бежала в ее мир, совершив обмен сущностями, потому что Сандир угрожал ей. И мы с радостью помогли бы найти ее, но увы! Сандир лишил нас силы.
Договорив, он смиренно склонил голову, ожидая решения божества. Тот тяжко вздохнул:
— Альзиенна, Альзиенна! Да что ж такое! Никакого покоя с тобой нет.
Затем положил тяжелые ладони на головы фениксов. Через несколько мгновений они ощутили себя посвежевшими и полными сил. Радостно и смущенно улыбаясь, они сдержанно поблагодарили божество. Тот снова повернулся к Лизе.
— Не буду скрывать — меня удивило твое признание, — сказал он хоть и без теплоты в голосе, но уже мягче, — другая бы на твоем месте могла бы сколько угодно морочить мне голову. Я слишком люблю свою дочь и многое ей прощаю, так что какое-то время ты могла бы иметь все. И все же ты действуешь честно. Скажи, чем тебе помочь? Я все-таки Кара-Ак, бог справедливости и праведного возмездия, так что имею право прямо сейчас покарать этот чирей на заднице ада. — С этими словами он мотнул головой в сторону Сандира. Лиза спокойно покачала головой.
— Полагаю, его должен судить король — за все, что этот человек сделал с его семьей, — спокойно возразила она. Фелиссандр выпучил на нее глаза, а Рифант онемел. Никто и никогда не имел наглости возражать богу, кроме настоящей Альзиенны, разумеется.
— Что ж, это честно, это справедливо, — кивнул Кара-Ак, — но я беру с тебя … и с вас двоих тоже обещание, что вы найдете мою дочь и поможете ей вернуться в наш мир. Будьте уверены, я теперь буду внимательно следить за вашими судьбами.
Напоследок он лениво взмахнул рукой, одарив всех присутствующих своей благодатной силой, и исчез. Даже Сандир вроде немного оклемался. По крайней мере, он смог встать на ноги и безропотно последовал за фениксами.
— Лиззи! Ты же … спорила с богом! — Задохнувшись то ли от ужаса, то ли от восторга, бросился к ней Левантевски. Девушка пожала плечами.
— И что? Зато меня обязали найти Альзиенну. И чует мое сердце я с этим не справлюсь.
— Придумаем что-нибудь, — кратко пообещал ей Фелиссандр, помогая перебраться через обломки, потому что они уже дошли до лагеря.
— Мы тоже слово дали, так что будем справляться вместе, — подтвердил Рифант, догнав их, — и все-таки … я не понимаю твоей смелости. Вот это ты даешь!
— Ой, да ну вас всех, — вдруг смутилась Лиза и подхватила под руку Левантевски, — пошли, дружище. И забудь про все это, понял? Я жажду обычной скучной жизни, привычной работы и вообще рутины.
— Я одного только понять не могу — где мы искать-то ее будем? — Вздохнул Рифант, который хорошенечко загрузился проблемой поиска Альзиенны. — Где твой мир, Лиззи? Как нам найти его?
Лиза молча пожала плечами и ускорила шаг, догоняя короля, Рикканта и плетущегося за ними Сандира.
Сандир был подавлен, раздавлен, уничтожен. В голове мятежного сановника на разные лады пели заунывные голоса, поющие ему отходную. Он был в отчаянии. Он был в бешенстве. Он боялся. Он даже не помнил уже кто он такой, куда и зачем идет. Единственной его целью было — убить. Убить. Кого он должен убить? Неважно, главное — он до сих пор так и не сделал этого.
Убить. Почему это должен сделать я?
Потому что ты — единственное существо, способное навести порядок в этом мире.
Но почему я?
Ты избран богами. Ты сам бог. Ты выше богов. Потому что даже они должны преклониться пред твоей силой.
Но я … боюсь.
Это ничего. И трусливый воин — воин. Тебе всего лишь нужно испепелить их всех.
Как? Я слаб, меня взяли в плен.
Ха, этот бог, что принесся спасать девчонку, всех одарил благодатью — даже тебя, ты снова силен и полон возможностей. Используй эту силу. Убей их всех.
Да, конечно! Я должен!
Конечно, ты должен. А кто еще сможет справиться с проклятыми фениксами? Эти молодые фениксы совсем обнаглели, они не слушают тебя, они хотят тебя унизить.
Да, они хотят меня унизить.
Они теперь тебе никто.
Никто!
Они ничтожны.
Верно!
Они не достойны того, чтобы подобно тебе зваться фениксами.
Воистину так!
Они не имеют права жить рядом с тобой.
Нет, нет, не имеют!
Они не имеют права на жизнь.
Да, точно!
Убить их нужно сейчас.
Прямо сейчас!
А потом и остальных. Вместе с дерзкой девчонкой. Кара-Ак больше не будет спасать ее, он знает, что она не его дочь.
Какая же она беспросветная, никчемная, бесполезная дура!
Она бесконечно унижала тебя. Постоянно.
Именно! Унижала!
Насмехалась и дерзила.
О, как это невыносимо!
Она все еще жива, оскорбляя твои возможности, твое могущество.
Убить, растерзать ее!
Король и последний принц — они тоже тут. Еще не поздно начать все заново.
Начать заново…
Убить их всех.
Убить их всех и начать заново.
Убить…
И начать…
Лиза с неукротимой энергией тащила за собой Левантевски, который с тоской поглядывал в сторону Хмурого Леса. Они почти нагнали Сандира.
— Слушай, Лиззи, а может я пойду? — Осторожно спросил оборотень, деликатно пытаясь вынуть свою руку из ее объятий, но Лиза прижала ее к себе еще крепче.
— Еще чего! Я теперь без тебя не могу, ты уже стал чем-то вроде моей третьей руки. И вообще — Сандира будут судить, а это значит нужно будет все рассказать о его преступлениях, я что — за нас двоих отдуваться буду?
Они поравнялись с Сандиром, который склонил голову к плечу и будто бы прислушивался к чему-то. Левантевски машинально взглянул на него, отметив бледность и нехороший блеск в глазах.
— Знаешь, я думаю специально для него придется все-таки построить один-единственный дом для безумцев, — заметил Левантевски, — слышишь? Он что — сам с собой разговаривает? Ох, дурной это признак.
Они шли бок о бок с Сандиром, фениксы немного отстали, что-то горячо обсуждая.
— Выглядит он и впрямь так себе, — подтвердила Лиза, — что это он там бормочет? Давай поближе подойдем.
— А это не опасно? — Заволновался оборотень.
— Ну что ты! Нас много, он один, и притом мы все уже полны сил … а он нет, судя по виду.
— Тихо! — Вдруг шикнул Левантевски и слегка потянулся головой в сторону Сандира, напрягая слух. — Странно, он отвечает кому-то, будто беседу ведет.
— Что говорит? — Поинтересовалась Лиза.
— Сейчас … прямо сейчас … дура, гм, — он покосился на Лизу и снова прислушался, — унижала … невыносимо
