«Пустельгу» подальше от расползшейся по сторонам медной кляксы внизу и направил корабль в сторону Приюта, где тому предстоял очередной этап ремонта. О дальнейших налетах халендийцев на данный момент можно было уже не беспокоиться.
Пират сдержал свое обещание, данное коммандеру Гриссу, покончив с жизнью этого человека с особой жестокостью. Этот кровавый поступок также развязал языки двум его подчиненным, которые за свою помощь встретили гораздо более быструю смерть.
От этой пары Дарант узнал, что боевая баржа и корабли ее поддержки были единственными, кого отправили в Пустоши. А еще эти двое мужчин рассказали, каким именно образом все это время следили за группой Грейлина. Судя по всему, какие-то эманации, исходящие от Шийи, удалось засечь при помощи некоей ифлеленской алхимии. Наличие у противника подобных знаний вызывало тревогу, но поскольку на данный момент они находились далеко в Пустошах, непосредственной угрозы это не представляло.
Тем не менее план состоял в том, чтобы не задерживаться в Приюте на большее время, чем это необходимо. Если их группу можно было отследить, то лучшим выходом было продолжать движение. У Фенна имелись кое-какие соображения на этот счет, но он хотел провести некоторые дополнительные расчеты.
Позади Грейлина открылась дверь, и в рубку ворвался поток холодного воздуха. Сопровождаемая завыванием ветра, гуляющего в пробитом корпусе, вошла Шийя, а сразу за ней – Райф.
– Вы как следует закрепили эти устройства? – спросил Грейлин, когда они присоединились к нему.
– Эти треклятые штуковины весят не меньше горелки каждая, – проворчал Райф. – Но мы справились. Или, вернее, Шийя справилась. Я только похлопал ей, когда она закончила.
Никс, прихрамывая, подошла к ним. За ней потянулись Джейс с Крайшем.
– Но что это такое? – спросила она. – Ты так и не сказал.
Грейлин тоже хотел это знать.
Райф улыбнулся:
– Они определенно нам скоро понадобятся. Вот почему Шийя сказала нам, что сначала мы должны добраться до этого места в Пустошах, прежде чем отправляться к следующему.
– Но почему? – не отставал Джейс. – Что здесь было такого важного?
– Охладители, – коротко ответила ему Шийя.
Райф пожал плечами:
– Если мы направляемся к выжженной солнцем стороне Урта, нам понадобятся не только новые горелки.
Дарант прервал их, крикнув от штурвала:
– Думаю, вам захочется подойти и взглянуть на это!
Грейлин вместе со всеми остальными направился к нему.
Пират указал за правый борт, где на изрезанных равнинах Камнеземья все еще светилось медное сооружение. Только вот теперь оно сияло гораздо ярче. Расплавленная порода в расселинах по его краям пузырилась и переливалась через край, растекаясь вокруг купола и его длинных ответвлений.
Дарант оглянулся на остальных:
– Рад, что мы выбрались оттуда именно сейчас.
– Смотрите! – воскликнул вдруг Джейс, переместившись, чтобы держать этот вид в поле зрения. – По-моему, все это тонет, или тает, или что-то в этом роде…
Грейлин присоединился к нему. Вся эта огромная медная конструкция и в самом деле постепенно проваливалась под землю. Купол сплющился и растекся по сторонам, а отходящие от него щупальца на глазах погружались в расплавленную магму. В конце концов сильный жар затуманил обзор, стерев это зрелище из виду.
Больше смотреть было не на что, и Дарант развернул корабль, возвращаясь на прежний курс.
– В ближайшее время никто туда не сунется.
Грейлин покосился на Шийю, гадая, не спровоцировал ли ее выход из-под купола его окончательное разрушение. Он вспомнил, как Корень назвал ее Осью, утверждая, что она является ключом ко всему этому сооружению.
Шийя проигнорировала его взгляд. Вообще-то пока все остальные, прилипнув к окнам, наперебой обсуждали увиденное, она оставалась очень тихой и неподвижной. Стояла, склонив голову набок и напряженно сведя брови. Райф тоже заметил эту странность.
– Шийя, что это с тобой такое?
Она не ответила, просто продолжала пристально смотреть куда-то в пространство.
Райф взял ее за руку:
– Шийя?
