порежем ее на куски!
Райф в отчаянии закрыл глаза. Он пришел сюда, чтобы спасти одну из дочерей Даранта – а теперь пират мог потерять обеих.
Устроившись на вершине валуна, Грейлин прижимал к глазу дальноскоп. Этот инструмент был подарком Хиска, механика «Пустельги» – подарком, который теперь оказался весьма полезным.
«Хотя бы для того, чтобы убедить Никс в безрассудстве этой затеи».
Он оглядел далекие скалы. Большинство из них оставались темными и нечитаемыми под звездами, но некоторые светились скрытым расплавленным огнем. Гул водоворота в ушах эхом отдавался в груди, полный скрытой угрозы. Пропитанный серой воздух обжигал легкие и все сильней разжигал его страхи. Они не могли торчать здесь целую вечность.
– Видишь что-нибудь? – спросила Никс. – Есть какие-нибудь признаки рааш’ке?
– Пока что нет, – честно ответил Грейлин. – Но это настоящий лабиринт из растрескавшихся скал, широких ущелий и узких разломов. И на большей части его слишком темно, чтобы рассмотреть какие-то детали. Но я все-таки попробую.
Он продолжил водить зрительной трубой по сторонам, стараясь изучать местность как можно более дотошно и при этом готовый в любой момент бросить это занятие и сдаться. Как только он признает свое поражение, можно будет вернуться в Приют.
– Где же они могут прятаться? – произнес Джейс у него за спиной.
Ответил ему Даал:
– Пасть простирается на огромные расстояния по этим скалам. Говорят, на сотни лиг. Логово рааш’ке может быть где угодно.
Джейс не согласился с ним:
– Им необходима пресная вода, и похоже, что чем дальше отсюда, тем жарче воздух. Только по этим причинам они наверняка поселились бы поближе к Ледяному Щиту.
– Согласна, – сказала Никс.
Грейлин подозревал, что ее рассуждения связаны не столько с жизненными потребностями этих чудовищ, сколько с желанием ее сердца. Даже Никс понимала, что они не смогут осмотреть всю эту треклятую местность, передвигаясь на своих двоих. Ей было нужно, чтобы рааш’ке – и Баашалийя – находились где-то поблизости.
Он нацелился взглядом на другой каньон. Тот еле заметно светился – откуда-то из самой своей глубины. Подкручивая трубу дальноскопа, Грейлин силился навести резкость. И чуть не пропустил это – какой-то белый отблеск на фоне темной скалы. Это вполне могло оказаться вкраплением мела или какого-то другого светлого минерала. Он еще раз подкрутил трубу, наконец добившись четкой картинки.
Это был зев большой пещеры в скале. Грейлин уже видел много подобных. Только преддверие этой и скала под ней были сплошь покрыты какими-то белыми потеками. Слишком неровными и беспорядочными, чтобы оказаться минеральными отложениями. Рыцарь сразу понял, что это такое.
– Помет, – пробормотал он.
Никс услышала его.
– Что?
– Погоди, – предостерег Грейлин. – Не толкай меня!
Даже разговор сбивал фокус его дальноскопа.
Он осмотрел остальную часть ущелья, кропотливо и методично продвигаясь по нему. Заметил и другие загаженные дыры и трещины. Чуть опустил трубу. Подножия и уступы этих утесов были усеяны обломками костей. Потом переместился выше, чтобы еще раз осмотреть зев пещеры. Задержал на нем взгляд, позволяя зрению привыкнуть к белесой мути за линзой дальноскопа.
И постепенно сумел различить крошечные силуэты, которые шныряли через этот темный зев туда-сюда, неистово трепеща темными крылышками. Они напоминали воробьев – хотя, учитывая расстояние, наверняка были размером с зимних гусей. Грейлин еще немного понаблюдал за ними, а затем наконец опустил трубу.
На него уставились выжидающие лица.
Все, за исключением Шийи, которая просто продолжала смотреть на нагромождения скал.
Викас нетерпеливо изобразила жестами по-гюнски:
– Ну, что ты там видишь?
Грейлин прочел на лице у Никс тревогу и надежду.
– Они там.
Никс с облегчением вздохнула, стискивая плечо Джейса.
– Но не близко, – предупредил Грейлин. – В десятках лиг отсюда. Пешком никак не добраться. И я не заметил ни одного взрослого рааш’ке. Только совсем маленьких. – Он развел руками. – Не больше, чем тогда, когда Баашалийя впервые открылся тебе.
