– Это он?
Бедуин наморщил лоб, внимательно разглядывая Юсуфа.
– Я не уверен. Но это был один из ваших сыновей, тут у меня нет сомнений.
Айюб нахмурился и повернулся к сыновьям:
– Вагар, шейх своего племени.
– Ахлан ва-сахлан, Вагар, – вместе сказали Юсуф и Туран, приветствуя шейха.
Тот ничего не ответил.
– Вагар пришел, чтобы предъявить серьезное обвинение одному из вас, – сказал Айюб.
Пастух кивнул:
– Вчера я поднялся до рассвета и поехал торговать в Баальбек вместе со своими сыновьями. Когда я вернулся поздно вечером, я обнаружил, что на мой лагерь кто-то напал. Их было по меньшей мере двое. Они убили одну из коз и изнасиловали мою юную дочь. Весной она должна была выйти замуж, а теперь никому не нужна. Мой брат прогнал нападавших, и они так спешили сбежать, что оставили лошадь с клеймом Наджима ад-Дина. – Пастух указал сначала на Турана, потом на Юсуфа. – Это сделал один из вас. Я требую справедливости!
– Простите мою дерзость, йа сиди, – сказал Юсуф, уважительно обращаясь к пастуху. – Но, возможно, это ужасное преступление совершил кто-то из людей моего отца. Сама по себе лошадь еще ничего не доказывает.
– Нет, это был не взрослый мужчина, – резко возразил Вакар. – Моя дочь клянется, что человек, осквернивший ее тело, не старше, чем она.
– Юсуф! – выпалил Туран. – Юсуф и его раб-франк. Должно быть, это они.
– Он лжет! – запротестовал Юсуф.
– Молчать! – рявкнул Айюб. – Вы позорите меня своим ребяческим поведением. – Он повернулся к Турану. – Я хочу выслушать твои объяснения. Почему ты считаешь, что это сделал Юсуф?
– Потому что я не мог, отец. Вчера я весь день провел в городе. Мои друзья, Идиг и Ракин, готовы подтвердить мои слова.
– Вчера днем я был с Имад ад-Дином. Я не мог напасть на лагерь этого человека, – заверил Юсуф.
Айюб перевел холодный взгляд с одного сына на другого.
– Один из вас лжет. Пусть виновный признается, и я буду милосерден. – Туран и Юсуф молчали. – Ладно, – продолжал Айюб. – Тогда вы будете жестоко наказаны – я продам раба того из вас, кто совершил злодеяние; он не предотвратил преступление, значит, виновен не меньше, чем вы. Кроме того, тот, кто изнасиловал дочь шейха, женится на ней и заплатит выкуп невесты из своего наследства.
Он повернулся к улыбающемуся Вагару. Тому несказанно повезло: породниться с Наджимом ад-Дином – об этом он не мог и мечтать.
– Местный имам, Имад ад-Дин, мудрый человек. Завтра он вернется из Дамаска, и я попрошу его быть судьей. Сегодня ты мой гость. А завтра свершится правосудие.
* * *
Юсуф сидел, скрестив ноги, на полу столовой и слушал петуха, чье кукареканье нарушало утреннюю тишину. Несмотря на ранний час, в зале собралось много народа, чтобы послушать его дело. Длинный низкий стол вынесли, освободив место для импровизированного суда. В конце зала, на подушках, с суровым лицом сидел Имад ад-Дин. Слева от него – Айюб, справа – бедуин Вакар, на лице которого застыло мрачное выражение.
Юсуф сидел перед ними, справа от него – Туран, за спиной которого собрались его свидетели: друзья Идиг и Ракин, раб Таур и бородатый человек, которого Юсуф не знал. С Юсуфом сидел только Джон. В задней части зала стояли люди Айюба во главе с Абааном.
Имад ад-Дин откашлялся, и Юсуф посмотрел на имама.
– Дело, которое нам предстоит рассмотреть, остается неясным, – начал имам. – Оба обвиняемых утверждают, что находились в Баальбеке в то время, когда совершено преступление. Сегодня мы узнаем правду. Туран. – Имад ад-Дин пригласил Турана выйти вперед. – Расскажи, как все было.
– Вчера я весь день провел в городе в компании Идига и Ракина, – сказал Туран, указав на своих друзей. – Мой раб и я уехали вскоре после утренней молитвы. Мы взяли две лошади из конюшен. К началу пира мы вернули их назад. Отец видел меня там. Я не мог совершить это постыдное деяние.
– Понятно. – Имад ад-Дин помолчал, его карие глаза внимательно смотрели на Турана, который опустил взгляд. – Я осмотрел лошадей в конюшнях твоего отца. И обнаружил лошадь, на которой нет клейма. Ты знаешь, откуда она могла появиться, Туран?
