Там Георгий захватил бесчисленные тюки с парчой и взял в плен искусных ткачих, которых триумфально привез в Палермо.
Весть об этом грабеже привела Мануила в ярость, а то, что адмирал был греком, вряд ли могло смягчить его гнев. Рожера следовало навечно изгнать из Средиземноморья. Для этого, однако, трудно было найти подходящих союзников. Франция и Германия вышли из игры, и мысли Мануила обратились к Венеции. В марте 1148 года в обмен на расширение торговых привилегий венецианцы обещали ему полную поддержку своего флота на полгода. К апрелю огромный экспедиционный корпус под командованием Мануила был готов выступать, однако внезапно все пошло наперекосяк. На территорию Византии неожиданно хлынули половцы, смерть дожа задержала венецианский флот, а штормы помешали погрузке на корабли, и два флота начали осаду Корфу только осенью. Мануил тем временем поехал в Фессалоники, где его ожидал важный гость – Конрад Гогенштауфен [80], недавно вернувшийся из Святой земли.
Второй крестовый поход потерпел фиаско. Конрад вместе с немногими выжившими в Дорилее продолжил путь в компании французов до Эфеса, где он заболел. Мануил приплыл из Константинополя и привез его с собой во дворец, где лично ухаживал за ним до полного выздоровления. Затем, в марте 1148 года, он дал ему корабли, чтобы добраться до Палестины. Французы тем временем мучительно пробивались через Анатолию. Людовик проигнорировал совет императора держаться ближе к побережью, однако все враждебные столкновения упорно приписывал вероломству византийцев, и у него быстро развилось почти психопатическое чувство обиды на греков. В конце концов он сел в Анталье на корабль, оставив своих спутников бороться дальше, как сумеют. Последние остатки огромного войска добрались до Антиохии лишь к Пасхе 1148 года.
И это только начало. Первой целью крестоносцев должен быть стать Алеппо, где сосредоточились основные силы мусульман, которыми правил сын Занги Нур ад-Дин, еще более великий, чем его отец. Раймунд убеждал Людовика немедленно начать атаку, но тот заявил, что вначале должен помолиться в храме Гроба Господня. Королева Элеонора, чьи отношения с Раймундом, как подозревали, вышли за рамки покровительства, объявила о своем намерении остаться в Антиохии и подать на развод. Людовик все равно потащил ее в Иерусалим, куда и прибыл в мае вскоре после Конрада, в компании своей молчаливой жены. Там они оставались до 24 июня, когда общее собрание решило осуществить согласованное нападение на Дамаск. Это было единственное крупное арабское государство, все еще враждебное по отношению к Нур ад-Дину, которое могло стать их потенциальным союзником. Напав на Дамаск, они вынудили его склониться в сторону Нур ад-Дина, что обеспечило им полное поражение. По прибытии они обнаружили, что стены Дамаска крепки, а защитники решительны. 28 июля, всего через пять дней после начала кампании, крестоносцы отступили. Некогда славная армия отказалась от этой затеи через четыре дня борьбы, не отвоевав у мусульман ни пяди земли.
Людовик не торопился возвращаться во Францию: его жена была решительно настроена на развод, и его страшили связанные с этим трудности и неловкость. Конрад 8 сентября уплыл в Фессалоники, откуда император во второй раз отвез его в Константинополь. К этому времени они стали близкими друзьями. Мануила завораживали западная культура и традиции, а Конрада совершенно покорило обаяние императора. На Рождество племянницу Мануила Феодору выдали замуж за брата Конрада, герцога Австрии Генриха II, и два государя договорились провести совместную кампанию в Южной Италии. Из этого мало что вышло, но это единственный положительный результат Второго крестового похода, который в остальном оказался позором для христианского мира.
Попрощавшись с другом, Мануил отправился к своим войскам на Корфу, где осада продолжалась всю зиму. Сицилийский гарнизон сдался лишь в сентябре 1149 года. Император предложил Конраду встретиться в Италии; он все еще ждал хорошей погоды, когда пришла весть о большом восстании сербов. К своей ярости, он также узнал, что Георгий Антиохийский привел флот из 40 кораблей прямо к стенам Константинополя, проплыл некоторое расстояние по Босфору, разграбил несколько богатых вилл на побережье и даже дерзко выпустил несколько стрел в сторону дворца. Это было еще одно оскорбление, которого император не забыл, однако восстание сербов представляло собой гораздо более серьезную опасность, особенно если за ним, как подозревал Мануил, стоял король Сицилии. Император не знал, что Рожер организовал похожий мятеж и против Конрада, профинансировав союз немецких князей во главе с графом Баварии Вельфом, который считал себя претендентом на престол. Таким образом король Сицилии, столкнувшись с совместными действиями двух императоров, успешно помешал им обоим. Этот беспринципный авантюрист, по крайней мере, оказался достойным соперником.
29 июля 1149 года Людовик VII и Элеонора прибыли из Палестины в Калабрию и верхом отправились в Потенцу, где их ждал Рожер. Во время нападения греческих пиратов Людовик VII лишился нескольких домочадцев и большей части своего багажа и уже успел убедить себя в том, что в провале крестового похода виноват только Мануил Комнин. Он с большой готовностью выслушал предложение короля Сицилии создать союз против Византийской империи. Рожер полностью разделял его убежденность в том, что Мануил сообщил туркам все детали крестового похода, и кампания была обречена еще до своего начала. Первостепенной задачей стало устранение Мануила; лишь после этого они смогут организовать Третий крестовый поход, который сотрет память об унижении Второго.
Это предложение было совершенно лицемерным: короля Сицилии не интересовали ни христиане, ни Утремер. Он всегда предпочитал арабов, которые составляли большую часть населения Сицилии, занимались у него государственной службой и чьим языком он владел в совершенстве. Однако Рожер претендовал на Антиохию и Иерусалим; кроме того, если он не выступит против Мануила, тот сам выступит против него. Когда Людовик отправился в Тиволи, чтобы выяснить настроение папы римского, Евгений отнесся к идее вяло: ему совершенно не хотелось видеть Рожера более сильным, чем тот был сейчас. Однако прочие ведущие церковные лидеры, включая святого Бернарда, проявили воодушевление, и после возвращения короля в Париж главным поборником нового крестового похода стал Сугерий, аббат Сен-Дени.
План рухнул из-за Конрада, которого глубоко оскорбила узурпация его императорских прерогатив; кроме того, у него были серьезные подозрения, что Рожер финансирует Вельфа Баварского. Мануил был надежным другом, который не станет разрывать их союз. Так что из великого альянса ничего не вышло, и вскоре маятник качнулся в обратную сторону. Вельф потерпел поражение в 1150 году, а в 1151-м сокрушили и сербов, и венгров, и силы двух империй наконец могли отправиться в Южную Италию. Венеция обещала поддержку, и даже папу Евгения в конце концов удалось перетянуть на свою сторону. Будущее Рожера выглядело мрачным. Затем, 5 февраля 1152 года, Конрад умер в Бамберге в возрасте 59 лет. Последним его указанием, данным племяннику и преемнику Фридриху Швабскому, было продолжать борьбу. Фридрих только этого и хотел; однако восшествие
