полностью заполнив его, осведомилась:
– Сэр?
– Я-а… – замялся доктор, так как мысли его путались, и все время хотелось крикнуть «пожар» и быстро-быстро убежать.
– Чего надо я спрашиваю? – снова осведомился привратник, но уже не добавив к сказанному «сэр».
– Эээ… Я разыскиваю Джонатана Смола,– наконец, выдавил из себя доктор, не спуская глаз с неприятной физиономии привратника.
– Нет тут такого,– произнесла та, и не успел Ватсон сказать и слова, как окошко снова захлопнулось. Ватсон вздохнул и снова взялся за молоток. Окошко мгновенно открылось, и привратник прорычал:
– Я же ясно сказал!..
– Мистер, вы, наверное, перепутали! – в отчаянии воскликнул Ватсон.
– Я ничего никогда не путаю! – со значением в голосе произнесла физиономия и добавила,– Пошел вон! – окошко захлопнулось.
Доктор помялся на пороге и вдруг закричал:
– Пожар! Пожар!
Окошко мгновенно открылось:
– Эй, ты, придурок, я тебе ребра переломаю!
И тут Ватсон принял наверное единственно правильное решение, он схватил молоток и со всей силы врезал по окошку. Морда исчезла, и послышался шум тяжело упавшего тела. Доктор обмер, схватился за голову и постоянно оглядываясь, поспешил подальше от страшного места.
В пабе снова было полно народу. Доктор с ужасом и одновременно с нетерпением ожидал возвращения Холмса, а тот все не шел. Уже трижды доктор с доблестью отбивал атаки настойчивых проституток, которые тщетно пытались заполучить в клиенты гордость английской медицины. В конце концов, к Ватсону подсел какой-то грязный и вонючий оборванец. Ватсону пришлось дать ему немного денег, и только тогда тот поднял свой зад и бормоча слова благодарности направился к барной стойке. Однако, взяв пару пива, вернулся и несмотря на протесты доктора снова умостился рядом.
– Дорогой Ватсон,– произнес оборванец, отклеивая фальшивую бороду,– вы дурак. И это очевидно, как и то, что во мне пропал талант великого артиста.
– Хо-о-олмс,– простонал Ватсон.
– Да это я!
– Как же вы меня напугали!
– Боитесь? Это хорошо. Во всяком случае, еще не все потеряно.
– В смысле?
– В том самом,– загадочно улыбнулся Холмс,– Тянет вас к старичкам, тянет.
– Холмс! Перестаньте делать ваши непристойные намеки!
– Да ладно, расслабьтесь. Какие проблемы?
– Удалось? – спросил доктор после паузы.
– Конечно.– кивнул Холмс,– а зачем по-вашему, мы преодолели столько препятствий?
– Не знаю,– пожал плечами доктор.
Сыщик выдержал длинную паузу, сделавшую бы честь многим великим артистам, и грохнул на стол увесистый сверток.
– Вот! Вот цена нашего ночного приключения. Мое самолюбие удовлетворено.
– Позвольте полюбопытствовать? – поинтересовался вконец заинтригованный Ватсон.
– Полюбопытствуйте, полюбопытствуйте,– охотно закивал великий сыщик.
Доктор развернул шуршащую бумагу. На столе появилась тяжелая каминная кочерга.
– И это все? – только и спросил Ватсон.
– Вам мало? – изумился Холмс,– да вы сошли с ума. Я, преодолевая кучу препятствий, прокрался в этот ужасный дом, вынес ценную вещь, закон нарушил в конце концов. А вам мало!
– Но я не думал…
– Довольно болтать,– оборвал собеседника Холмс,– вчера миссис Хадсон чуть не сожрала меня за испорченную кочергу. Она была готова выселить меня, да и вас заодно. И вот теперь…
– Да-а … – вздохнул Ватсон,– кочерга…
Холмс противно захихикал:
– А вы думали, наверное, что это Пестрая лента. Да? Или медные буки? Доктор, ваша практика сейчас приносит так мало доходов, а жилье так дорого. Да вряд ли вам бы понравилось тратиться на новую кочергу для миссис Хадсон.
Ватсон промолчал, а потом заявил:
– Однако вы и мудак, мистер Шерлок Холмс.
Сыщик хитро прищурился, закурил трубку и повернувшись к доктору в профиль, сказал:
– Да! Но зато какой!
