что я тебе не враг. Зачем кричишь? — спросил он.
— Уж очень ты безобразен. У, какой отвратительный! — воскликнула белка. — Пойду, скажу моим товарищам, чтобы тебя сейчас же прогнали. Это наш лес. Ты съешь у нас все лесные орехи, которые мы заготовили на зиму.
— Я не ем орехи, — успокоил ее еж.
— А по деревьям лазишь?
— Тоже нет, — ответил Скороход. — И вообще я не живу в лесу, а попал сюда случайно, сам того не желая.
— Я все-таки не верю тебе и должна сообщить нашим, — молвила белка и запрыгала с дерева на дерево.
Через несколько минут вокруг Скорохода уже собралось с десяток белок. Они сидели на ближайших деревьях и забрасывали его вопросами.
Пришлось рассказать о своих мытарствах с начала до конца: о том, как их унес орел и как пропала Копуша.
Белки были очень любопытны и очень недоверчивы. Наконец они поверили ему, и один старый самец, у которого на ушах торчали пучки волос, похожие на кисточки, слез с дерева и объявил Скороходу, что его семья хочет ему помочь, приютив его у себя меж корней дуба, в котором они жили.
— Это совсем близко, — сказал он. — Там я живу с моими внуками, правнуками и сыновьями. Зовут меня дядя Мохнач, а эта красная белка, которая первой увидела тебя, моя дочь Белка-Поспелка. Берегись ее, потому что она большая насмешница.
— Первым делом я должен отыскать свою приятельницу, — возразил еж.
— Ты останешься с нами и будешь нас охранять, — сказал дядя Мохнач. — Укрывшись меж корней дуба, внутри которого находится наше общее жилище, ты станешь оберегать нас от жуликоватых соседей, которые воруют наши запасы. А как увидишь кого-либо из других зверей, бей тревогу, чтобы мы знали, что надо спасаться. В отплату за это мы будем кормить тебя вкусными ядрами орехов, яйцами и плодами. На наших складах имеются целые кучи диких груш, яблок, орехов и желудей. А что касается твоей приятельницы, то предоставь это дело нам. Мы поможем тебе найти ее.
Скороход долго колебался, прежде чем принять предложение, но надежда на то, что белки помогут ему разыскать Копушу, заставила его согласиться.
Белки повели его к одному старому дубу, в стволе которого было видно много круглых отверстий. Это были входы в беличьи жилища.
— Здесь живут восемь семейств, — сказал дядя Мохнач. — Они частенько ссорятся, но ты не обращай внимания… Они очень добрые.
Скороход расположился меж корней дуба, вырыл себе там ямку и стал думать о том, как найти Копушу.
Но белки не давали ему покоя. То приходили повидаться и приносили какое-нибудь яблоко, то в шутку бросались веточками, которые отламывали с дерева. Дядя Мохнач журил озорников, но молодежь была очень непослушной.
Когда стемнело, старик пришел к Скороходу и предупредил его, чтобы он был настороже и глядел в оба.
— Как только завидишь, что к нам приближается какой-нибудь зверь, бей тревогу! Этой ночью может наведаться куница, может и филин, наш лютый враг, пройти тут поблизости. Его берегись и ты, потому что он убийца. Я же обязательно переговорю с моим братом, который живет с той стороны леса. Они большие друзья с козодоем, ночной ласточкой, которая всюду бывает и все знает. Так мы разыщем твою приятельницу.
К полуночи в лесу стали раздаваться голоса ночных птиц. Сначала мяукнул сыч. Днем он спал в дупле старой липы и, наверное, видел веселый сон, потому что стал громко хохотать. Потом отозвалась сплюшка своим тоскливым, исполненным вечной скорби голосом.
— Бу-у-у, бу-х! — выкрикивала она тихонько, невидимая и загадочная.
Сова с большими глазами и круглой головой, что-то бормотала, а неясыть, жившая на краю леса, монотонно завывала.
— У-У, У-У! — кричала она, словно выла от боли и жаловалась кому-то.
Наконец, послышался могучий и гнетущий голос филина.
К этому времени макушки деревьев стали багровыми при свете только что выглянувшего месяца, а тени, отбрасываемые ими, — черными и тяжелыми.
Скороход, лежавший в своей ямке, меж корней дуба, начал испытывать страх и беспокойство. На поле ему никогда не приходилось слышать такие зловещие голоса. Сов и сычей он не боялся. Он знал, что это небольшие птицы и что они не отважатся напасть на него. Он даже презирал их и ненавидел, потому что-они мешали его охоте на мышей, так как сами питались ими. Все же их голоса заставляли сжиматься сердце, а свет, исходивший из их глаз, действовал на него так неприятно. Однако филина Скороход боялся не на шутку.
Вот почему, увидев его огромную тень, бесшумно скользившую по лесу, он испугался и от страха забыл предупредить белок. Но филин уже куда-то улетел.
Через некоторое время Скороход заметил в тени одного из ближайших к нему деревьев два синевато-зеленых огонька. Он догадался, что это глаза куницы. Ему приходилось видеть ее по ночам, когда она рыскала по полю, близ деревень. Он знал, что куница — опасный враг, с острыми зубами и гибким телом, и что бедным белкам грозит большая опасность. Но, судя по направлению, в котором двигались эти синеватые огоньки, у куницы не было намерения приблизиться к ним. Она продиралась сквозь кусты и, как видно, подстерегала другую добычу.
Следя за ней, Скороход увидел, как она прыгнула на одно из ближайших деревьев и с молниеносной быстротой полезла наверх. Сколько он ни всматривался, но так и не мог уследить, куда она скрылась. Подумал было дать тревожный сигнал, но, рассудив, что дерево далеко и что куница, быть может, минует их, решил подождать. Своим сигналом он мог привлечь к дубу внимание зверька, а на нем в это время резвилось несколько маленьких белок.
Он попробовал смотреть вверх, на макушку деревьев, но из-за своей короткой шеи никак не мог поднять головы. Тогда он стал прислушиваться в надежде уловить звук ее тихих прыжков, однако, с дерева не доносилось ни малейшего шума! Скороход решил, что куница ушла и очень обрадовался.
Куница же сидела на дереве и, скрытая его ветвями, следила за дубом. Затем, не сходя на землю, она незаметно, с дерева на дерево, перебралась на дуб.
Раздался жалобный писк. На дереве поднялся сильный переполох. Несколько белок в испуге спрыгнули на землю и быстро скрылись в темной чаще. Скороход захрипел что было силы — авось зверек испугается. Он
