четыре месяца до отречения Иоанна венецианский байло [93] в Константинополе сообщал, что византийцы готовы сдаться любому, кто этого потребует; через четыре месяца после отречения дож предложил немедленную аннексию империи, пускай лишь ради того, чтобы спасти ее от наплыва турок.
По крайней мере один враг покинул сцену: в 1355 году умер Стефан, и его королевство распалось. Однако по Фракии распространились турки, так как присвоение Сулейманом Галлиполи предоставило им необходимый плацдарм, и они почти сразу перешли в наступление. Вскоре под их знамена начали стекаться другие группы турецких пиратов, и Фракия, уже истощенная гражданской войной, стала для них легкой добычей. В 1361 году пала Дидимотика, а в 1362-м – Адрианополь. Большую часть населения захваченных городов и деревень переселяли в Анатолию, а их место занимали турецкие колонисты. В том же 1362 году умер Орхан, передав титул эмира сыну Мураду, который вскоре проявил себя еще более энергичным и целеустремленным правителем.
Иоанну Палеологу снова пришлось искать союзников. Генуя и Венеция вели себя дружелюбно, но переговоры с ними не принесли результата. Папа Урбан V и король Петр I Кипрский в 1365 году совершили неудачную вылазку против Египта и преуспели лишь в том, что выставили себя на посмешище. Оставался лишь король Венгрии Лайош Великий. Как и многие его единоверцы, он ненавидел раскольников гораздо больше, чем мусульман, а потому решил сам вести священную войну против еретиков-болгар. В 1365 году венгерская армия заняла приграничную Видинскую область, приведя с собой огромное количество францисканских миссионеров, которые немедленно принялись более или менее насильственно обращать местное население в католичество.
Иоанн V решил отправиться в Венгрию сам. Это был беспрецедентный шаг; императоры могли пересекать границы своих государств во главе собственной армии, но никогда еще василевс не покидал свою столицу как проситель, обращающийся к христианскому Западу. Оставив империю в руках старшего сына Андроника, в начале 1366 года Иоанн V в сопровождении младших сыновей Мануила и Михаила отправился на корабле вдоль Черноморского побережья, а оттуда поднялся по Дунаю до Буды. Король Лайош избрал старую и хорошо знакомую византийцам линию поведения: речь о военной поддержке может идти лишь после того, как империя подчинится Риму. Опечаленный Иоанн V отправился домой и по пути фактически оказался в плену у болгар, которые отказались пропустить его через свою границу.
Прежде был лишь один случай пленения императора иностранной державой – Роман Диоген, которого захватили сельджуки, обращавшиеся с ним уважительно и любезно и освободившие его через неделю. Иоанн V же оказался в плену у собственных соседей-христиан; царь Иван Александр, тесть старшего сына своего узника, совершенно его игнорировал, и Иоанн V почти полгода провел в маленьком приграничном городке – весьма яркая иллюстрация, до чего докатилась Византийская империя. Когда Иоанна V наконец освободили, он был обязан этим не болгарскому царю, а, как ни странно, своему кузену Амадею Савойскому.
В мае 1366 года Амадей приплыл из Венеции в Константинополь с 15 кораблями и войском численностью 1700 человек, намереваясь помочь кузену в борьбе против турок. Приплыв в Дарданеллы, он отвоевал Галлиполи; легко представить, как это подействовало на боевой дух византийцев. Однако о пленении Иоанна V он, вероятно, узнал лишь по прибытии в Константинополь. Проплыв вдоль Черноморского побережья, Амадей осадил Варну, откуда отправил ультиматум царю, находившемуся в Трново. Иван Александр немедленно повелел пропустить императора через свои владения, и перед самым Рождеством Иоанн V добрался до лагеря Амадея в Месембрии. Весной 1367 года они вместе вернулись в Константинополь, где им предстояло обсудить серьезные вопросы. Амадей поклялся снова поднять вопрос о церковной унии и даже привез с собой папского посла Павла, бывшего епископа Смирны, которого недавно повысили до титула номинального латинского патриарха Константинополя.
Иоанн V быстро принял решение. Он не мог навязать унию своим подданным или византийской церкви, но мог лично подчиниться Риму и одновременно организовать обсуждение между Павлом и православными священниками. Как и следовало ожидать, патриарх Филофей отказался иметь дело с претендентом на его титул, однако он не возражал, когда Иоанн V назначил своего тестя монаха Иоасафа (бывшего императора Иоанна VI), игравшего все более важную роль в государственных делах, представлять православную церковь вместо Филофея. Иоанн вновь объяснил позицию Византии: унию нельзя навязать сверху, и у императора нет власти над душами своих подданных. Разногласия можно уладить только через Вселенский собор, что, к несчастью, никогда не считалось приемлемым для Рима. Павел в конце концов согласился на собор, который должен был пройти в Константинополе через два года; сам он тем временем вернется на Запад вместе с Амадеем и представителями пастырского и монашеского православного священства, при условии, что сам император вскоре нанесет визит папе римскому.
Еще раньше в том же году папа Урбан V попытался перенести папский престол обратно в Рим. Попытка оказалась неудачной, и вскоре он вернулся в Авиньон; однако византийская делегация отправилась тем летом именно в Италию, где Урбан V встретил их в Витербо. Оттуда они вместе с ним отправились в Рим, но вскоре стало ясно, что он не намерен созывать собор: из 23 писем, которые он подписал 6 ноября и в которых подчеркивалась важность подчинения Византии и обещанного визита императора в Рим, ни в одном не упоминалась возможность такого собрания.
Но Иоанн V сдержал обещание. Вновь оставив старшего сына и коронованного соправителя в качестве регента, в начале лета 1369 года он отправился в путь в сопровождении свиты, в которую входили несколько церковных иерархов, относившихся к этой затее с большим неодобрением. 18 октября в Риме он официально подписал свое подчинение Римской церкви и ее главе – папе римскому и поставил на нем свою императорскую печать, а в следующее воскресенье поклонился верховному понтифику на ступенях собора Св. Петра. Этот поступок остался личным, не вовлекающим других людей актом, и публичное самоуничижение Иоанна V привело лишь к опасному ослаблению его положения в Константинополе.
За некоторое время до этих событий император получил письмо от венецианского дожа Андреа Контарини, в котором тот напоминал ему о драгоценностях византийской короны, заложенных императрицей Анной в 1343 году за 30 000 дукатов; проценты за этот залог быстро росли, так что, возможно, он захочет посетить Венецию по пути домой? Иоанн V прибыл туда в начале мая. При обычных обстоятельствах первый визит византийского императора в Венецию отпраздновали бы с таким размахом, на который не было способно ни одно другое государство; однако венецианцы относились к бедности без уважения. Атмосфера немного разрядилась, лишь когда император предложил венецианцам остров Тенедос у входа в Дарданеллы в обмен на обещание вернуть драгоценности, экипировать 6 военных кораблей и выплатить 25 000 дукатов, 4000 из которых император желал получить сразу, смущенно признавшись, что у него недостаточно денег, чтобы вернуться домой.
Дож охотно согласился, но регент Андроник, на которого
