of Jordan, — просит турист, знающий об Иордании только то, что там находится Петра.
И гид в куфие отвечает вопросом на вопрос:
— Tell you? Do you know what a tell is?
Телль — гора или холм, образовавшийся из напластований древних руин. Одно государство гибнет, на смену ему приходит другое и строит на обломках; но и эти строения будут разрушены в свой черед. Так слой за слоем возникает телль, курган ушедших эпох, погребальный холм исчезнувших цивилизаций.
— Наша страна — молодая. Население — десять миллионов, из них три миллиона — беженцы. Почти девяносто процентов территории занимает пустыня. Нефти у нас нет, с водоснабжением всегда проблемы. Но наша история — это телль. Три с половиной тысячи лет назад тут жили те, о ком вы читали в Библии. Аммонитяне, моавитяне, эдомитяне. Потом пришли набатеи и основали здесь свое царство. Потом набатеев завоевали греки, а греков — римляне. Кто из вас бывал в Филадельфии? Все? А где находится Филадельфия? Рядом с Нью-Йорком? Филадельфия находится здесь, у нас. Так назывался Амман при римлянах. Про Декаполис вы слышали? Союз из десяти городов. Про них римский историк Плиний писал. Филадельфия — раз, Гераса — два. Пелла, Дион, Гадара — это уже пять. Рафана — шесть. Где все эти города находятся? Здесь, в Иордании! А в Монреале? В Монреале вы бывали? Где находится Монреаль? Ну, раз я спрашиваю, значит, тоже здесь. Вот когда мы будем в горах, я покажу вам Монреаль. Это средневековый замок. Со времен крестоносцев. Был такой король, Балдуин IV. Король Иерусалима в XII веке. Его еще «прокаженным королем» называли. Вот он и дал название. Мон-ре-аль. Королевская гора. Она вся покрыта кедрами и лишайником. Некоторые считают, что этот лишайник и есть манна из Библии. Но я не уверен, можно ли его есть. В общем, и Филадельфия, и Монреаль — это здесь. Да и еще много чего удивительного. Йалла!
Гида зовут Фади. Он из местных христиан, составляющих примерно два процента населения страны. Некоторые из его рассказов напоминают духоподъемные проповеди раввина в американской синагоге. И манера рассказывать — вполне раввинская.
— Если вы хотите узнать, какие на самом деле иорданцы, то вот вам показательная история. Однажды король Хуссейн, странствуя по пустыне, повстречал бедуина. Бедуин увидел короля и говорит: «Это моя земля, и сегодня ты мой гость». С этими словами он велит своим сыновьям зарезать целое стадо баранов для короля и его свиты. И пока они пируют, королю становится известно, что это стадо бедуин выкупил накануне — специально для него. И чтобы выкупить это стадо, ему пришлось продать своего верблюда. А верблюд этот был самым ценным, что у него было. И вот король все это узнал и говорит: зачем же ты это сделал? Я, хоть и король, не желаю таких жертв от своих подданных. На что бедуин отвечает: я это сделал не потому, что ты мой король, а потому, что ты мой гость. Для нас каждый гость — король. Вот какие люди иорданцы.
Поначалу его приторная болтливость раздражает, но постепенно привыкаешь, как привыкают к восточным сладостям. Сейчас главное не то, что ты слышишь, а то, что ты видишь: цитадель, римский амфитеатр, византийская церковь, дворец Омейядов. И лунная пустыня Вади-Рам, где снимали половину голливудских фильмов про инопланетян (согласно Нилу Армстронгу, из всех земных пейзажей этот больше всего напоминает поверхность Луны). И римские развалины Герасы. И пока ты бредешь среди этих красот, тебя обдувают, как ветерок, слащаво-назидательные истории Фади, в том числе история его собственной жизни: о том, как он работал «на дядю», целыми днями сидел в офисе за компьютером, курил по пачке в день и был толстым, а восемь лет назад прозрел, уволился из фирмы, стал экскурсоводом-фрилансером и с тех пор счастлив.
Петроглифы Вади-Рама датируются 13‐м тысячелетием до нашей эры. Вот, стало быть, где зарождалась цивилизация: на Луне. Красные горы из песчаника и гранита, свидетели бесчисленных войн. В VI веке до нашей эры сюда пришли набатеи и, изгнав эдомитян, принялись за строительство акведуков и цистерн, используемых по сей день. Набатеи промышляли ладаном, миррой, корицей и шелком, везли этот товар из Йемена и Омана в Александрию, продавали римлянам. Каждый день через Вади-Рам шли караваны длиной до тысячи верблюдов. Кстати, все ли знают, где верблюд хранит воду? В горбе? Неправильно. В копытах! Они у него как губки. Фактически он все время идет по воде. Вот почему верблюда назвали «корабль пустыни». Сегодня в пустыне можно увидеть несколько видов палаток. Разноцветные палатки принадлежат цыганам (да, они здесь тоже есть). У контрактных работников палатки одноцветные. А палатки бедуинов все выкрашены в два цвета, черный и белый. Каждый иорданец — в душе бедуин. А туристы приезжают сюда на глэмпинг [275]. Особенной популярностью Вади-Рам пользуется среди скалолазов. Петроглифы — тоже важная достопримечательность. Кстати, никто так и не знает, что они означают. Вдруг это просто древние граффити? Вот как сейчас подростки размалевывают мосты и вокзалы, так же и тогда. Хулиганство древних подростков. А мы все разглядываем, гадаем… Знаем только, что этим камням 150 миллионов лет. Ландшафт иорданской рифтовой долины, тектоническая впадина, образовавшаяся при расколе Западной Гондваны на Африку и Аравию.
Вот, стало быть, и добрались до исторической границы двух континентов. Здесь кончается «Азиатская книга» и начинается «Африканская». И сейчас, через миллионы лет после тектонического разлома, каменная пустыня выглядит как обмелевшее дно океана. Сочетание черного гранита, белого песчаника и красноватых лучей закатного солнца дают удивительный свет. И горчичного цвета пятиэтажки в Аммане и других иорданских городах повторяют инопланетный ландшафт каменистых гор, то ли случайно, то ли нарочно. Издали кажется, будто каждый дом — это отдельный телль, курган исчезнувших цивилизаций. Были здесь и эдомитяне, и набатеи, оставившие по себе чудо света под названием Петра; были евреи, римляне, византийцы, крестоносцы, воины Арабского халифата и Османской империи. А сейчас — никого, только горы, телли, свидетельство и свидетели всех прошлых войн.
И меня там тоже нет, я в другой части света, одиннадцать лет спустя, вызваниваю Ксюшу Климовскую. Одиннадцать лет назад мы праздновали ее свадьбу в Иерусалиме и брели ночной пустыней по направлению к Иордании. А сейчас ее эвакуируют из Израиля обратно в Швецию (в Израиль Ксюша прилетела повидать родителей — за два дня до начала войны). Я же звоню ей из Кыргызстана, где мы сидим с израильтянами Галей и Игорем, которые никак не могут вернуться домой.
