— А Умила, ты уже приехала, — обрадовано сказал Людбранд. — Наверное, твой любимчик уже нажаловался на меня? Только ты не старайся, тебе меня не уговорить. Да и вообще это не женское дело обсуждать вопрос о родовом мече.
— Отлично, — язвительно заметила Умила. — Значит, решать вопросы о наследниках престола это не женское дело. Можно подумать, что ты сам рожал наших сыновей.
— О чём ты говоришь? — удивился король. — При чём здесь это?
— А притом, что, если ты не дашь Рюрику наш родовой меч, — поясняла королева, — то у нас с тобой вообще может не остаться наследников. А я уже вряд ли смогу родить детей. Ты, что не понимаешь этого? А вдруг у князя Вадима и вправду необычный меч, что тогда? Или тебе недостаточно, что он убил уже двух наших сыновей, хочешь, чтобы и последнего тоже убил?
— Ну, что ты так волнуешься, — забеспокоился король. — Не надо так кричать. И потом, не такая ты уж и старая, как говоришь. Ты у меня ещё такая красавица.
— Ты никогда не умел говорить комплименты, — смягчилась королева. — Если бы я не знала тебя столько лет, то скорее бы обиделась, чем обрадовалась. Так ты отдашь меч Рюрику?
— Отдам, — раздражённо сказал король. — Я только хотел, чтобы он вернулся домой, вот и всё.
— Не волнуйся, он вернётся, — пообещала Умила. — Обязательно, вот увидишь.
Рюрику передали, что король Людбранд хочет его видеть. Князь поспешил к отцу. Когда он вошёл в кабинет короля, там, на столе уже лежал родовой меч. Король взял меч, протянул его Рюрику и сказал:
— Вот возьми наш родовой меч, владей им и передай его своему наследнику, когда придёт время, как я тебе его передаю. Пусть он защищает тебя и твоих потомков.
Рюрик взял меч, и ему показалось, что клинок горячий. Даже дрожь прошла по его телу. Князь поцеловал меч и сказал:
— Я не подведу Вас, отец, даю Вам слово.
Людбранд подошёл к сыну и поцеловал его в лоб.
— Когда ты едешь? — спроси король.
— Сейчас, — ответил Рюрик. — Время не ждёт.
— Ладно, иди, — проговорил Людбранд. — Долгие прощания, лишние слёзы.
Во дворе Рюрика уже ждала королева. Она обняла сына, поцеловала его и спросила:
— А когда ты внука привезёшь показать? Хоть бы раз его увидеть, а там и умирать уже можно.
— Мама, не надо умирать, — улыбнулся ей Рюрик. — Жить гораздо интереснее. Обязательно привезу. Вот только разберусь немного с делами и привезу.
Королева стояла и махала вслед уезжающему сыну, пока он не скрылся за поворотом.
Князь Гостомысл поднимался на башню Главный городских ворот Новгорода. Он шёл с остановками, чтобы отдышаться и перевести дух. Лестница окончилась, и князь вышел на площадку. Гостомысл подошёл к бойнице и посмотрел вдаль. Дорога, ведущая к городу, извивалась по равнине и скрывалась в лесу. Князь посмотрел на небо. Солнце уже село на землю и растекалось по горизонту густым красным светом. На душе у Гостомысла стало грустно и тоскливо. Князь уже почти месяц каждый день ходил на эту башню, чтобы посмотреть, не едет ли его внук Рюрик с дружиной.
— Неужели так и не дождусь я его? — думал Гостомысл. — Закатится за горизонт моя жизнь, вот как это красное солнышко. Похоже, что и сегодня его уже не будет. Почему же он не едет? Верительные грамоты ему передали, что же могло его задержать? Может, он передумал становиться Великим Князем Новгородским? Если так, тогда князь Вадим своего не упустит. Он-то уж точно станет Великим Князем. Вон сколько крови он уже пролил, чтобы добиться этого.
