— Будь наготове! — только и успел крикнуть он отцу, не слезая с седла. — Они идут сюда!
— Спасибо тебе, Питер. Проходи, присаживайся. Надеюсь, ты не откажешься от чашечки кофе? — будто не слыша тревожного предупреждения, пригласил отец спокойно.
— До кофе ли тут, Зак! Они отстали от меня всего на какую-нибудь одну или две мили!
— Время еще есть. Отведи лошадь в загон и заходи в дом. — Отец поднес к губам чашку с кофе, рука его не дрогнула. — Сколько их там?
— Как минимум пятеро. Может быть, и больше. Они расставили своих людей на всех дорогах и рыщут в округе.
Питер стремительно выбежал из дома, отвел лошадь в загон и вернулся с ружьем в руках. Когда входил в дверь, я заметил, что он весь мокрый от пота, хотя стояло еще раннее утро и вроде бы жарко еще не было.
— Во дворе дома есть источник воды и достаточно провизии, Питер, — успокаивал отец. — Этот дом наподобие укрепленного форта. Лучше дожидаться их здесь, чем встретиться в дюнах. Поэтому присаживайся.
Питер сел, с тревогой поглядывая на дорогу.
— Я знаю, Зак, и про воду и про припасы. Но ты не представляешь себе, что этот старый черт может выкинуть на этот раз.
— Не думаю, чтобы он сам появился здесь.
— Почему ты так уверен? Побоится индейцев?
Отец пожал плечами.
— Может быть, побоится, что его узнают.
Питер помолчал, потом вдруг спросил:
— А ты веришь, Зак, в существование Тэквайза?
— Нет, не верю! Что такое Тэквайз? По-моему, это устрашающий символ, родившийся из суеверий.
Отец повернулся ко мне.
— Ханни, я бы хотел, чтобы ты сейчас же пошел в самый дальний угол спальни и сел бы на пол, позади кровати.
— Но я хочу быть с тобой, отец!
— Спасибо, Ханни, но ты сделаешь то, что я тебе сказал.
— Я помогу заряжать вам ружья, папа...
— Может быть. Только попозже.
Питер, улыбаясь, смотрел на меня.
— Твой малыш ничего не боится, Зак.
— Это же мой сын! — сказал отец, и я ощутил в себе чувство гордости, хотя, признаться, и трусил... немного трусил.
Внезапно мы услышали топот лошадиных копыт, звонко отдающихся на затвердевшем, утоптанном песке двора. Я надеялся, что мои любимые ящерицы успели спрятаться — да, да, в такую минуту я почему-то подумал о них.
— Привет! Есть кто в доме? — неожиданно раздался голос.
Отец пошел к двери и по пути глянул в окно.
— Уверен, они не знают меня в лицо, — сказал он Питеру. — Не будем пока рассеивать их сомнения.
Отец открыл дверь, но не вышел во двор: просто встал в дверном проеме.
— Эй, ты! — бросил грузный англичанин в полосатой рубашке. — Мы разыскиваем Зачари Верна. Случайно, не встречал его?
— Не могу утверждать, что видел его, — спокойно ответил отец. — По крайней мере, с того момента, как открыл сегодня утром глаза.
— Он здесь? Он был здесь? — заметно разволновался англичанин.
— Ну да, здесь, — улыбнулся отец. — Но, по-моему, он собирался на несколько недель уехать отсюда.
Обернувшись, отец едва слышно сказал Питеру:
— Если сможешь, следи за углом дома!
— Ты сказал, что видел его? Когда это было? — все настойчивее, громко расспрашивал англичанин.
— Сегодня утром, когда смотрелся в зеркало... Я брился...
Они осмысливали слова отца ровно одну минуту. Потом один из мексиканцев, гарцевавших позади, догадался:
— Так это же он и есть, Зачари Верн!
— Ты? Ты — Зачари Верн? — не поверил своим глазам англичанин.
Отец стоял и улыбался.
— Ну? Что вам угодно, господа?
— Я пришел убить тебя! — заявил тот, что был в полосатой рубашке.
Даже я, шестилетний ребенок, видел, что этот человек чересчур медлительный. Пока он осматривался, поднимал свое ружье, лежавшее перед ним на седле, отец выстрелил, потом, совершенно не торопясь, уложил еще двоих. А последний, тот, который узнал отца, бросился сломя голову за дом.
Питер выстрелил в него и начал перезаряжать свое ружье. Я протянул ему винтовку, взял ту, из которой он только что стрелял.
Осторожно, без спешки, как учил Верн, я перезарядил и ружье отца, потом пересек комнату и встал позади него. Нападавших словно не бывало, исчез и последний. Во дворе неподвижно лежал англичанин — на том самом месте, где я совсем недавно рисовал рожицу Франческо. Возле двух других растекались пятна крови. Три лошади без всадников застыли около дома.
Внезапно тот, которого не успела настигнуть пуля отца, выскочил из-за дома и в безумной скачке помчался по тропинке прочь от нас. Отец хладнокровно наблюдал, держа его под прицелом.
— Нет необходимости стрелять! — решил он вслух. — Удирает, как заяц. И, думаю, уже не вернется.
— Потерял несколько пальцев на руке, — констатировал Питер. — Он как раз стоял позади лошади, я видел, и держался за седло, когда выстрелом в луку ее разнесло вместе с пальцами.
— Спасибо, Питер! — Отец повернулся ко мне. — И тебе спасибо, Ханни. Ты был очень хладнокровен. Мне нравится, когда мужчина в сложных ситуациях не теряет присутствия духа и головы.
Неожиданно отец опустился на стул, словно обессилев в одно мгновение. Он посмотрел на друга, обхватив свою голову руками.
— У меня нет сил, Питер! Нет былой выносливости!..
— Ты, Верн, выглядишь гораздо лучше, чем несколько недель назад. — Буркин встал и плотно прикрыл входную дверь. — Все придумываешь... насчет выносливости. Этот воздух очень полезен тебе.
— Возможно...
Питер вышел во двор. Когда я чуть позже последовал за ним, то увидел, к великому моему изумлению, что убитых во дворе уже нет, исчезли и пятна крови.
Мы с отцом остались одни, он с сожалением вздохнул.
— Лишить человека жизни — это, Ханни, очень плохо! Но не сделай я этого, в противном случае убили бы и меня и тебя. Поэтому выбора не оставалось. Надеюсь, этому когда-нибудь все же придет конец, и люди не будут столь кровожадны и мстительны.
— Кто был тот англичанин, папа? Это не дон?..
— Нет, всего лишь наемный убийца, как, впрочем, и остальные.
— Дон боится, поэтому и не едет сам?
— Нет, он не боится. Ему вообще неведом страх. Может быть, он просто посчитал, что это занятие не для него. И нанял людей, которые должны выполнить эту грязную работу. Как, впрочем, он всегда нанимает тех, кто объезжает его лошадей или уничтожает койотов...
Ровно месяц спустя Питер Буркин снова появился на тропинке возле нашего дома. Он прискакал на мощном гнедом мерине и привез с собой для нас много еды. И три книжки.
— Получил в подарок от владельца корабля, — пояснил он. — Твой отец очень любит читать, а мне нравится доставлять ему радость. Я веду небольшую торговлю. На днях продал партию шкурок морских выдр и вот получил в придачу к выручке эти книги.
