Юлия Андреева - Свита мертвой королевы

Начались тяжелые времена.

Тихо горит в ночи лампа. Стежок за стежком я вышиваю подушку по приказу графа Альвару. Стежок за стежком. Нитку кладу близко-близко, как тела любовников. Тогда вместе стежки будут смотреться как единое целое. Даже когда на полотне встречаются разные цвета – рука вышивальщицы может положить их так, что они будут смотреться как нечто единое.

Можно ли назвать единым целым союз таких разных, по сути, существ, как мы с Альвару? Что будет, если положить вместе нежнейший шелк и суровые нитки? На полотне невозможно. А в жизни? В жизни, наверное, и не такое бывает. Жизнь сама по себе странная штука…

Воспользовавшись милостивым разрешением короля убраться подобру-поздорову, мы добрались до порта города Баррейру, где, договорившись с капитаном небольшого судна, отплыли в Испанию. Началось долгое, изматывающее силы и средства странствие.

Сначала мы устроились в богатом и красивом Мадриде, известив о себе Педру. Альвару отчего-то верил, что не пройдет и полугода, максимум год, как все само собой уладится и мы сумеем вернуться. Поэтому он сразу же снял довольно-таки богатый дом, где начал жить на широкую ногу.

Он быстро завел полезные знакомства и даже был представлен ко двору, но не сумел добиться того, чтобы получить приличествующее его титулу и былым заслугам место. Да оно ему все равно и не было нужно. Кто принимает на себя должность на несколько месяцев? Ведь именно на такой срок рассчитывал задержаться в Испании Альвару.

Некоторое время Педру слал нам полные теплых слов письма, где сетовал на своих упрямых подданных, мешающих планам возвращения Альвару в Португалию. Ко всему прочему, вдруг вскрылись подробности гибели сеньора Алвиту, вдовой которого я являлась. Нашелся даже свидетель убийства. Им оказался кто-то из тогдашней свиты Альвару. В общем, руки короля оказались связанными, так что он не сумел протянуть их навстречу страдающему другу.

Понимая, что никто уже в целом мире не окажет ему помощи, Альвару ходил взад-вперед по нашей спальне или вдруг требовал коня и гнал его что есть силы. Возвращался граф, только устав и измучив себя. Тогда он садился за стол и принимался писать своему венценосному другу, превознося красоты Испании, куртуазность местных рыцарей и красоту дам. Возможно, он надеялся, что Педру, знающий его как облупленного, поймет, что все это – не что иное, как блеф и желание хоть немного скрасить свою вынужденную ссылку.

Переписка продолжалась пять лет, и король всегда находил возможность посылать значительные суммы своему несчастному другу. На них мы безбедно жили, имея великолепный выезд и множество слуг. Но в 1366-м письма и деньги неожиданно прекратились. Вместо них из Португалии пришло письмо от дона Санчуса, в котором он сообщал о тяжелой болезни короля, и тонко намекал, что тот вряд ли выживет.

Весть о недуге друга и покровителя выбила Альвару из седла. Дни напролет он ходил убитый и потерянный, то и дело посылая людей в порт узнать, не пришли ли корабли из Португалии и нет ли каких-нибудь сведений о здоровье короля. По приказу Альвару и по своему собственному желанию я простаивала на коленях перед изображением Девы Марии, слезно умоляя ее смилостивиться над нашим королем и послать ему выздоровление.

Через год Педру не стало. Он умер в возрасте сорока семи лет.

Столько же было в это время и Альвару. Еще физически сильный, достаточно быстрый и резкий, он чувствовал, как жизнь его пропадает впустую, как подкрадывается холодная и неизбежная кончина.

Как и следовало ожидать, новым королем Португалии стал Фернанду Первый – двадцатидвухлетний законный наследник нашего друга Педру Первого.

В преддверии перемен все живущие в Испании португальцы пытались вызнать друг у друга любую информацию относительно молодого короля.

Альвару то плакал, обнимая кувшин с вином, хороня свое будущее, то вдруг словно обретал крылья, рассказывая о том, каким Фернанду был ребенком, что он любил и что ненавидел. Тогда ему вдруг начинало казаться, что новый король вскоре разберется с его делом и, без сомнения, возвратит верного слугу короны обратно в Португалию.

– Юному королю нужны свои люди! – говорил он, обнимая меня за плечи и целуя в щеку. – Вот увидишь, сегодня я написал дяде и попросил его подать просьбу о повторном рассмотрении нашего дела. Короля окружают предатели, трусы и мастера лизания задниц. Я – старый вояка, добывший в свое время корону Португалии у старого лиса Афонсу и возложивший ее на голову Педру, должен служить молодому королю. Фернанду просто обязан вспомнить меня и, вспомнив, приблизить к себе.

– Но Фернанду, без сомнения, знает, что мы служили не только интересам его отца, но и интересам покойной Инес, которая чуть было не отняла Педру у его матери, – возражала я.

– Если бы бабам было дано разбираться в политике, мир бы рухнул! – кричал Альвару, хлопая меня по спине и требуя, чтобы я убиралась и сидела где-нибудь на кухне.

Вернувшиеся недавно из Португалии купцы доставили вести, что юный король высокого роста, сильный и красивый. Он любит турниры, веселье, охоту и женщин. Говорили, что Фернанду весьма любвеобилен и расточителен до такой степени, что содержит целый гарем любовниц.

Расспрашивая о похождениях Фернанду, Альвару день ото дня убеждался, что это именно тот король, который сумеет понять его и замять давнее дело. Если король считал адюльтер чуть ли не нормой жизни, будет ли он преследовать человека, расправившегося со своей давно надоевшей бесплодной женой ради любовницы, подарившей ему четверых здоровых детей?

Граф еще долго мечтал бы так, но король Фернанду вдруг ни с того ни с сего затеял войну с Кастилией. Пытаясь разобраться во внешней политике отчизны, Альвару ломал голову, но так и не сумел понять, с какого перепугу началась эта самая война. Тем не менее он написал королю, предлагая свои услуги в качестве командующего войсками.

Ответом ему стало письмо от дона Санчуса, умолявшего немедленно покинуть Мадрид, так как король, узнав наш адрес, написал королю Испании, прося о немедленной выдаче преступников.

Глубоко оскорбленный молодым монархом в своих лучших чувствах и считая себя чуть ли не преданным, Альвару все же не стал дожидаться неизбежного ареста, велев собираться в дорогу. Так, побросав добрую часть имущества, мы выехали в Альмерию – небольшой портовый городишко, не идущий ни в какое сравнение с прекрасным Мадридом, но ставший идеальным местом для того, чтобы спрятаться от преследования.