в американском аэропорту, я бы подумал, что африканка работает сиделкой или гувернанткой в семье индийской старушки. А здесь?
Пока я гадал, Судха подсела к загадочной паре и все выяснила. Оказалось, чернокожая женщина — врач из Нью-Йорка, приехала в Индию с лучшей подругой по мединституту. Они гостили у семьи подруги в Мумбаи, а затем втроем с подругой и ее матерью отдыхали в Удайпуре. Вчера подруга, у которой впереди еще неделя отпуска, улетела на Гоа. А африканка в сопровождении матери подруги возвращается сейчас в Мумбаи, откуда завтра вылетит в Нью-Йорк. Элементарно, Ватсон, вы опять облажались. До сыщика вам далеко.
В Дели наши с Сандипом пути должны были разойтись, как у афроамериканки с ее подругой. Мое пребывание в Индии подошло к концу, а мой друг собирался провести здесь еще две недели.
— Мой отпуск тоже заканчивается, — досадовал он. — Дальше меня ждет двухнедельное заточение у тестя с тещей. Прилетит Ниру с детьми. Нас будут кормить и поучать, я буду пить много виски, Ниру будет жаловаться на мое пьянство, а ее мать будет бросать на меня скорбно-укоризненные взгляды. Но я буду вспоминать наши с тобой похождения, и мне будет хорошо. Имей в виду: в следующий раз мы едем в Россию.
— Хинди руси бхай бхай?
— Так точно. Привет из Мудар-Блядеша!
Мы обнялись, и я потащился к паспортному контролю. До моего рейса оставалось еще восемь часов. Но накануне поездки Сандип нашел какую-то особую скидку от авиакомпании; мне предлагалось за неожиданно умеренную цену поменять свой билет на бизнес-класс. Гулять так гулять — я в очередной раз поддался на уговоры Санни. Теперь же он обрадовал меня известием о том, что я как пассажир бизнес-класса имею право сдать свой багаж чуть ли не за сутки до вылета.
— В общем, план такой: ты сейчас регистрируешься, проходишь таможню, сдаешь багаж, уже налегке выходишь из аэропорта и встречаешься с Чару. Она должна подъехать с минуты на минуту. С ней вы едете шляться по городу, а я, если смогу вырваться из душных объятий родни, к вам присоединюсь. За два часа до посадки Чару доставит тебя обратно в аэропорт. Идет?
У входа в зал вылета стоял пограничник с автоматом наперевес и переругивался с каким-то нервным канадцем. Канадца не туда отправили, или он сам заблудился, и теперь ему требовалось пройти через зал вылета, чтобы попасть в другой терминал, но для этого требовался какой-то специальный пропуск. Пропуска у канадца не было.
— Я уже жду не дождусь свалить из вашей гребаной страны, — кричал он пограничнику. — У вас тут все наперекосяк, все не как у людей. Помойка, а не страна!
Ему было слегка за тридцать, атлетическое телосложение, длинные волосы, собранные в хвост, двухнедельная щетина — вид заядлого походника, если бы не румяная нежная кожа на лице. У американцев и европейцев, вот уже полвека кочующих по Индии с рюкзаками, кожа всегда обгоревшая и обветренная, скорее пунцовая, чем розовая; морщинистая или рябая, как у Грегори Дэвида Робертса. Плохая кожа — отличительный знак. А у этого кожа идеальная, и сам он студент-переросток, маменькин сынок из богатой семьи, решивший поиграть в отважного путешественника. Так я оценил крикуна канадца. И, окатив его презрительным взглядом, подчеркнуто вежливо обратился к пограничнику. Объяснил, что я пассажир бизнес-класса, мой рейс через восемь часов, но я хотел бы зарегистрироваться и сдать багаж. Пограничник понимающе кивнул: «Проходите».
Но Сандип ошибся. У стойки «Эйр Индии» мне сообщили, что прием багажа откроется лишь через шесть часов. Принять его заранее они, к сожалению, не могут: правило есть правило, на пассажиров бизнес-класса оно распространяется так же, как на всех остальных. Я поплелся туда, откуда пришел.
— Ничего не вышло, — сообщил я пограничнику. — Багаж не принимают, придется сдавать его через шесть часов.
Он уставился на меня непонимающим взглядом. Не зная, что еще сказать, я стал неловко протискиваться мимо него, но он преградил мне путь дулом своего автомата.
— Здесь нет выхода.
— Но ведь я всего пять минут назад здесь был, вы меня сами пропустили.
— Здесь нет выхода, — повторил он. — Выход находится в другом месте.
— Где именно? — попробовал я уточнить.
Пограничник лениво качнул головой в неопределенном направлении и отвернулся.
На противоположном конце зала стоял точно такой же пограничник. Просьба выпустить меня была снова отклонена.
— Как же мне выйти?
— Куда?
— Наружу. Я хочу выйти из аэропорта.
— Зачем?
— Потому что мой рейс — через восемь часов.
— Зачем же вы так рано пришли?
— Чтобы сдать багаж.
— Прием багажа открывается за два часа до вылета.
— Это я уже понял. Теперь я хочу выйти.
— Куда?
Вот она, настоящая Индия. Стоило мне на десять минут остаться без Сандипа, как я уже умудрился попасть в нелепейшую переделку. Впрочем, кто же, как не Сандип, в этом виноват? Видать, за годы эмиграции он тоже подзабыл здешние порядки. «У вас тут все наперекосяк, все не как у людей!» Эти слова уже готовы были сорваться у меня с языка, но пограничник заговорил первым:
— Вам нужен поручитель.
— Кто-кто?
— Человек, который поручится, что вы не террорист. Без поручителя вас не выпустят из аэропорта.
— Какой еще, на хер, поручитель?! Я хочу выйти!
— Хорошо, — ответил он неожиданно мягким тоном. — Идите вон к той колонне в середине зала. Выход там.
Я подозревал, что он врет и послал меня в середину зала, чтобы поиздеваться или просто от меня избавиться. Но я пошел туда, куда он указал, и снова услышал церберское «Здесь нет выхода». На сей раз мне посоветовали найти лифт и спуститься на первый этаж («Выход там»). И на первом этаже прямо у дверей лифта меня встретил очередной человек с автоматом. Но их пушки не пугали меня. Я кричал и топал ногами, я бился в истерике и требовал позвать начальство. Я хаял этот аэропорт и огромную страну за его дверьми, куда мне не было доступа. По сравнению со мной давешний канадец был самым сдержанным человеком на свете. И снова возникло это слово: поручитель. Без поручителя мне не выйти. Я, пассажир бизнес-класса, стал жертвой кафкианского абсурда, и теперь мне никак не доказать, что я не террорист. Вместо Нью-Йорка я того и гляди отправлюсь в индийскую тюрьму и навряд ли выйду оттуда живым. Постой, паровоз…
— Но где, где я найду поручителя? Может, все дело в деньгах? Вам нужна взятка? Так и скажите!
Человек в сикхском тюрбане, по-видимому начальник охраны, сделал суровое лицо:
— Ваш паспорт, пожалуйста. — Я протянул ему