МЕСТО ВСТРЕЧИ
– Ну и рожа у тебя Ватсон, ох и рожа! – рассматривая доктора за завтраком, произнес Шерлок Холмс.
– А что? – поинтересовался Ватсон, обеспокоенно щупая свое холеное лицо.
– Да, ничего. Просто с такой рожей, как у вас в театр нас не пустят…
– А что со мной?
– Шучу,– засмеялся Холмс,– шучу Ватсончик, вы мой. Собирайтесь, едем в оперу!
Ватсончик обрадовано захлопал в ладошки.
– Тыщу лет не был в опере! А что там сегодня дают?
– Да как обычно, мало не покажется,– огрызнулся Холмс, в последнее время подверженный сменам настроения,– мне нужно встретиться с одним старым приятелем. Джонатана Смолла помните?
– Человек на деревянной ноге?
– Именно,– кивнул сыщик,– не так давно он вернулся в Лондон и стал промышлять в разных местах с почтенной публикой, занимаясь различными видами краж. Но это не самое интересное. Через Смолла я хочу выйти на след одной почтенной мисс, которая по моим агентурным сведениям является прямым каналом связи с профессором Мориарти. Путем нехитрых логических рассуждений я понял следующее: сидит такая себе милая старушка, божий одуванчик на телефоне, ей звонят, называют пароль, и передают информацию, а она все это передает лично Мориарти. Вам ясно? Это не слишком тяжело для вас?
– Кажется, я уловил суть,– кивнул Ватсон с умным выражением на лице.
– Прекрасно, а теперь можете все это забыть, так как вас это не касается, главная задача на сегодняшний вечер – поймать Ножечника.
– Кого?
– Джонатана Смолла. Кого же еще?
– Но вы сказали какого-то Ножечника…
– А его теперь так называют, – рассмеялся сыщик,– привычка у него появилась дурацкая: подходит к человеку незнакомому и начинает его охлопывать, типа друга давнего встретил. Примерно вот так!
С этими словами Холмс неожиданно двинул Ватсона ладонью в грудь, а локтем перевернул заварочный чайник.
– Ай! – крикнул доктор.
– Пардон, не бздите! – Холмс перешел на уличный слэнг и закашлялся,– и потом… кхе-кхе… Ваш пистолет?
– Мой! – Ватсон забыл про облитый заваркой костюм и уставился на сыщика, который поигрывал его револьвером, секунду назад еще лежавшим во внутреннем кармане ватсоновского пиджака.
– Ловко! – восхитился доктор,– а Ножечник у клиентов тоже револьверы выбивает?
Холмс закатил глаза:
– О Боже доктор! Разумеется! А если повезет, то и пулемет выбьет. Ладно, заболтались мы с вами, а уже пора собираться! – Холмс резко вскочил, потом вдруг застонал и стал валиться на бок,– Держите меня Ватсон!
– Как? – растерялся доктор вскакивая.
– Нежно,– произнес Холмс, приходя в себя в объятиях доктора, и хохоча во все горло,– шутка! Поехали,– и он весело побежал вниз по лестнице, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Ватсон обиделся, вытер руки о полотенце и поплелся следом.
Уже сидя в подрагивающем кэбе, доктор спросил:
– А я все-таки не понял, почему Смолла называют Ножечником? Как эта странная кличка связана с револьверами?
Холмс пожал плечами:
– Это элементарно, Ватсон. Он же ходит на деревянной ноге.
– А,– только и сказал доктор и в этот момент кэб остановился.
В театре Ватсон наконец вдохнул полной грудью пропитанный искусством воздух и признес:
– Как же давно я тут не был!
Холмс оборвал его восторги:
– Смотрите в оба, вот он!
Ватсон осторожно обернулся и увидел сильно изменившегося Джонатана Смолла. Бывший каторжник был облачен в новенький фрак. Его, некогда растрепанная борода была аккуратно подстрижена, подкрашена, а костыль заменила элегантная трость.
– Хромает, – подвел итог обзору доктор.
– Интересно, а вы на одной ноге прямо бы ходили? – ядовито прошептал сыщик.
– А кто это с ним?– спросил доктор, легким кивком головы указывая на смугленькую, вертлявую девочку лет тринадцати, крутившуюся вокруг бывшего каторжника,– это его внучка? Как мило! Хорошенькая…
Холмс тихонько забулькал:
– Это карлик, Ватсон,
