этом Икаре остался.
– Не этот вопрос перед нами сейчас стоит.
– Ладно. В свете последних событий будем считать, что это обыкновенное чудо.
– Тут вопрос поважнее. Куда дальше?
– Смотрите-ка, там ещё одно.
И Ярослав пошел к другому дереву, поверженному наземь, а когда дошел до него, то увидел следующее и стал так продвигаться вперёд. Лес стал заметно редеть. По большей части от числа разрушений. Слава шёл и видел все больше следов колоссального буйства: обгорелая земля, испепелённые кустарники, вырванные с корнем или гладко срезанные деревья. Земля кое-где вздымалась, словно её пнул великан. Вечерело. Поднялся туман. Сперва бледный, едва заметный, а затем густой, насыщенный. Ярослав всё шёл. Вскоре он набрёл на тропку из выжженных следов. Это были чёрные человеческие следы на помертвевшей траве. Слава двинулся по ней. Отпечатки хаоса исчезли с ландшафта. Теперь сосны и ели угрюмо сторонились Ярослава и смотрели дико, по шакальи. Спустя ещё минуты три он вышел к пересохшему руслу реки. Над ней туман был особенно густ. То там, то тут вдоль берега из него выступали глыбы камня. На дне виднелся силуэт человека. Он играл на дудочке. Одинокий, но уверенный мотив был слышим сквозь белёсую гущу. Ярослав подошёл поближе. Музыка прекратилась. Это был Константин Афанасьевич.
– Ага. Нет у бренного истинного счастья.
– Судя по вашей музыке, нет его как раз у вечного. Это была Она?
– Какая разница! … Да … Она.
– Вы не пытались поговорить?
Кощей не ответил. Он снова приложил инструмент к губам, и маленьким маяком в тумане загорелась музыка. Пока длилось звучание, Ярослав разглядел длинную царапину на земле, упирающуюся в покосившийся валун. Из камня виднелась рукоять меча.
– Меч. – думал Слава, – Было что-то в сказках про него.
–Меч в камне?
– Нет, меч-кладенец. Таким, помнится, что угодно разрубить можно.
– Он, наверно.
– Понятно теперь откуда такие ровные срезы на деревьях.
Мелодия завершилась.
– Не положено смерти с бессмертием встречаться. И не будет. Ты думаешь, что попал в сказку? Ты ошибаешься. Ты не встретишь здесь ни Добрыню Никитича, ни Ивана царевича, на Василисы прекрасной. Знаешь, почему? Потому, что век человеческий короток.
Мысли в голове у Ярослава засуетились. На мгновенье он представил себя сидящим за партой в классе в окружении бубнящих что-то друг другу людей.
– Неужели …
– Что и требовалось …
– Это непр…
– На самом д…
– Отвечу так, что …
– …важное…
– Несогласен …
– Тихо!
Слава сосредоточился, и класс пропал.
– Но ведь истории о них дошли до наших дней. Их помнят. Важно то как люди прожили свой век. Важно, что они от себя успели оставить.
– Уходи.
– А как же вы?
– Уходи.
Кощей снова заиграл на дудочке. Туман сгустился. Слава сделал несколько шагов наугад, оступился и упал с крутого берега. Когда он поднялся, то уж не было ни Константина Афанасьевича, ни пересохшего русла, ни звуков музыки. Овраг.
Прошло уже около двух часов, как Ярослав, хоть и не с первой попытки, выбрался из ложбины и пошёл в неопределенном направлении. Стемнело, и в накрывшей лес тени деревья словно ожили. Они поскрипывали, стонали, сетовали на свою нелёгкую жизнь. „ Хооолодно! Мороз проКлятый одолееел. Под Новый год снееегу не допросишься. А вот идёт мааальчиК. Он таКой тёооплый. Идиии сюдааа мааальчиК. Идиии. Ко мнеее. И Ко мнеее. Не жааадничай Тебя на всееех хватиТ. Иди сюдааа.“ Так ворчали деревья и тянули свои длинные лапы.
– Товарищи! Если у вас богатое воображение, не ходите одни ночью в лес. Вы можете начать путать вымысел с реальностью, и тогда …
– Спокойно, это всё точно вымысел.