– Я не знаю, спросите у Юсуфа.
Имад ад-Дин не обратил внимания на слова Турана.
– Ты говоришь, что вчера весь день провел в городе? Расскажи, чем ты занимался?
Туран колебался. Его взгляд метнулся к отцу, а потом уперся в пол.
– Я был в таверне.
Айюб нахмурился.
– В таверне? – спросил Имад ад-Дин. – В какой именно?
– У Ахтара.
– Это место имеет дурную репутацию, там играют и там полно шлюх, – повысил голос Айюб. – Такое поведение не делает тебе чести, сын.
– Тем не менее, – продолжал Имад ад-Дин, – если Туран находился у Ахтара, он не мог совершить набег на лагерь Вагара. Туран, ты можешь сесть. – Туран торжествующе ухмыльнулся, возвращаясь на свое место. – Идиг и Ракин, – пригласил Имад ад-Дин. – Выйдите вперед.
Двое молодых людей приблизились к имаму. Они часто сопровождали Турана, когда он курил гашиш, это были местные парни с редкими бородками и прыщавыми лицами. Ракин стоял с опущенной головой, руки он убрал за спину. Идиг высоко поднял голову и посмотрел Имад ад-Дину в глаза.
– Идиг, ты готов поклясться, что провел с Тураном весь вчерашний день? – спросил Имад ад-Дин.
– Да, – уверенно ответил Идиг.
– А ты, Ракин?
– Я провел с ним весь день, – подтвердил Ракин высоким голосом подростка.
– И вы все время находились у Ахтара? – Оба парня кивнули. – Вы что-то выиграли за столом?
Ракин наморщил лоб и посмотрел на Турана. Идиг выглядел столь же неуверенно.
– Мы… да, выиграли, – наконец сказал Идиг.
– Сколько?
Парни переглянулись.
– Три драхмы, – сказал Ракин. – Идигу везет, когда он играет в кости.
– Понятно, – задумчиво сказал Имад ад-Дин. – Я вижу, у тебя с собой кошелек, Идиг. Могу я в него заглянуть?
– Я… я… – начал заикаться Идиг.
– Подойди и отдай его мне, юноша, – потребовал Имад ад-Дин. Идиг протянул ему кошелек. Имад ад-Дин взял его и высыпал монеты на ладонь. – Четыре фельса, – сказал он, показывая мелкие медные монетки. – И куда же делся твой выигрыш?
– Женщины, – вмешался Туран. – Мы потратили деньги на женщин.
– Молчать! – оборвал его Имад ад-Дин. – Тебя не спрашивали, Туран. Он повернулся к Идигу: – Вы потратили деньги на женщин? – Юноша кивнул. Имам обратил пристальный взгляд на Ракина. – Расскажи мне о женщине, которую вы купили, Ракин.
– Она… была красивой, – пробормотал Ракин.
Имад ад-Дин кивнул:
– Не сомневаюсь. И в чем же выражалась ее красота?
Ракин посмотрел в потолок, словно там был нарисован портрет женщины.
– Карие глаза, темные волосы и коричневая кожа. И еще очень большие груди.
– Тоже смуглые? – Ракин покраснел еще сильнее, но кивнул. – Очень хорошо, – сказал имам, нахмурившись. – Вы оба можете сесть. – Имад ад-Дин обмакнул перо в чернила и что-то записал, затем повернулся к Турану: – Тебе есть что добавить?
– Ахтар, владелец таверны, здесь, – сказал Туран, указывая в сторону мужчины с тонкими чертами лица, сидевшего за ним, скрестив ноги. У мужчины были редеющие черные волосы, светлая кожа и темные круги под глазами. Тонкие черты портила заячья губа. – Он готов подтвердить мои слова.
– Выйди вперед, Ахтар, – сказал Имад ад-Дин.
Владелец таверны медленно поднялся на ноги.
– Ваше шиятельштво, – прошепелявил он и поклонился Айюбу, который кивнул в ответ.
Затем Ахтар повернулся к Имад ад-Дину.
– Был ли Туран с друзьями вчера в твоей таверне?
– Да.
– И что они делали?
– Они играли в кости, курили гашиш и имели женщин. Как обычно.
– Туран является регулярным клиентом? – Ахтар кивнул. – А что ты можешь сказать про девушку с коричневой кожей? Она шлюха?
– Батайна, – ответил Ахтар. – Она из Африки, и у нее действительно очень большие груди. Если хотите, можете зайти в мою таверну и осмотреть ее.