Наконец она пошевелилась и похлопала его по пальцам, успокаивая. А затем повернулась лицом ко всем и объявила:
– Принц Канте желает поставить вас всех в известность, что он женится.
Врит пересек место недавней бойни, осторожно ступая и глядя себе под ноги. Мрамор тускло освещенного павильона был залит кровью. Даже аромат курящихся благовоний не мог заглушить вонь вскрытых кишок и сырого мяса. Изрубленные и изрезанные тела валялись повсюду – в коридорах, на кроватях, в ваннах, ставших багровыми. Большинство мертвецов были рабами и рабынями для утех, людьми подневольными. Остальные – слугами и клиентами павильона.
Большинство последних были легионерами и рыцарями, допущенными сюда в награду после кампании в Южном Клаше. Хотя та была очень далека от успеха, народу требовалось явить хотя бы видимость победы. За закрытыми дверями результаты этой битвы были оценены далеко не столь радужно.
Врит поморщился, продолжая идти дальше, – но вовсе не от жестокости и дикости произошедшего. В правой глазнице кололо при каждом шаге. Ему казалось, что этот осколок хрусталя все еще торчит там, хотя его извлекли восемь дней назад – вместе с тем, что осталось от глаза. Пустая глазница была все еще набита ватой, пропитанной каким-то лекарственным снадобьем, и прикрыта кожаной накладкой.
Провост Балин с сопением волок свое пухлое тело рядом с Вритом, прижав к носу клочок ткани и бубня сквозь него:
– Мы знали, что Южный Клаш захочет поквитаться, но нанести удар так близко к самому сердцу королевства… Легион крайне небрежно отнесся к защите этих стен.
Врит нахмурился:
– Со спущенными рыцарскими штанами и членом в руке вместо меча много не навоюешь.
– Тем не менее такая цель имеет смысл, – подал голос казначей Хесст, пробираясь позади них. – Павильон лежит в тени стен Вышнего Оплота, упрятанный на самом его краю. Это отдаленное место, на совершенно противоположной стороне от Легионария с его казармами и арсеналами. К тому же тут всего лишь рабы для утех. Никто и не ожидал бы здесь нападения. Это, конечно, плевок нам в лицо, но не более чем досадная неприятность.
У Балина хватило ума свирепо глянуть на Хесста за то, что тот так бессердечно отмахнулся от подобной резни. И все же в его неодобрении было мало подлинного пыла. Провоста куда больше раздражало то, что его подняли с постели в столь ранний час, как и остальных членов совета.
Вызов короля не оставил им выбора. Торант и без того был в ярости, так что никто не осмеливался и дальше его провоцировать. Все они знали его настроение после кампании в Клаше. За закрытыми дверями совещательного зала король рвал и метал, громогласно костеря собравшихся. Было подсчитано, что они потеряли почти шестую часть своих воздушных сил.
Хесст на ходу огляделся по сторонам.
– Конечно, сейчас-то здесь полным-полно стражников… Хотя вид у них не особо мрачный – скорее разочарованный из-за того, что они упустили свой шанс на приятную награду.
Врит был с этим не согласен. Некоторые из легионеров и вправду выглядели скучающими – а кое-кто из них успел прикарманить ценности, оставленные мертвецами, – но большинство крепко сжимали губы или бормотали друг другу обещания отомстить. Здесь были убиты не только рабы, но и многие из их собратьев по оружию.
Врит и его спутники наконец добралась туда, куда их вызвал король. Это был самый дальний из салонов павильона – как будто Торант хотел, чтобы они увидели всю эту бойню собственными глазами, прежде чем доберутся сюда, испачкали свои сапоги и измазали носы в крови. Помещение это располагалось на самом конце луча звезды, образованной крепостной стеной. Отделяли его высокие позолоченные двери, отмечая личный салон короля.
Только теперь этому вместилищу интимных утех предстояло превратиться во временный зал совета.
У входа был выставлен отряд вирлианских рыцарей. Их и без того багровые физиономии омрачала ярость, брови над суровыми глазами были угрожающе сдвинуты.
Двери уже были открыты. Вероятно, Врит и его спутники прибыли последними.
Исповедник вырвался вперед, не желая выглядеть опоздавшим. В комнате толпилось еще больше рыцарей. Торант явно не хотел рисковать тем, что убийцы все еще могли скрываться где-то поблизости.
Когда Врит вошел,
