был на их стороне, – но громкий треск пламени позади него и всепоглощающий дым, видимый каждый раз, когда он оглядывался через плечо, теперь вызывали серьезную озабоченность.
Вскоре после этого он обнаружил своих людей с несколькими сотнями других, собравшихся перед небольшой цитаделью, обнесенной деревянным частоколом. Крепость располагалась на большом искусственном кургане и была окружена рвом, заполненным колючими ветками. Сотни вражеских воинов глумились над ними с зубчатых стен. Время от времени копья, описывая дугу, опускались рядом с легионерами, которые топтались вокруг, не зная, что делать дальше.
Увидев Фенестелу, Тулл почувствовал волну облегчения. По крайней мере, он не был ранен или убит. Он подошел. — Фенестела!
Оптион повернул голову, скорчил гримасу, улыбнулся, и отдал честь: — Вы сделали все что надо, господин!
—Да, конечно.
Кое-кто из людей увидел Тулла. Раздались радостные возгласы: — Что вас так долго не было, господин? — закричал Кассий. — А, мы думали, вы нас бросили, господин, — добавил Адриан, ухмыляясь.
Тулл иахкулл рукой в знак приветствия и наклонил голову, чтобы посовещаться с Фенестелой.
— Как, Непот? — спросил Фенестела вполголоса.
— Ушел. — Он не стал объяснять дальше.
— Погиб смертью храбрых! Тогда ему повезло, да и нам тоже!
— Даже так. Как наши потери? — Глаза Тулла заблуждали по людям, пытаясь разглядеть, не пропало ли хоть одно лицо.
— Двое погибших, трое раненых. — Фенестела перечислил имена, среди которых не было ни одного ветерана или бывшего гладиатора.
— Небольшие потери — вы молодцы.
— Магнус не растерялся и заставил их сохранять строй. Он надежный солдат. — Фен стела как всегда находился сзади, на своей обычной позиции, чтобы давать указания и смотреть что никто не тянет время во время атаки.
Тулл поймал взгляд Магнуса и одобрительно кивнул ему. Здоровяк отдал честь: — А враг? — спросил Тулл.
Фенестела указал на цитадель: — Они все там, господин, за исключением нескольких отставших. Как только мы доставим лестницы и несколько катапульт, все закончится через пару часов.
— Это наименьшая из наших забот. — Тулл указал в направлении, откуда пришел, и объяснил, что сделал враг. — Все это проклятое место скоро будет в огне. Нам нужно отступить.
Фенестела выругался: — Я такого не ожидал.
— Я тоже. Организуй людей. А, я скажу другим офицерам.
Туллу не потребовалось много времени, чтобы объяснить ситуацию. Ему не нужно было никого убеждать. Густая пелена дыма теперь заполнила воздух над городом, и двигалась в их направлении. Рев пламени был громким. Иллирийцы тоже его услышали; они ликовали и метали залпы копий.
Тулл приказал людям выстроиться по шесть шеренг, достаточно широких, чтобы прорваться сквозь заслон врага, но при этом иметь возможность маневрировать, если возникнет такая необходимость. Он велел Магнусу встать слева, с Улыбкой, Шипом, Адрианом и Кассием. Сам он занял самое правое место, а Урсуса поставил сзади: — Сейчас мы двинемся быстро, парни, — сказал он. — Как только эти мерзавцы увидят, что мы отступаем, они начнут преследовать нас, как стая гончих. Готовы?
Раздался громкий рев.
Тулл отдал приказ обнажить мечи. Они перешли на полушаг, затем полубег. Гвозди хрустели по земле, щиты стучали друг о друга. За спиной послышались приказы; остальные центурионы следовали его примеру. Из цитадели раздался ревущий крик, слова были непонятны, но смысл был кристально ясен.
— Они идут за нами, ребята, — сказал Тулл. — Следим глазами налево и направо.
Первая атака произошла на полпути по ихней улице, когда банда из десяти иллирийцев, с криками выбежали из переулка. Метко брошенное копье задело легионера в третьем ряду, и он, закричав, упал. Тулл приказал остановиться и заставил ближайших солдат повернуться лицом к врагу. Они отбили вражеских воинов, перебив половину и заставив остальных убежать. Однако в переулке их было видно больше, и громкие возгласы и крики сказали ему, что его опасения перед опустошением цитадели сбылись.
Он повел своих людей вперед.
Узнав улицу, где он видел бой на баррикаде, он воспрял духом. Они приближались к внешней стене, а за ней, если повезет, будут в безопасности.
За небольшим поворотом сердце Тулла замерло. Он снова приказал остановиться.
Через сотню шагов их путь преградила стена оранжево-желтого пламени. Даже на таком расстоянии жар был сильнее, чем от банной печи. На его лице выступили капельки пота. Он уставился, недоумевая, как это улица без деревянных зданий, вдруг загорелась. Затем, разглядев очертания фургонов и тележек, он выругался. Пока он пытался найти своих людей, враг был занят делами.
— Что нам делать, господин? — спросил Улыбка, как всегда улыбаясь.
Тулл почувствовал тяжесть взглядов каждого.
Раздались крики: сперва с одной стороны, потом с другой. Вражеские воины собирались, готовясь к атаке.
Он уставился на пожарище перед ними. Горящие повозки не оставляли места для прохода, если только человек не хотел заживо свариться в своих доспехах.
Прибыла еще одна центурия, и Тулл отправился поговорить с ее центурионом, которым оказался не кто иной, как Ветус.
— Прямо как на сковородке, а? — легкий тон Ветуса не мог скрыть его тревоги.
— Боковые улицы забиты врагом ... Есть только один путь. — Тулл смотрел на стену пламени и представлял, как его люди сгорают заживо.
Первые копья с жужжанием полетели в их сторону. Десятки воинов собирались у входов в переулки, но они еще не набрались смелости для атаки. Тулл рассудил, что Фенестела и Магнус держат людей под контролем, поэтому затащил Ветуса в дверной проем дома: — Нам нужен план.
— Если бы тут была хоть какая-нибудь, … повозка, что угодно на колесах, мы могли бы ей разбить баррикаду. — Ветус огляделся, но улица была пуста.
Туллу пришла в голову идея: — Вон там, во дворе напротив, есть колодец. Люди, которые обольют себя и свои щиты водой, могли бы прорваться через нее.
— Это не совсем удачный план.
— А у тебя есть что-нибудь получше? — прорычал Тулл.
Ветус покачал головой: — Мы с мои люди сделаем это.
— Нет, — сказал Тулл. — Это самоубийство.
— Это мой выбор.
Они встретились взглядами. Ни один из них не отвел глаз.
Пламя потрескивало. Фенестела выкрикнул приказ. Стали падать копья. Люди закричали.
Ветус выругался и вытащил из кошелька серебряный динарий. — Август или бык?
— Как всегда, — сказал Тулл. У него были свои принципы. Он никогда не выбрал бы для пари изображение императора. — Бык.
