— Примем к сведению! — прозвучал жесткий голос председателя комиссии. — Но для окончательных выводов нужны конкретные данные эксперимента, нужны журналы наблюдений. Я полагаю, что они в любом случае представляют немалый интерес для науки…
Наблюдательный пункт был оборудован совсем неподалеку от ледника Аждахор. Здесь собрались члены чрезвычайной комиссии, военные. Один из офицеров раздал всем футляры с биноклями.
— Бомбардировщики будут здесь через две минуты, — сказал генерал.
И действительно, вскоре послышался гул самолетов.
Машины одна за другой разворачивались над ледяной пустыней и сбрасывали бомбы на белоснежную перемычку. В бинокль было отчетливо видно, как бомбы вонзались в ледовую кору, но вместо ожидаемых громадных фонтанов над местами взрывов густо поднималась лишь снежная пыль.
Члены чрезвычайной комиссии разочарованно переглянулись.
Генерал, покачав головой, отошел к рации.
— Ну что, — шагнул к нему председатель комиссии, — крепкий оказался орешек…
— Орешек действительно крепенький. Но и мы не лыком шиты. Подождем еще пятнадцать минут. Для такого орешка у нас и молоток есть помощней…
И вот в небе возникло второе звено самолетов.
— Думаете, на этот раз удастся? — спросил кто-то из членов чрезвычайной комиссии.
— Уверен, — коротко ответил генерал.
Самолеты один за другим заходили на цель.
Квартира Ширин в Душанбе. Был вечер, за окном шумел город — жара только схлынула.
На диване, рядом с хозяйкой дома, сидел Саид, молчаливый и подавленный. В углу, мерцая экраном, бубнил телевизор.
— Хочешь выпить? — спросила Ширин.
Саид покачал головой.
— Знаешь, я до сих пор не могу поверить… — начал он.
Ширин положила ладонь на его руку, тихо сказала:
— Не надо об этом, Саид.
На телеэкране вдруг появились знакомые им обоим очертания Памира, ледника Аждахор. Саид, вскочив, прибавил звук.
— «…в горах Памира полностью ликвидирована угроза катастрофического наводнения, возникшая из-за непредвиденной подвижки ледника Аждахор, — сообщал диктор. — В ликвидации этой угрозы активное участие приняли воинские подразделения, для организации стока скопившейся воды была использована современная военная техника. Стойкость и хладнокровие в борьбе со стихией проявили местные жители. Как сообщается, жертв и существенных разрушений нет…»
Саид мрачно нахмурился и прошелся по комнате.
— Жертв нет. И Олима тоже нет… Я был несправедлив к нему…
Ширин молчала…
…Едва Саид вышел из дома, где жила Ширин, к подъезду подкатило такси. Вышел Сангин. Он нерешительно потоптался на месте, поднял взгляд на светившиеся прямоугольники окон. Потом вошел в подъезд. У двери в квартиру Сангин снова замялся, но все-таки нажал на кнопку звонка.
В чуть приоткрытую дверь выглянула Ширин. Она молча смотрела на Сангина, но в квартиру не приглашала.
— Не пустишь? — неловко улыбаясь, спросил он.
— Пожалуйста… Ты здесь еще прописан…
Сангин шагнул через порог. Навстречу выбежали сыновья.
— Привет, ребята! — как можно бодрей сказал он.
Дети поздоровались с отцом за руку и, чувствуя, что здесь они лишние, незаметно скрылись в своей комнате.
— Можно сесть?
— Ты зачем пришел? — спросила Ширин.
— Домой…
— Мы уже давно обо всем договорились.
Наступила долгая пауза.
— Ты не оставляешь мне никакой надежды?
Ширин открыто смотрела в лицо Сангину.
— Нет!
Яркие лучи солнца просвечивали кабину вертолета и освещали лица пассажиров, пристально всматривавшихся в иллюминаторы.
Вертолет вела Малика.
Вертолет сделал круг над остатками базового лагеря гляциологов, разбитого стихией, над скалой, где несколько дней назад спасалась группа Саида, над тремя чинарами, чудом уцелевшими после холодной купели…
Из домиков-вагончиков базового лагеря гляциологов «Аждахор» выносили побывавшие в воде приборы, оборудование, раскладывали все это на солнце, сливали оставшуюся воду, сушили.
В полутемной угловой комнате вагончика, Ширин разбирала папки с бумагами, просматривала записи, раскладывала подмокшие и расплывшиеся картограммы и схемы.
В дверях бесшумно появился Уктам.
— Послушай, Ширин, я еще раз решил поговорить с тобой. Зачем ты это ищешь? Правда тебе нужна? Так ведь ты ее знаешь. Для чего же порочить имя Олима, зачем ставить под удар Сангина? Да и не в этом самое главное. Хорошо, оба они в какой-то мере виноваты. Повторяю: в какой-то мере! Только ученый может разобраться в этих Гималаях расчетов, фактов, цифр. А если это попадет в руки чинуши-перестраховщика? Он ведь не станет разбираться, для него одной бумажки достаточно. Если закроют эксперимент вообще, кто от этого пострадает, мы? Нет! Пострадает большое дело, пострадает наука…
Ширин продолжала перебирать бумаги, словно не слышала Уктама. Он постоял, но, так н не дождавшись ответа, тяжко вздохнул. У домика его ждал Халик Обидович.
Уктам беспомощно развел руками.
— Ты знаешь, Саид, — опустив голову, тихо сказал Халик Обидович, — она, н-наверное, права. Если не выяснить все до конца, к-как можно продолжать эксперимент! И я, и т-ты — мы оба все-таки сомневаемся, в-верно?
— В чем?
— Н-ну, в том, что подвижку ледника вызвало одно т-только усиление режима эксперимента.
— Я ей это и пытался втолковать. Работу необходимо продолжить!
— Да, т-ты прав, но п-продолжить чистыми руками. И мы п-продолжим, вот увидишь! — Он указал рукой на ледяной панцирь, холодно сверкающий под лучами яркого солнца. — Мы обуздаем Белого Дракона. Об-бязательно обуздаем!
Открылась дверь домика, и мимо них прошла Ширин, держа в руках толстую пачку журналов и листков. Лицо ее было сосредоточенно и печально.
Вертолет, взметая снежные вихри, поднялся над бывшим лагерем гляциологов. Искрящаяся, вся в причудливых уступах и впадинах ледяная пустыня открывалась во всей своей бескрайности и суровой красоте. Теперь Аждахор — Белый Дракон спал, но его покой уже не мог обмануть людей, видевших, каким он бывает в дни, когда просыпается, — злым, беспощадным. Слепой стихиен, еще не подвластной человеку.
Вертолет улетал, и все меньше и меньше становились чинары и радиомачта, пережившие катастрофу.
ЮРИИ САМУИЛОВИЧ КАПЛУНОВ (родился в 1921 году) окончил театроведческий факультет ГИТИСа им. А. Луначарского, работал театральным режиссером, редактором телевидения и кино. Заслуженный работник культуры Таджикской ССР. По сценарию, написанному им совместно с С. Саидмурадовым, поставлен художественный фильм «Сегодня и всегда».
ЛЕОНИД АЛИЕВИЧ МАХКАМОВ (родился в 1943 году) учился в Душанбинском педагогическом институте, работал корреспондентом Таджикского телеграфного агентства, корреспондентом республиканской газеты «Коммунист Таджикистана» на строительстве Нурекской ГЭС. В 1978 году окончил Высшие сценарные курсы при Госкино СССР. По его сценариям поставлены двухсерийный телевизионный фильм «Контакт» и художественный кинофильм «Загадай себе прошлое».
