щита и вонзился Голубоглазому в горло. Улыбка убил Расписного Щита тем же способом. Кассий сломал нос Всклоченной Бороде умбоном своего щита, а затем, когда тот отшатнулся, крича, пронзил мечом его живот. Шип шагнул вперед и прикончил его.
— Назад в строй! — крикнул Тулл. Шип, к его удовольствию, тут же повиновался.
Как он и надеялся, смерть трех юношей поколебала уверенность врага. Несколько копий пролетели над их головой или отскочили от щитов. Линия вражеских воинов была длиннее, чем линия легионеров Тулла, но в ней были пробелы, и некоторые из лиц, которые он мог видеть, были недовольны. «Хорошо», —подумал Тулл. — Вперед! — взревел он. — За мной!
Они наносили удары по врагу при каждом шаге. Щиты ударялись друг о друга. Ругательства на латыни и иллирийском разносились со всех сторон. Люди что-то орали. Визжали. Кричали и падали.
Тулл убил одного воина, а затем помог Адриану уложить другого.
Другой иллириец направил свое оружие на Тулла. Он пригнулся, и лезвие копья вошло в доски щита, его кончик остановился в двух пальцах от его лица. Он и вражеский воин толкались и тянули к себе свое оружие, Тулл старался не потерять свой щит, тот другой отчаянно пытался освободить свое копье. Поединок закончился, когда Тулл заколол своего противника, но его щит стал бесполезным. — Урсус!
— Да, господин? — раздалось прямо за его спиной.
— Мой щит бесполезен. Займи моё место.
— Да, господин!
Используя прием, отработанный на тренировочной площадке, Урсус наклонил свой щит так, чтобы обойти Тулла. Когда Тулл бросил свой щит и повернулся вправо, Урсус проскользнул слева от него и занял его место в первом ряду. Почти сразу же их атаковал вражеский воин.
Доверившись Урсусу, Тулл огляделся, оценивая ситуацию. Его сердце подпрыгнуло от радости. Хотя это был очевидный ход, ни одному воину не пришло в голову обойти их с фланга. Он также не видел никого, кто вышел бы из-за деревьев, чтобы поддержать своих товарищей. Скорее всего было так, что те, кто стоял лицом к его людям, колебались. — Вперед! — крикнул Тулл.
Он последовал за Урсусом, который что-то напевал себе под нос. — Ты в порядке? — спросил Тулл.
Урсус слегка рассмеялся. — Я, господин? Да, никогда мне не было лучше.
— Но ты поешь.
— Я так делаю, господин, когда волнуюсь.
— Пока ты возишься с этих дикарей
— О да, господин, вы правы, — Урсус вонзил клинок в бок противника, который повернулся, чтобы убежать.
«Отличный парень!» — подумал Тулл.
Вскоре иллирийцы дрогнули. Шип и Адриан напряглись, словно собираясь броситься за ними, но Тулл взревел: — Держать строй! Мы выполнили свою работу.
Раздался разочарованный рык, но они подчинились. «С ними все будет в порядке», — с удовлетворением подумал Тулл.
Скалы были усеяны убитыми и ранеными врагами. Люди Тулла тоже не ушли невредимыми. Помимо убитого Гая, трое мужчин были ранены. У Адриана была рассечена щека лезвием копья. Весь в крови, он громко протестовал, что это всего лишь поверхностная рана. — Шип говорит, что сквозь нее не видно моих зубов!
Кассий теребил сломанный нос, любезно полученный от удара в лицо вражеским щитом. Размером с перезрелую сливу и того же цвета, он уже стал предметом громких комментариев его товарищей. Кассий что-то пробормотал и выругался в ответ. Последним раненым был Шип, который подвернул лодыжку. — Ничего страшного, господин, —сказал он Туллу, но его неуверенная походка и морщащееся лицо выдали ложность его протеста.
Однако потери были легкими. Тулл был вполне удовлетворен, когда они отступили вниз по склону. Враг исчез среди деревьев, и, поскольку на тропе больше никого не было, легион мог свободно продолжать свой марш.
Позже тем вечером Тулл поглощал миску рагу из кролика, приготовленного его рабом. Кролика предоставил находчивый Урсус, который умело обращался с пращей. С прошлого года Тулл взял себе за правило отпускать его погулять в конце дневного перехода. Армейские запасы поддерживали их, но люди вскоре стали уставать от пресного хлеба и сыра. Урсус почти никогда не возвращался с пустыми руками, и часто приходил, ухмыляясь, с полудюжиной кроликов, болтающихся на ремнях на его шее. Кассий всегда сопровождал его - эти двое были закадычными друзьями. Тулл, как правило, не требовал своей доли, решив, что лучше уж пускай Урсус делится со своими товарищами.
— Для кого это? — спросил он час назад, когда Урсус пришёл с гостинцем в виде кролика.
— Вам, господин, — улыбнулся Урсус, обнажив сломанный передний зуб.
— За что?
— За то, что отправили меня в передний ряд, господин.
— Я должен был это сделать, у тебя же был щит, а человек без щита долго не живет. —Конечно, все было не так просто, и Тулл одобрительно кивнул ему. — Ты хорошо справился.
Ухмылка Урсуса расплылась во все лицо. — Благодарю вас, господин.
— Однако ты лучше не пой, когда размахиваешь мечем, ради спасения своей жизни.
Они оба рассмеялись и Урсус пошел по своим делам.
Туллу поскреб ложкой по стенкам миски, счищая остатки пищи.
— Как вкусно пахнет. Осталось что-нибудь для меня? — Фенестела приближался со стороны восточного вала, где его люди несли караульную службу.
Тулл заглянул в глиняный горшок, стоявший у огня: — Немного. Но давай ешь быстрее, а то я сам все съем!
Фенестела сел рядом с ним и достал ложку из своей кожаной сумки. Он окунул ее в горшок и попробовал остроту рагу кончиком языка, прежде чем проглотить. — О, какая вкуснятина. Как раз то, что нужно.
Когда Фенестела закончил, Тулл спросил: — Есть ли какие-нибудь признаки присутствия иллирийцев? — После первой засады на армию было совершено еще два нападения, и враг оставался в поле зрения на высотах до тех пор, пока они не дошли до места для лагеря.
Фенестела вытер губы тыльной стороной ладони: — Даже их тени не видно. Но они все еще там.
— Конечно. А наши ребята?
— Все время начеку. Понимают, что вы или я будем регулярно их проверять.
Удовлетворенный, Тулл налил им обоим вина. Он поднял чашу: — За Гая! Да хранят его боги подземного мира.
Фенестела поднял свою чашу: — За Гая!
Они сделали по большому глотку.
Фенестела поморщился. — Оно всего лишь немного лучше, чем моча, а?
— Лучше это, чем вообще не пить вина.
— Давай выпьем за это.
Они снова
