизнь свою спасает,
Тот ее теряет без возврата.