— Ничего, пусть привыкает, — настаивал на своём князь. — Поиграй, сынок, поиграй. Папа разрешает. Только осторожно.
Братислав взял кинжал Вадима и отошёл в сторону.
— Извините нас, князь, — обратилась Ангельда к Воличу. — Сами понимаете, дела семейные. Долго не виделись с мужем, немного волнуемся. И всё такое.
Волич снисходительно развёл руками в разные стороны и улыбнулся.
— Я напомнила королю Эрику, что он дал слово помогать тебе, пока ты не станешь Великим Князем Новгородским, — продолжила разговор Ангельда, обращаясь к Вадиму. — Вот он и согласился.
— Не может быть, чтобы всё было так просто, — сомневался Вадим. — Что-то ты не договариваешь, жена. А, может, Эрик задумал какую-то хитрость против меня? И откуда тебе стало известно, что Белозеро находится в осаде?
— Что, да откуда, можно подумать, что я не с мужем разговариваю, а попала к врагам, и они меня допрашивают, — обиделась княгиня.
— И в правду, князь Вадим, — вступился за Ангельду Волич. — Зачем же так обижать княгиню. Она, можно сказать, нам жизнь спасает, а ты высказываешь ей такое недоверие. Нехорошо это, нехорошо.
— Ладно, — смягчился Вадим, — извини меня, Ангельда, я не хотел тебя обидеть. В таких делах никому доверять нельзя, вот я…. А как мы должны действовать по вашему плану с королём Эриком?
— Вы сегодня вечером, когда стемнеет, подадите сигнал с башни над главными воротами, — рассказывала Ангельда. — А завтра утром, выступите из Белозера и начнёте сражение у городских стен. За ночь король Эрик подведёт свою армию, а утром ударит варягам в спину. Вот и весь план.
— Да, на словах то оно всё хорошо получается, — недовольным голосом произнёс Вадим. — А вот, как оно на деле будет?
— В чём ты сомневаешься, Вадим, — спросила Ангельда. — Поясни?
— Я сомневаюсь, что Эрик нападёт на варягов, вот в чём, — резко ответил князь. — Ну, зачем ему помогать нам славянам, и ссориться с варягами, со своими родственниками?
— Ну, здесь ты не прав, Вадим, — возразила княгиня. — Мы ему тоже приходимся родственниками. Я, между прочим, тоже нормандка, да ещё и двоюродная племянница короля Эрика. Я уверенна, что он нападёт на варягов. Он мне лично дал своё королевское слово, что непременно нападёт. А для короля Эрика это не простой звук. Я знаю.
— Ладно, — почти согласился Вадим. — Допустим, что Эрик сдержит своё слово и атакует варягов. Допустим. Но, когда он это сделает. А, если его что-нибудь задержит, и он вступит в бой не утром, а позже? Нас к этому времени уже изрядно успеют потрепать. И когда закончится битва, у нормандцев будет численное превосходство над нами. Вот тогда король Эрик станет диктовать мне свои новые условия, требуя от меня ещё наших городов за его помощь.
— Что же ты предлагаешь, Вадим? — спросил Волич.
— Мы выйдем из города для сражения, — начал пояснять князь свой план, — но сделаем это так, как нам выгодно. Мы уже решили, что начнём бой ближе к вечеру, вот так и поступим. Помогут нам норманны или нет, а мы всё равно сможем осуществить наши намерения и послать наших лазутчиков за помощью. При любом исходе дела, помощь от славянских городов нам никак не помешает. Да и для похода на Новгород, мне всё равно надо собирать новое войско. Вот и начнём это делать сразу, не дожидаясь исхода сражения.
— Ты хорошо всё придумал, — одобрила план Вадима Ангельда. — Вот только я договаривалась с королём Эриком, что ты начнёшь сражение утром, а ты собираешься начать бой ближе к вечеру.
— А теперь твой договор меняется, — твёрдо сказал Вадим. — Какая разница твоему Эрику, когда начнётся сражение?
— Король Эрик не мой, — возмутилась Ангельда. — Он скорее твой, потому что является твоим союзником. И попрошу тебя не путать.
— А кто уговорил меня взять его в союзники, забыла? — завёлся Вадим, но тут же успокоился и добродушным тоном добавил. — Ладно, не обижайся. Давай, рассказывай, какой сигнал надо подать с башни?
— Зажечь огонь, — сухо ответила Ангельда.
— Князь Волич, — попросил Вадим, — займись этим делом лично. Пусть сделают так, чтобы огонь был хорошо виден.
Волич склонил голову в знак согласия и произнёс:
— С вашего разрешения, княгиня Ангельда, я вас покину, дела. Князь Вадим, кто завтра поведёт войско на битву?
— Я, — однозначно ответил Вадим, — кто же ещё?
Князь Волич недовольно поморщился и вышел из комнаты. Вадим подошёл к жене, взял её за талию и попытался привлечь к себе. Княгиня делала вид, что сопротивляется.
— Я с тобой даже поздороваться нормально не смог, — посетовал Вадим, продолжая прижимать к себе жену. — Я так соскучился по тебе. Пойдём в спальню.
— Ну, мужчины, — подумала Ангельда, — чуть что, сразу в спальню.
— Вот так всегда, — смягчаясь, произнесла княгиня, — сначала накричишь на меня, а потом пристаёшь с нежностями. Настоящий медведь. Я тоже скучала по тебе.
Ангельда перестала сопротивляться, прижалась к мужу и поцеловала его в губы.
Примерно на расстоянии одной версты от главных ворот Белозера, находился большой холм, густо поросший кустарником. Воевода Фронбрасс с двумя воинами выбрали это место для наблюдения за башней над городскими воротами, на которой должен был появиться условный сигнал от княгини Ангельды. Ночь так сильно прижалась к земле, что месяц и звёзды на небе почувствовали себя свободными от её плотных объятий, и от радости засияли ещё ярче, прорезая бесконечную темноту своим серебристым светом.
— Долго нам ещё здесь лежать? — спросил воин, хлопнув себя по щеке ладонью. — Комары тут злющие, всю кровь из меня скоро выпьют.
— Ничего, что-нибудь оставят, — насмешливо проговорил другой воин.
— Да замолчите вы, — строго сказал воевода Фронбрасс. — Если нас услышит кто-то из дозорных варягов, то они точно выпустят из нас кровь. Лучше за башней наблюдайте. Не хватало ещё, чтобы мы прогавили условный знак.
В это время вдали замерцал слабый огонёк. Затем он начал увеличиваться, и превратился в довольно уверенный огонь.
— Вон, смотрите, — указывая рукой по направлению в сторону города, проговорил воин. — Да это же условный сигнал.
— Где? А, вижу, — произнёс Фронбрасс. — Да, это то, что мы ждали. Теперь можно возвращаться. Только тихо.
Стольник Сван этой ночью всё время чувствовал какое-то беспокойство. Поэтому, он сам лично решил проверить посты и секреты на подступах к Белозеру. Едва он углубился в лес недалеко от дороги, ведущей к городу, то сразу заметил три тёмные человеческие фигуры, крадущиеся между деревьев. Сван остановился, наклонился к шее своей лошади, похлопал её ладонью и тихо сказал:
