тебе прямо в глотку!
Халендийского предводителя эта угроза ничуть не смутила.
– Говори, или в следующий раз я отхвачу ей всю руку целиком!
Охваченный паникой, Райф лихорадочно возился с крошечным горшочком с тлеющими углями. Пробираясь через деревню, он собрал горящие угольки, нападавшие с какой-то пылающей крыши. И сложил их в горшочек с крышкой, который украл из другого дома.
Райф раздул тлеющие угли внутри, и над ними заплясали язычки пламени.
Между коленями у него на песке покоились две полые морские тыквы. С них свисали маленькие фитили, скрученные из лоскутов ткани от его рубашки. Тыквы были заполнены стряпней его собственного изобретения – на основе воравана.
За последние дни у Райфа было достаточно свободного времени, чтобы бродить по деревне и задавать вопросы. Он регулярно ошивался неподалеку от Крайша с Джейсом, заглядывая им через плечо – как на борту «Огненного дракона», так и «Пустельги». Повсюду таскался за Глейс и Брейль, словно печальная дворняжка, пока они проводили инвентаризацию припасов. А эти самые тыквы – на самом деле плоды каких-то луковичных водорослей – ему как-то показала Флораан, сказав, что в высушенном виде их используют в Приюте в качестве посуды.
Если ты вор, то никогда не перестаешь наблюдать. Никогда не знаешь, когда набитый монетами кошелек может оказаться без присмотра, кто-то оставит окно приоткрытым или вдруг подвернется какая-то другая возможность что-нибудь стянуть. Основные принципы Ллиры оставались в силе всегда, даже в перерывах между ее заданиями.
«Гибкость, ловкость, находчивость».
После первого нападения рааш’ке, случившегося несколько дней назад, беспокойство о повторении чего-то подобного давило на всех тяжким грузом. Именно поэтому Райф нанес на карту расположение нескольких камер из магнетита. Никогда не знаешь, что подкинет тебе судьба. И точно так же, присматриваясь, прислушиваясь и имея некоторый опыт в пироалхимии, как и большинство воров, Райф придумал свою собственную горючую смесь, объединив пантеанские и халендийские рецепты.
«Будем надеяться, что это зелье не долбанет прямо у меня перед носом».
Пылающим угольком он поджег оба фитиля, один из которых был заметно короче другого. Затаив дыхание, дождался, пока пропитанные вораваном фитили ярко не вспыхнули, и тогда пополз на локтях обратно к краю крыла. Головой приподнял край, выглядывая наружу.
Надо было действовать быстро. Мерцающее пламя тыкв рисковало привлечь внимание врага внутри. Райф приподнял крыло повыше. Когда вход в убежище открылся перед ним, оказалось, что все внутри сосредоточили свое внимание на Глейс, стоя спиной к двери. Над ее запястьем был занесен большой топор, а кисть прижата к песку. Из обрубка пальца на ней лилась кровь.
«Ублюдки…»
– Говори, куда остальные увезли эту бронзовую женщину! – потребовал Грисс. – Последний раз спрашиваю!
Единственным, кто смотрел в сторону двери, была Глейс. Ее полные боли глаза стали огромными. Райф мог лишь догадываться, чего она ожидала, увидев, как он поднимается на колени под крылом мертвого рааш’ке.
«Но, конечно же, не этого».
Райф швырнул обе тыквы в сторону двери.
– Бомба! – истошно выкрикнул он.
Одна из тыкв перелетела через порог и запрыгала вниз по ступенькам. Ее пылающий фитиль бешено крутился, с шипением разгораясь еще ярче. Другая не долетела до дверного проема и плюхнулась на песок перед входом.
У этой второй фитиль был короче.
Распластавшись на земле, Райф натянул крыло на голову.
Взрыв потряс даже его. Пламя полыхнуло обжигающе ярко, проявив темные кости сквозь тонкую кожу у него над головой. От сотрясения крыло еще и захлопало, как будто мертвый рааш’ке пытался взлететь.
Когда звон в ушах стих, он услышал панические крики и быстрый топот.
– Уходим! – выкрикнул Грисс, убегая от бомбы внутри. – Все на «Дракл»!
Как и надеялся Райф, взрыв перед входом и угроза второй бомбы заставили халендийцев покинуть закрытое помещение. Грохот и огненная вспышка также привлекли внимание рааш’ке к убегающим людям. Дикие крики чудищ оглушили его. Их обуздывающий напев пытался проникнуть сквозь магнетитовые наушники Райфа, но тщетно – хотя ему все равно казалось, что его череп вот-вот разорвется на части.
Поморщившись, Райф дождался, пока мимо него не прогрохочут последние сапоги. Затем высунулся из-под крыла, нырнул за порог и скатился по ступенькам в комнату.
Глейс отшатнулась от его внезапного появления, схватившись за запястье своей искалеченной руки.
Дарант изумленно выругался.
Загремели цепи, когда другие члены экипажа отбежали в сторону. Перде лежал на животе, пытаясь потушить вторую тыкву.
Райф отмахнулся от него:
– Гляди не обожгись. Это всего лишь маленький осветительный горшочек, который я для вас приготовил.
Перде откатился в сторону и принялся охлопывать занявшуюся рубашку, свирепо глядя на Райфа.
– А что было в том, другом? – спросил Дарант, направляясь к двери.
Райф последовал за ним, пунктуально перечисляя ингредиенты:
– Три части рафинированного воравана из новых горелок, горсть пороха из ручной бомбы и всего лишь капелька быстропламени.
– Запиши это для меня, – сказал Дарант.
Глейс присоединилась к ним:
– Молодец, ловко придумал! Всегда знала, что ты хитрый ублюдок.
– Воровство никогда не выходит у тебя из крови, – пробормотал он. – Даже когда пытаешься спасти мир.
Снаружи рааш’ке уже атаковали спасающихся бегством халендийцев. Несколько человек бились в агонии под натиском бьющихся крыльев. Райф заметил закованную в доспехи тушу Грисса, который со всех ног мчался к опущенному трапу своего быстроходника.
Один из его людей повернулся и выстрелил из арбалета. Стрела попала в маленькую летучую мышь, пикирующую на них, и пронзила ей основание крыла, заставив зверя вильнуть в воздухе и свалиться на песок. Стрелок побежал дальше вслед за Гриссом. Одуряющие крики рааш’ке на обоих не действовали – благодаря защитным шлемам с магнетитовыми наушниками.
Райф мог догадаться, от кого они узнали о таком снаряжении. Еще выскакивая на площадь, Грисс тащил за собой Уларию.
– Хватай топор, – крикнул Перде другому члену команды. – Руби эти треклятые цепи!
Райф оглянулся. Перде стоял над бездыханным Херлем, лицо у него исказилось от ярости. Райф дал себе молчаливое обещание распить с ним бочонок эля в память о его павшем брате.
– Так ему и надо, – пробормотал Дарант, глядя за дверь.
Райф снова выглянул наружу. Грисс уже добрался до подножия трапа своего корабля. Летучая мышь с раненым плечом выпрямилась и помчалась по песку на кончиках крыльев и лапах, словно какая-то жутковатая собака, с шокирующей быстротой устремившись к кораблю.
Грисс взревел и бросился вверх по трапу, но рааш’ке взлетел, метнувшись по воздуху прямо к нему. Халендийцу пришлось использовать единственное оставшееся у него оружие – он подхватил Уларию, которую все еще держал за руку, и швырнул ее в чудовище.
Она высоко взлетела, размахивая руками, и ударилась в летучую мышь.
Оба с плеском упали на мелководье.
Высвободившись от бьющего крыльями рааш’ке и отплевываясь, Улария приподнялась на четвереньки и быстро поползла назад на песок. Летучая мышь рванулась вперед, вонзив клыки в заднюю часть ее бедра. Улария вскрикнула, а затем заорала еще громче, когда челюсти переломали кости и оторвали ей ногу. Она упала плашмя, но все еще пыталась отползти в сторону, оставляя за собой кровавый след.
Летучая мышь высоко подпрыгнула и приземлилась ей на спину, впившись когтями в ребра. А потом оторвалась от песка, увлекая ее с собой, но тут же рухнула обратно, придавив собой Уларию – очевидно, мешало пробитое стрелой крыло. Потом повторила попытку все с тем же результатом.
Улария уже что-то едва слышно мяукала и слабо извивалась. Райфу пришлось отвернуться.
– Даже она этого не заслужила.
Дарант не согласился с этим:
– Она продала своих собственных людей. И их убили. Бросили как падаль, забрав только их громоздкие шлемы. – Он ткнул большим пальцем в кучу мертвых тел у себя за спиной. – Эта тварь не заслуживает жалости.
Тут их внимание привлек громкий хлопок. С кормы «Дракла» стрелой вылетела шлюпка. Ее киль скользнул по волнам, и над ней сразу же туго надулся газовый пузырь. Горелка выстрелила струей пламени, высоко подбросив суденышко и быстро унося его в море.
– У этого ублюдка была четвертая шлюпка, – пробормотал Райф.
Дарант нахмурился:
– Личная – на случай, если понадобится срочно удрать.
Стая крылатых, реющая над площадью, бросилась в погоню, но у Грисса была