– Как же. И дракон – вымысел, и меч который в камень по рукоять входит, и то серое ещё.
– И вообще, мы сейчас просто спим где-нибудь.
– В больнице. В коме.
– Ну вот, я же говорил, что бояться нечего.
– И всё-таки страшно.
– И темно.
– И холодно.
– Просто не обращаем на них внимания.
– Да уж. Просто.
– Я даже не знаю, куда иду.
– А куда тебе надо?
– Мне надо дело завершить. К деду Морозу мне надо.
– Правильно. Наш человек.
– Так. Это уже не мои мысли.
Слава остановился.
– Кто здесь?
– Спокойно, без резких движений.
Голос казался смутно знакомым.
– Поверни голову налево.
Повиновавшись, Ярослав увидел два зелёных глаза, глядящих откуда-то снизу метрах в двух от него.
– Светятся. – подумал Слава. – Тревожный симптом.
– Вот так. Хорошо. – продолжил мягкий голос.
– Ты кто?
– Я – друг, и пришел помочь. Слушай внимательно.
– Вы не ответили на вопрос.
– Ты, вы – В эту игру можно долго играть. Вот.
Из темноты вылетела борсетка.
– О! Это же моя …
– Открой.
Один из человечков в голове Ярослава хотел было противиться, но стушевался. Постеснялся, вроде, и промолчал. Не слышно голосов. Только этот мягкий остался.
– Хорошо. Возьми бутылку. Очень хорошо. Теперь открой. Да. Сложи ладонь лодочкой. Выливай туда содержимое бутылки. Превосходно.
Маленький яркий огонёк вспыхнул собравшись из испаряющейся воды над рукой Славы. Тут же отовсюду поднялся сумасшедший визг. Ярослав увидел стремительно разбегающихся в разные стороны уродцев. Щуплый человек, похожий на корявую ветку, пень с корнями-щупальцами, толстяк, лишенный нижних конечностей и уползающий на одних руках, какие-то твари похожие не то на летучих мышей, не то на волков. Все они скрылись среди хвойных ветвей так быстро, что Слава не успел даже вскрикнуть. Рядом с ним остался сидеть только чёрный кот.
– Мяу.
– … Здравствуй.
– И тебе не хворать. … Смею заметить, что далеко не всегда, стоит уверять себя в том, что темнота никого не скрывает.
– Так. Значит ты тот самый.
– Именно так, и ни как иначе. Я был, и я остался. Но ты!
Кот начал обходить вокруг Ярослава разглядывая его.
– Ты не такой, каким был. В тебе что-то меняется. … И ведь даже не что-то, а кое-что. Где твои товарищи? Где Горыныч? Как ты умудрился потерять такого большого змея?
– Падали мы. Кощей там остался. Навряд ли теперь поможет.
– Справедливо … но об этом знаю. А дальше что?
– Без понятия. Неизвестно куда идти. Может подскажешь?
– Может быть … Я провожу тебя. Слишком уж ты глупый и маленький. Легко обмануть и запутать
– Да? А ты умный? Приходит тут нотации читает.
– Никого нельзя назвать умным или глупым. Можно только сравнивать. Ты слишком глупый для того, чтобы выйти отсюда самостоятельно, но достаточно умный, чтобы разобраться, как работают чары собственности. … Весьма похвально. … А героизм, проявленный к месту, заслуживает отдельного уважения. … Я думаю, твоими стараниями, змей уцелел. … Молодец … Хороший мальчик …
– Так! Стоп. Знаю я эти ваши штучки с одурманиванием. Хватит. Не надо!
–Ммм … Понятно … Но дурман – это такая трава. А я, обычно, усыпляю.
– Кот Баюн. Ты же людоед.
– Есть немного, но всему своё время … Ты всегда ходишь в перчатках?
– Что? Нет.
– А ты посмотри.
– Действительно перчатки. Откуда они взялись? Это и не мои перчатки вовсе. У меня таких не было.
Слава снял одну. Из перчатки пыльной серой струйкой высыпался порошок. Тоже было и со второй.
– А я говорил … обманули тебя … перчатки подсунули … скорее всего, подменили. А внутри заговорённый пепел дурман-травы. Я бы рекомендовал эту