Макушка солнца спряталась за край земли, и на небе осталась лишь красная густота. Князь повернулся и направился к лестнице, чтобы спуститься вниз. Дома Гостомысл поужинал и лёг спать. На утро князь долго не просыпался. Слуги забеспокоились, но входить в спальню князя без вызова не решались. Приехал воевода Караган. Ему рассказали, что князь не выходит из спальни.
— На Гостомысла это не похоже, чтобы он нежился в постели, как лежебока, — проговорил Караган. — А он не захворал ли часом?
— Вчера князь чувствовал себя нормально, ни на что не жаловался, — ответил слуга. — Он бы позвал нас, если бы ему было худо.
— Ладно, пошли, посмотрим, почему он так долго спит, — предложил Караган.
Воевода вошёл в спальню Гостомысла, приблизился к кровати князя и позвал его:
— Князь Гостомысл, вставай, уже почти полдень.
Гостомысл даже не пошевелился. Воевода прикоснулся ко лбу князя и тут же одёрнул руку назад. Лоб у Гостомысла был холодный.
— Вот так дела, — подумал Караган, — похоже, что наш князь умер.
— Эй, ты, — подозвал воевода слугу, стоявшего в дверях, — а ну, помоги мне.
Они вдвоём повернули застывшее тело князя на спину. Глаза у Гостомысла были закрыты.
— Наверное, во сне умер, — предположил Караган. — А вы говорите, что всё нормально. Отмучился наш князь, отвоевался. Теперь он уже у Перуна. Так и не дождался бедняга своего внука Рюрика.
В это время в комнату вбежал другой слуга и сказал:
— Воевода Караган, доложите князю Гостомыслу, что от главных ворот прибыл посыльный и сообщил, что на подходе к городу князь Рюрик со своей дружиной, к вечеру будет в Новгороде.
— Тише, не кричи, — остановил слугу Караган. — Теперь уже князю Гостомыслу ничего не доложишь. Покинул нас наш славный Гостомысл. Совсем немного не дождался Рюрика.
Лишь только багряный солнечный шар закатился за лес, расположенный к западу от Новгорода, князь Рюрик со своей дружиной вступил в город. Когда князь въехал во двор хором Гостомысл, ему навстречу вышел воевода Караган.
Опоздал ты, князь Рюрик, — скорбно проговорил Караган вместо приветствия.
Что случилось? — заволновался Рюрик.
— Покинул нас князь Гостомысл, — ответил Караган. — Не дождался тебя, сердешный.
Рюрик тут же побежал в дом. Посреди зала на дубовом обеденном столе лежал князь Гостомысл в своём военном облачении. Рюрик подошёл к столу, остановился и взял Гостомысла за руку.
— Вот я и приехал, дедушка, — сказал Рюрик. — Как ты и хотел. Только ты теперь этого уже никогда не узнаешь.
Князь повернулся к людям, находившимся в зале, и сказал:
— Приготовьте ладью, погребальный костёр будет на ней.
У пристани поставили ладью, уложили на неё личные вещи Гостомысла, бочонок с мёдом и продукты. Воевода Караган, воевода Свенельд, князь Олег и стольник Сван взяли два копья, сверху на них закрепили свои мечи и заняли места с четырёх сторон. Князя Гостомысла положили поверх мечей и накрыли знаменем с вышитым гербом Новгорода. Военачальники подняли Гостомысла и понесли на пристань. Там князя внесли на ладью и оставили на ней. Сверху на Гостомысла положили его щит, справа от него меч, слева копьё. Затем судно оттолкнули от причала, и ладья плавно заскользили по водной поверхности Ильмень озера. Когда корабль отошёл от берега на сто шагов, воевода Караган выстрелил в него из лука подожженной стрелой. Стрела угодила в ладью, и через некоторое время судно уже запылало. Рюрик поднял руки к небу и сказал:
