— Калайдашт и Сурхак… Дворов сто пятьдесят.
— Утром приступайте к эвакуации людей. А вы, Петр Александрович, дайте мне к одиннадцати утра прогнозы и расчеты… на случай непредвиденных обстоятельств.
— Что вы имеете в виду? — растерянно спросил Максимов.
— По-моему, вы меня правильно поняли, Петр Александрович.
Утро следующего дня на хребте Каразор выдалось таким же ненастным. Сквозь темную предутреннюю мглу едва прорезались неровные зубцы хребта. Пурга по-прежнему буйствовала, то обступая все плотной снежной пеленой, то вдруг рассеиваясь до прозрачности и открывая взгляду соседние склоны.
Запорошило и вход в снежный грот, и людей, тесно прижавшихся друг к другу.
Уктам стряхнул снег с бровей, открыл глаза и, повернув голову, оглядел своих спящих спутников — Олнма не было. Уктам насторожился, прислушался, но ничего, кроме свиста ветра, не услышал. Он резко поднялся, одним прыжком выскочил из грота, испуганно огляделся вокруг. По склону двигалась темная фигура, и он кинулся вслед, по колено проваливаясь в снег, падая и задыхаясь, пока не оказался рядом с Олимом. Тот за воем ветра не услышал его шагов.
— Ты куда? — хватая его за руку, крикнул Уктам. — Предатель!
— Отстань, дурак! — отбросил его руку Олим. И зашагал наверх.
— Трус, дерьмо! — кричал Уктам в спину Олиму.
Тот не обращал на оскорбления никакого внимания и шел дальше.
— Все равно тебе не уйти от ответа! — Уктам едва поспевал за Олимом. — Отвечать будешь ты один, а мы все докажем свою невиновность!
Они поднялись на гребень, остановились. Уктам следил, как Олим настойчиво выискивал что-то в утренних сумерках жадным взглядом. Со всех сторон их окружали лишь заснеженные горы и темная пустота неба.
Почти одновременно увидели карабкующуюся по склону Ширин. Уктам, не оглядываясь, тут же стал спускаться вниз. Возле грота в ожидании стояли остальные гляциологи.
Ширин гневно смотрела в глаза Олима.
— Выспалась? — открыто улыбнулся он. — Что приснилось?
— Любимый белый плов и горячая ванна. Ну что, Сусанин, мы действительно заблудились? Это все потому, что ты считаешь себя умнее других! — Она задохнулась от злости и выпалила самое обидное: — Они тебе больше не верят. Пусть дальше ведет Уктам.
Олим с интересом посмотрел на Ширин и пожал плечами, ничего не ответив.
Не дойдя нескольких шагов до грота, Ширин и Олим остановились. Группа, в центре которой теперь стоял Уктам, выжидающе смотрела на них.
— Да, мы сбились… Пурга… — не очень уверенно начал Олим. — Теперь у нас есть ориентир — солнце. Скоро выйдем на курс.
Из грота вышел раздетый по пояс Ибрагим и, ни на кого не обращая внимания, принялся, как ни в чем не бывало, делать зарядку, обтираться снегом… Толстый Ибрагим довольно ловко прыгал и нагибался. На него смотрели с откровенным интересом, кто-то даже хихикнул. Но нервная разрядка была недолгой.
— Надо двигаться, — сказал Олим. — Ветер стихает, нас смогут найти с воздуха.
— Какого ж черта мы пошли? Сидели бы на месте, в базовом лагере, — скорее бы нашли. Саид с ребятами, наверно, уже ящик водки в «Аждахоре» выпили! — крикнул Юсуф.
— Новый эксперимент затеял, Олим? Хочешь из нас особую породу снежного человека вывести? — поддержал его Игорь.
— Зачем терять время на разговоры? Нужно действовать, — не обращая внимания на выпады, спокойно сказал Олим.
Вперед вышел молчавший до сих пор пожилой гляциолог Халик Обидович, поправил очки и, слегка заикаясь, заявил:
— М-мы уже слышали, что т-терять время н-н-н-ельзя. И в-вот результат! П-поторопи-лись — там ледник тронулся, п-поторопились — тут выбраться не можем! Время все экономим…
— Мы же все были «за»! — напустилась на него Ширин. — А теперь Олим виноват!
— Я был против, — сказал Халик Обидович. — В н-науке н-нельзя быть авантюристом.
— Без риска ист науки! — продолжала горячиться Ширин.
— Я говорю о к-к-конкретном случае…
— Друзья! — в голосе Олима была надежда на примирение. — Я признаю, мы заблудились. Я виноват… А что касается Белого Дракона, у нас еще будет время разобраться.
К группе подошел уже одетый Ибрагим и совсем по-домашнему проговорил:
— Доброе утро! Пора трогаться. Уктам, бери рюкзак и вперед, а мы за тобой…
Все будто только и ждали этой команды. Быстро развернулись, подхватили рюкзаки и двинулись вслед за Уктамом.
Ширин и Олим смотрели вслед уходящей группе. Когда она поднялась на гребень, Ширин тронула Олима за рукав, и они оба двинулись следом за остальными.
Утро следующего дня на хребте Каразор было ясным и чистым. Ненастья словно и не было. Солнце четко выписывало каждую складку на горных склонах, искрилось на снегу.
Почти прижавшись к мрачной каменной стене, обдавая паром дыхания холодный гранит, по едва заметному карнизу над ошеломляющей пропастью осторожно, продвигались вперед пограничники. Опасен путь то камень выскользнет вдруг из-под ноги, то судорожно схватится за выступ рука, то вдруг замрет солдат, то скосит глаз в бездонное ущелье. Отдышится, и снова ищет нога опору…
Первым миновал опасный участок капитан Вадим Соколов. Ои молча подхватывал на руки спрыгивающих на площадку солдат и вздохнул облегченно, когда рядом с ним оказался последний.
— Пять минут отдыха, — распорядился капитан. — Потом делимся на две группы. Командиром второй назначаю старшего сержанта Карпова. Выходим в квадрат 47-Д. Соединение — у входа в ущелье Ракш. Гляциологи не могут миновать этого места. В случае обнаружения группы — обычный сигнал.
Отвернувшись от яркого солнца, гляциологи завтракали. Ели понемногу, стараясь растянуть припасы. Воды не было, поэтому зачерпывали пригоршнями снег.
На лицах людей уже не было ни зла, ни ожесточенности. Хорошая погода вновь пробудила надежду, сгладила обиды и разногласия.
— Я с места больше не сдвинусь, — сказал Халик Обидович.
— Я тоже! — кивнул, раздеваясь, Ибрагим. — Нас ищут. Если будем на видном месте, найдут… — И он блаженно подставил солнцу лицо и обнаженную грудь.
Ширин ласково улыбнулась Олиму и незаметно пододвинулась к нему.
Еда и солнце умиротворили оппонентов Олнма.
— Слушай, — сказал Юсуф Халику Обидовичу, — чего ты к Олиму привязался? Он предложил усилить режим, и мы все поддержали. Ну и злился бы на всех. И на себя тоже.
Халик Обидович великодушно смолчал.
Уктам, взглянув на небо, раздумчиво проговорил:
— Если часа два такая погода продержится, мы спасены, нас найдут. Нет — нам всем хана. Еды почти совсем не осталось… Да, Олим, я все хотел спросить… Зачем тебя в воскресенье вызвал к рации Сангин? В понедельник он сам должен был вернуться на станцию…
— Чтобы тебе передать горячий привет. Прости, пожалуйста, я забыл это сделать, — усмехнулся Олим.
Ширин осторожно дотронулась до рукава Олима:
— Пойдем погуляем?
Они побрели в сторону громадного валуна.
— На жизнь появилась надежда, и продолжается любовь! — продекламировал им вслед Ибрагим.
Едва зашли за валун, Ширин тут же прильнула к Олиму. Он обнял ее.
— Ах ты Сусанин мой! Ты мог погубить не восемь, а девять человек, — прошептала она и тихо засмеялась.
Поначалу Олим не понял ее, но тут же ошалело и радостно затряс ее за плечи и счастливо засмеялся.
— Правда? А почему ты раньше не сказала?
— Боялась, отправишь в Сарбанд.
Послышались первые посвисты ветра. Олим и Ширин долго стояли обнявшись, а ветер все крепчал, и вокруг них уже метались поднятые в воздух снежинки.
Сквозь ветер донесся решительный голос Уктама:
— Олим, Ширин! Мы трогаемся!
…Группа снова уходила в снежную пелену. Порывы ветра временами сбивали с ног то одного, то другого. Приходилось идти след в след. Первым шел Уктам, замыкал группу Олим…
Примерно в то же время ущелье, где когда-то размещался базовый лагерь гляциологов, снова затянуло свинцовыми тучами.
Бако возмущенно таращил глаза на только что сброшенные с вертолета мешки с продовольствием. В них были консервы, хлеб, из-под разорванного картона выглядывали колбаса, пачки с печеньем, бинты, медикаменты.
— Ребята, они думают, что мы здесь целый месяц пробудем!
— А ведь и правда, здесь запасов на целый месяц! — сказал коренастый Мансур и лукаво подтолкнул Бако к мешкам: — Поищи-ка на дне, может, нам и горячительного прислали.
И действительно, Бако вынул из мешка две армейские фляжки.
— Дай сюда! — Саид забрал фляжки у Бако. — Вынимайте все из мешков, ребята!
— Ой, смотрите… — вдруг растерянно воскликнул Бако.
Все торопливо обернулись — ни развесистых чинар, ни радиомачты не было видно. Вода поднялась и скрыла их.
Гляциологи придвинулись к краю карниза и долго смотрели, как набегающие волны упрямо и дико лижут каменный уступ…