Когда Никс натужно сглотнула, Грейлин сразу же пожалел о своем выборе описания, осознав, какую боль наверняка вызвало это воспоминание.
– Но где же могут быть остальные? – снова спросил Джейс.
Грейлин пожал плечами:
– Я видел только маленьких. Наверное, те, что покрупнее, прячутся где-то внутри этой скалы.
Даал предложил более зловещий вариант:
– Или отправились на охоту.
– А не могли они улететь в Приют? – предположила Никс.
Даал отступил назад, глаза у него встревоженно расширились.
– Прости, – шепнула Никс, тоже явно сожалея о своих словах.
Сложив дальноскоп, Грейлин сунул его в карман.
– Если они и вправду отправились в Приют, то это еще одна причина вернуться. Даже если Баашалийя здесь и его еще не заставили подчиниться, мы все равно никак не можем с ним связаться. Здесь от нас никакого толку.
– И как же мы вернемся? – спросил Джейс, который повернулся и уставился на ледяную глыбу позади себя.
– Это будет нелегко, – признал Грейлин. – Придется максимально облегчить ялик, оставив лишь самое необходимое. А потом с помощью Шийи вручную отнести его наверх, в обход всех этих порогов. – Он повернулся к Даалу: – Когда мы доберемся до туннеля, ведущего в Клыки, смогут ли твои орксо тащить нас против течения, пока мы не окажемся в более спокойных водах? Шийя может идти прямо по дну, чтобы облегчить наш груз. Сумеют они с этим справиться?
– Неффа и Маттис? Да. Они нас не подведут.
Грейлин кивнул, оценив твердую уверенность Даала.
– Тогда будем собираться.
Никс держалась рядом с Шийей, и обе смотрели в Пасть.
– Пока что рано, – сказала Никс.
* * *
«Пожалуйста, пусть у нас все получится…»
Никс кивнула Шийе. Бронзовая женщина склонила голову, а затем подняла лицо к небу. В горле у нее зародилось негромкое гудение, разогревая бронзу. Шийя поддержала эту ноту и наложила сверху другие, подстраиваясь к ней. И все же крепко держала этот напев в себе, отказываясь выпускать его наружу.
«Еще не пора», – мысленно воззвала Никс к самой себе.
Шийя уже проделывала нечто подобное еще в Кефте – когда выпустила из себя золотую волну, которая пронеслась во всех направлениях, выискивая любые скрытые угрозы на окрестных улицах. Никс намеревалась попробовать то же самое и здесь. Но расстояния перед ними были слишком велики для одной только Шийи.
Никс позволила своим векам закрыться, отгораживаясь от всего окружающего, и присоединила свой голос к голосу Шийи, напевая вместе с ней и ощущая рядом с собой свечение бронзы – свою призрачную спутницу. Вместе они довели этот свой напев до крещендо, но все еще держали его взаперти.
«Еще не пора…»
Никс слепо протянула руку – не к светящемуся призраку рядом с ней, а к другому.
Даал взял ее за руку. Когда их ладони соприкоснулись, между ними вспыхнул огонь, но это была не та взрывная сила, что способна немедленно разорвать хватку. Это было пламя кузнечного горна, сплавляющее два металла в один. Она перетекла в Даала, а он – в нее.
Они крепко сцепили пальцы.
Безостановочно черпая силу из его источника, Никс уже с трудом удерживала этот поток в узде. Ее тревога и страх требовали большего, но она подавила их. Напитавшись пламенем Даала, разожгла свой напев еще ярче. И прямо через воздух, выпустив из себя золотые нити силы, поделилась этой силой с Шийей. Вместе они позволили своей песне разрастись, разжигая в ней пламя до тех пор, пока оно не полыхнуло ослепительной вспышкой.
Даал рядом с ней ахнул. На миг Никс увидела все происходящее его глазами. Шийя сияла рядом с ней, как факел, едва не ослепляя глаза. Сама она светилась почти так же ярко. Это видение промелькнуло и исчезло, но все же осталось выжженным в глубине ее глаз.
Никс все позволяла этому огню проходить сквозь них троих. От Даала к ней, от нее к Шийе.
Каждый вдох, словно кузнечные мехи, раздувал его все ярче. Каждое удар сердца нагнетал все больше силы. Она терпела до тех пор, пока больше не могла сдерживаться. И дала знать Шийе и Даалу.
Пора!
